Владыка башни

Райан Энтони

— Откуда вы знаете моё имя? — спросила она, когда он оставил её в покое.

— Но ведь тебя так назвали бабушка с дедушкой? В честь неё, да? — Он указал на пустое кресло и вернулся к столу. — Я очень рад тебя видеть.

— Бабушка с дедушкой? — переспросила Рива, оглядывая сад. «Как много тут гвардейцев».

— Ну да. — Дядя, похоже, выглядел озадаченным. — Они же тебя воспитывали, разве нет?

Рива моментально позабыла о бегстве. Подошла к креслу и села.

— Они давно умерли. Как и моя мать. А мой отец... — Она запнулась. Об отце он и

сам все знал. — Почему вы не приказали меня убить?

— И какой же я после этого был бы дядя? — рассмеялся он и подлил себе ещё вина.

— Вы знали мою мать?

— Разумеется. Не так хорошо, как твой отец, конечно, но я помню её прекрасно. — Его покрасневшие глазки ощупывали её лицо. — Она была очень красивая. И очень весёлая. Неудивительно, что Хентес в нее влюбился. Увидев тебя, я решил, что это её призрак явился мне на помощь. Ты — её точная копия, вот только глаза... Глаза у тебя как у Хентеса.

«Влюбился в нее?» Священник камня на камне не оставил от иллюзий насчёт истинных отношений её родителей. «Твоя мать была дешёвой шлюхой, — просто сказал он ей. — Одной из многих, которые вились вокруг Истинного Меча ещё до того, как Отец осенил его своим Словом. У тебя есть шанс искупить её грех, придав смысл своему позорному существованию».

— Не будь она служанкой, он бы наверняка женился на ней, — продолжал её дядя. — Надо было видеть гнев твоего деда, когда он узнал о твоём скором появлении на свет. У Хентеса были, конечно, и другие женщины, как и другие бастарды, но никого он не захотел оставить при себе. Твоей матери вручили изрядную сумму денег и отослали обратно на ферму к её родителям, а самого Хентеса наш отец отправил на нильсаэльскую границу гоняться за бандой каких-то головорезов. Потом до нас дошли сведения, что твоя мать умерла при родах. Не удивлюсь, если именно горе сделало его столь безрассудным. Прежний Хентес ни за что не стал бы атаковать лучника, стоящего в тридцати футах.

— «Даже будучи грешником, человек, ставший впоследствии Истинным Мечом, никогда не бежал своего долга, — процитировала Рива. — Служа людям, он был ранен разбойничьей стрелой. Днями и ночами страдал он от боли, впал в забытье, и тогда Слово Отца пробудило его к новой жизни».

— Так ты знаешь одиннадцатую книгу?

— Слово в слово.

«Он вбивал её в меня до тех пор, пока я не запомнила текст лучше него самого».

— Тот человек, который явился сюда прошлой ночью? Ты ведь знакома с ним, верно?

Рива кивнула, у неё внезапно перехватило дыхание.

— Тогда ты должна назвать его имя, — произнесла госпожа Велисс, глядя на неё поверх свитка. — Его сообщник, тот, которого ты ранила, упорно не желает нам его сообщать.

— Вряд ли он его вообще знает. Сыновья редко пользуются именами, даже общаясь друг с другом.

— Сыновья... — выдохнул владыка фьефа и пригубил вино. — Ну конечно, кто же ещё? Вечно эти проклятые Сыновья.

— Не только Сыновья, — проговорила Велисс, разглядывая Риву с тем же наглым любопытством, которое уже продемонстрировала в спальне. — Вот и дочь объявилась.

— Племянница, — тускло произнёс он. — Она моя племянница, советник.

— Не стоит превратно истолковывать мои слова, милорд. В конце концов, я тоже обязана своим спасением этой интересной юной девушке. Я не хочу ничего иного, кроме как отблагодарить её.

— А этот раненый пленник, он не сказал больше ничего? — оборвал её владыка.

— Все его показания тут. — Она бросила пергамент на стол. — Обычный бред фанатика. Возвращение фьефа под длань Отца, свержение власти еретиков... Потребовалось приложить усилия, чтобы он стал более покладистым.

— Служанка, значит, — сказал лорд Мустор, пробежав глазами свиток. — Вот как они проникли внутрь.

— Похоже, она им сочувствовала и никак не ожидала, что наградой станет перерезанное горло. Впредь мне нужно будет тщательнее отбирать прислугу. Я приказала обыскать её комнату, но сомневаюсь, что там найдётся что-нибудь интересное. — Она повернулась к Риве, и выражение её лица стало жёстким. — Так как же его имя?

— Я никогда его не знала, — ответила девушка. — Священники никому не называют имён, полученных от Отца.

Велисс и владыка фьефа переглянулись, в её глазах светилось торжество.

— Это ещё ничего не значит, — предостерегающе произнёс он.

— Пока не значит. — Госпожа Велисс резко оттолкнулась от стола. — Хотя и приоткрывает новые возможности для допроса нашего заключённого. С вашего позволения, милорд. Госпожа. — Она поклонилась Риве и пошла прочь, но задержалась у её кресла и положила руку девушке на плечо. — Ах да. У меня есть для тебя подарок. В знак моей признательности, если можно так выразиться. С минуты на минуту он будет здесь. — Она подмигнула и решительно направилась по посыпанной гравием дорожке в сторону дворца.

— Она будет его пытать? — спросила Рива.

— Ну, не так вульгарно, — ответил дядя. — По крайней мере не больше, чем понадобится. Госпожа Велисс прекрасно разбирается в зельях, которые развязывают язык, а заодно — и разум, так что её допрос простой пыткой не назовёшь. Конечно, манеры моей советницы могут показаться несколько... грубоватыми, но она предана нашему фьефу и мне лично, можешь не сомневаться.

— Мне не нравится, как она на меня смотрит.

— Воспринимай это как комплимент. — Лорд Мустор захохотал и плеснул себе ещё в кубок. — Она довольно разборчива.

Рива решила, что не желает углубляться в эту тему, и потрогала рукоять меча.

— Вы спасли его, — произнесла она. — Сохранили. Благодарю вас за это.

— Меч твоего прадеда? — непонимающе нахмурился Мустор. — Да он всегда висел в зале для фехтования, сколько себя помню. Меня удивляет, что ты забралась сюда, чтобы его украсть.

— Прадеда? — хрипло переспросила она, отдёргивая руку. — Я думала...

«Я зашла так далеко, и все впустую».

— Думала, он принадлежал Хентесу? — понимающе подмигнул он. — Что это — клинок Истинного Меча? Да, знатная была бы реликвия, хотелось бы мне его иметь.