Владыка башни
Шрифт:
— Да. К счастью для неё, она пошла в мать.
— Вы целитель? — Рива не могла скрыть подозрений в отношении этого человека.
— Именно, госпожа. Бывший мастер-костоправ Пятого ордена, послан аспектом ухаживать за вашим дядюшкой...
— А заодно и за всеми Верующими-еретиками, которым я позволяю оставаться в городе, — прервал его лорд Мустор. — Не будем забывать о них.
Его резкий тон заставил брата Гарина приподнять брови. Он молча отдал пузырёк владыке фьефа.
— Принимать так же, как обычно?
— Думаю, следует
— Да-да, размешав в чистой воде, я помню.
— На следующей неделе я зайду снова. — Брат Гарин закинул на плечо кожаную сумку, поклонился Риве и вышел.
— Он не обращается к вам, как положено по этикету.
— Потому что я приказал ему не делать этого. Глупо принимать знаки почтения от того, кто сует тебе палец в задницу.
— Что это? — Рива кивнула на пузырёк.
— Укрепляющее средство. — Лорд поставил склянку на стол. — Чтобы лучше спать. А ты, конечно, пришла узнать, нет ли новостей о священнике?
— Позвольте мне самой отправиться за ним. Через месяц он, связанный, будет здесь. Клянусь.
— Видишь ли, сейчас неподходящее время. Королевская гвардия стоит у наших границ, люди обеспокоены. И что бы там ни замышлял Чтец, раскрытие его планов только взбудоражит всех ещё сильнее.
— Но вы же знаете, кем был тот человек, которого священник называл милордом. Я же видела.
— Нет, я не знаю. Только догадываюсь. И не собираюсь рушить мир, которого мы добивались так долго, на основе непроверенных подозрений. Мы этого так не оставим, Рива, я тебе обещаю, но будем действовать постепенно и незаметно, чтобы старый поганец ничего не почувствовал, пока не станет поздно.
— Я смогу все проделать аккуратно и тихо. «Вы и понятия не имеете, насколько тихо».
— Не сомневаюсь в твоих способностях. Но нет. — Лорд Мустор покачал головой. — Ты нужна мне здесь. Люди должны привыкнуть к тому, что ты всегда рядом со мной.
— Зачем? — спросила Рива, подавляя разочарование. — Вы же меня официально признали. Зачем я им?
Мустор умолк, потом нахмурил брови, как будто только что осознал очевидную вещь.
— Ты действительно ничего не знаешь? И ничегошеньки не понимаешь?
— Да в чём дело-то?
— Рива, как ты могла уже заметить, в этом доме нет детей. И вряд ли они когда-нибудь появятся. У меня нет наследников — никого, кто мог бы занять трон владыки. А теперь у меня есть ты.
Рива почувствовала холодок, поползший у неё по спине.
— Чего-чего? — выдохнула она.
— За все эти годы сюда многие являлись вследствие... неосмотрительности твоего отца. Кое-кто искал признания, но ушёл ни с чем, другие хотели получить какие-то милостей или денег. Я с чистым сердцем отправлял их на все четыре стороны. Пока не пришла ты. Сколько тебе было лет, когда священник забрал тебя у бабушки с дедушкой, как ты думаешь?
— Мне было шесть, он сам мне сказал.
— Твой отец умер почти девять лет назад. Это значит, он забрал тебя за три года до того, как Хентес убил нашего отца и вверг фьеф в войну. Из всех отпрысков Хентеса священник выбрал именно тебя. Он увидел то, что вижу теперь и я.
— И что же вы во мне видите? — Она покачала головой в недоумении.
— Следующего Мустора, который сядет на трон владыки. — Он подошёл, взял её за руку и поцеловал в щеку. — Отец Мира снизошёл к моим молитвам и послал мне тебя.
— Девчонка не может стать владыкой фьефа, — сказал Аркен вечером.
К этому времени они уже покинули город, переехали через дамбу и направлялись на север, в сторону лесистых холмов.
— Ну, пусть будет владычица фьефа, — ответила Рива. Ледяная рука продолжала сжимать её сердце, и голос был тусклым: слова дяди не укладывались в голове и не оставляли места эмоциям.
— Звучит как-то неправильно, — заметил Аркен. — Тебе нужно придумать титул получше. Может, графиня?
— Графини бывают только в Нильсаэле. — Она натянула повод, останавливая Ворчуна. Долгое время молча сидела в седле. Холод сменился ужасом, от которого заколотилось сердце. — Не могу я здесь оставаться, — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Мне вообще нельзя было тут задерживаться.
— Но твой дядя хорошо к тебе относится. Да и ко мне тоже.
— Ему нужен наследник, вот и всё.
— Нет, не все. Он тебя любит, уж ты мне поверь.
«Или не меня, а призрак своего брата, на которого он хотел бы равняться».
— Северные пределы, — сказала она, потирая лоб неверной рукой. — Нам надо туда. Ты же сам говорил, что не будешь против.
— Говорил. Когда не было идей получше.
— Можем отправляться хоть сейчас. Кони у нас есть, оружие и деньги — тоже...
— Рива...
— Я просто не могу!
«Я всего лишь грязная, забывшая Отца грешница! Как ты не понимаешь?»
Она пустила Ворчуна в галоп, направляясь в сторону рощи. Конь проехал уже полдороги, когда на вершине холма впереди показался всадник. Его лошадь двигалась рваной рысью загнанного животного, морда и бока были в пене. Человек, пригнувшийся к самой гриве, едва держался в седле. Отточенные инстинкты Ривы кричали ей одно: беда.
Всадник приближался. Ворчун нервно переступал ногами, чуя умирающего собрата, который бежал из последних сил. «Северные пределы, — думала Рива. — Аль-Сорна встретит тебя с радостью».
Пришпорив коня пятками, она двинулась навстречу всаднику. Тот был настолько вымотан, что едва заметил, как она схватила за повод его коня. Человек был одет в форму королевского гвардейца, на колете виднелись бурые пятна, а притороченные к седлу ножны пустовали.
— Где твоя сабля? — спросила Рива.
Он вздрогнул. Его лицо покрывала корка пота и крови. Человек в ужасе посмотрел на Риву, потом моргнул и огляделся.
— Это Алльтор? — прохрипел он.
— Да, Алльтор. Что с тобой случилось?