Владыка башни
Шрифт:
— Катись вправо! — рявкнул Аль-Сорна, сам же метнулся влево. Около десятка стрел вонзились в землю там, где они только что лежали.
— Что там? — выкрикнул Даверн, пытаясь встать.
— Ложись! — грозно прошипел Ваэлин. — На нас напали.
Ещё один щелчок, и Даверн распластался на земле. На фоне темнеющего неба промелькнула стрела.
«Это не он, — понял Ваэлин, вглядываясь в тёмную пустоту между деревьями. — Песнь предупреждала не о нём».
— Ползи в лагерь, — приказал Даверну Ваэлин, стягивая с себя плащ. — Поднимай тревогу.
—
— Стрелки с длинными луками, насколько я могу судить, — ответил Ваэлин, подбрасывая плащ в воздух и глядя, как тот затрепыхался, пронзённый стрелами. — Беги скорей!
Сам он вскочил и побежал к полосе деревьев. Досчитав до трёх, рухнул навзничь. Над головой просвистел следующий залп. Снова рванулся, пронёсся, виляя из стороны в сторону, и в десяти футах заметил первого лучника: фигуру в капюшоне, встающую с натянутым луком из высокой травы. Ваэлин метнулся к нему, упал, откатился — стрелок промазал на какой-то дюйм. Аль-Сорна вновь вскочил и двинул лучника ребром ладони по шее. Слева показался ещё один, тот уже отбросил свой лук и достал длинный нож. Ваэлин схватил лук упавшего и с размаху ударил противника по голове. Тот отшатнулся, дико размахивая руками. Ваэлин пропустил один удар сердца и, пригнувшись, метнулся вбок. В воздухе мелькнула стрела и вонзилась в грудь нападавшего.
Перед Аль-Сорной возник ещё один лучник, прицелился. «Пятнадцать футов, — прикинул Ваэлин. — Ни туда, ни сюда». Позади лучника выросла тень. Блеснул металл, и лучник упал, сражённый ударом ножа. Даверн едва успел повернуться, когда на него надвинулась новая фигура в капюшоне, с воздетым над головой топором. Парень поднырнул под топор, целя ножом в плащника, но тот не был новичком в бою. Блокировав удар рукояткой топора, он локтём стукнул корабела в висок. Юноша упал.
«Не успеваю», — подумал Ваэлин, бросаясь на плащника, который уже занёс топор над Даверном.
Из темноты раздался звериный рык. Крупное тело пронеслось перед Ваэлином, и человек с топором упал. Послышался стук копыт, из леса выехал всадник с длинным посохом в руке: он замахнулся, и ещё один лучник повалился на землю. Опять рычание, вопли ужаса, удаляющийся топот, затем новый вскрик, на сей раз — милосердно короткий, и ещё пять, один за другим.
— Брат, — произнёс Норта, подъезжая ближе и осаживая коня. В его глазах светилась тревога, светлые волосы развевались на ветру. — У Лорен был сон.
Когда наутро Ваэлин явился в лагерь, Даверн как раз выходил из палатки целителей. На голове у него была повязка, в пол-лица лиловел синяк.
— Нос сломан, да? — поинтересовался Ваэлин, но парень лишь молча зыркнул на него. — А я должен благодарить тебя за вчерашнее. Или ты спас меня только затем, чтобы потом прикончить?
— Эдо дичего де медяит, — прогнусавил Даверн.
— Извини?
Парень покраснел, облизнул губы и произнёс, старательно выговаривая слова:
— Эдо ничего не меняет.
— А, понятно, — кивнул Ваэлин и прошёл мимо него в шатёр. — Спасибо, что предупредил. Кстати, тебе пора. Иди муштровать солдат, сержант.
Внутри он обнаружил Алорнис, она прикладывала припарки к лицу хорошо сложенного мужчины с густой чёрной шевелюрой. Синяку на его челюсти мог бы позавидовать и Даверн. Пострадавший сидел на табурете, рядом стояли капитан Адаль и какой-то гвардеец из Северной башни. Пленник повернулся к Ваэлину: звякнули цепи на его запястьях и лодыжках. С перекошенным ненавистью лицом он попытался прокричать Аль-Сорне что-то угрожающее, но помешала вытекающая изо рта слюна. Алорнис испуганно отшатнулась.
— Челюсть сломана, — пояснил брат Келан из другого конца палатки, где он перетирал в ступке травы. — Кто бы мог подумать, что у учителя такая крепкая рука?
— Я бы мог, — ответил Ваэлин, подошёл к Алорнис и взял её за руку. — Вы напугали мою сестру, — сказал он, обращаясь к раненому.
Тот зарычал, брызгая слюной в лицо Аль-Сорны.
— Тихо! — рявкнул Адаль, легонько двинув пленного по уху.
— Хватит вам! — прикрикнул на него брат Келан. — Я не потерплю насилия в моей палатке.
— Насилия, брат? — скривился Адаль, наклонившись к пленнику. — Думаю, я могу подождать, пока вы его не вылечите. Не хотелось бы, чтоб он сдох раньше времени.
— Привяжите его к столбу и покиньте нас, — приказал Ваэлин.
Адаль неохотно выполнил приказ и вышел вместе с гвардейцем. — Вы тоже, брат, — обратился Ваэлин к Келану.
— Предупреждаю вас: никаких пыток! — настаивал старик.
— Пойдёмте, брат, — произнесла Алорнис и потянула Келана к выходу. — Его светлость не опускается до подобных вещей.
Всё же она вопросительно посмотрела на Ваэлина: тот незаметно кивнул, она улыбнулась и вышла.
— Вы — единственный выживший, — сказал Аль-Сорна пленнику, присаживаясь на табурет напротив него. — Тот, кого я вырубил первым, тоже, скорее всего, выжил бы. Но боевая кошка моего друга не всегда послушно ему повинуется.
Человек продолжал злобно пялиться на него. «Страха почти нет, одна ненависть», — подсказала песнь крови.
— Три недели назад на корабле приплыли десять кумбраэльцев, — продолжил Ваэлин. — Охотники-промысловики, потому и с луками. Якобы прибыли в Пределы за медведями, чьи когти и мех ценятся столь высоко, поскольку этих зверей в Королевстве всё меньше. Убедительная история.
«Чуть страха, всё та же ненависть и немного мрачного веселья».
— Итак, — спросил Ваэлин, — бог или золото?
«Страх увеличился, появилась неуверенность». Пленник нахмурился, его эмоции смешались, чтобы в итоге вылиться в презрение.
— Значит, бог, — заключил Ваэлин. — Слуги Отца Мира явились на север в жажде прославиться, убив Тёмного Меча.
«Замешательство усилилось, страх возрос... И там ещё что-то, некое эхо... Нет, скорее — запах: слабый, но едкий, такой знакомый и такой мерзкий... он глубоко засел в его памяти, так глубоко, что сам хозяин почти не осознает его присутствия».