Владыка Каган
Шрифт:
– Да, худо ему, - согласился Гаврила, - Захарий сказывал, что кровь его чем-то заражена. Стрела, наверное, была отравлена. Только вот что это за яд такой необычный, ума не приложу, даже наш ведун не знает. Боюсь, что никто ему уже не поможет…
– Вы уже не сможете. Никто не сможет, - покачал головой Лори, внимательно разглядывая раненого, - Даже ваши Боги не станут вмешиваться в естественных ход событий. Спасти его могут только Яссы, если захотят, конечно… Только им одним дано было ведать жизнью и смертью.
– Так что же нам делать? – с болью в голосе спросил Благояр, - Кто такие эти Яссы
– О, я слышал о них от отца Захария, - вмешался в разговор юный Гаврила, - Он сказывал - это величайшие и древнейшие кудесники нашего мира! Равные Богам.
– Они древнее ваших Богов, - усмехнулся странный ведун, - И когда-то очень давно, они вместе с Родом стояли у истоков создания всего вашего Мира.
– Как же нам их отыскать?
– О, вам их не найти. Они приходят сами, когда хотят, - многозначительно усмехнулся Лори, - А теперь – ступайте оба спать, я побуду с молодцом.
– О чём ты, ведун?! Какой уж тут сон! – отмахнулся Благояр, - Буду с Малом до конца. До утра уже глаз сомкнуть не могу.
– Сможешь! И прямо сейчас! – глаза Лори вдруг необычно сверкнули, он повернулся к юному отроку и как-то странно взмахнул рукой, - И ты – тоже!
В следующее мгновение оба человека тут же провалились в глубокий сон. Наступила полная тишина, слышно было лишь тихое потрескивание свечи на столе. Лори не спеша подошёл к постели умирающего и замер неподвижно. Некоторое время он пристально рассматривал бледное лицо юноши, а затем взял его руки в свои. Кисти ведуна начали слабо светиться в полумраке каким-то странным приглушённым сиянием, а в глазах его исчезли вдруг и белки, и зрачки. Они остекленели и ярко вспыхнули неестественным огнём. В них уже не было ничего человеческого.
Внезапно он зашептал странные слова на своём непонятном языке. Тут же его тонкая тень, отбрасываемая свечой на противоположную бревенчатую стену, стала медленно увеличиваться в размерах. Она всё росла и росла, заполняя собой всё пространство комнаты. Пламя свечи заколыхалось и угасло.
Всё погрузилось в непроглядный мрак, в котором неестественно светились лишь глаза и ладони необыкновенного ведуна….
**************************************
Глава 37
Глава 37.
Обстановка в походном княжеском шатре быстро накалялась. Со всех сторон раздавались возбуждённые голоса и гневные выкрики. Столичные послы буквально не знали куда им деваться. Бежать было некуда. Здесь, в большом княжеском шатре, вдали от Святограда, на пограничной речушке Атале, ещё явно царил дух велимировой эпохи.
Люди ещё пока не успели осознать изменившуюся атмосферу власти. Здесь ещё в своих правах были старые времена, не сулившие ничего хорошего послам новоявленного Кагана. Некоторые наиболее горячие головы уже готовы были взяться за мечи. Крепкие руки схватили незадачливого боярина за шиворот и над его головой взметнулись кулаки. Вот-вот мог начаться самосуд над столичными послами.
– Бей этих прихвостней самозванца!
– Княже…! – взмолился побледневший и не на шутку перепуганный Мокша.
Князь громко стукнул ладонью по столу и обвёл всех недовольным взглядом. Шум, возня и крики сразу же стихли.
– Хватит! – резко воскликнул Бурислав, - Не позволю в моём шатре бесчинствовать. У нас тут совет, а не базарная драка. Не забывайте, где находитесь.
Неожиданно поднялся из-за стола один из бояр, приехавших вместе с Мокшей. Удивительное дело, но его единственного из столичных послов ещё не схватили за грудки. Звали его Горясер. Высокий, стройный муж, одетый, словно волхв, в чёрные одежды, подпоясанные золотым поясом. Острый взгляд его, глубоко посаженных умных глаз, быстро пробежался по присутствующим и остановился на молодом князе. Это был один из тех бояр, что приехали в столицу вместе с Севолодом из Тургура. Он всё время сидел молча и внимательно слушал разговор. Теперь сам с поклоном обратился к Буриславу:
– Дозволь, светлый княже, слово молвить. Есть у меня разумение одно.
– Ну что ж, коль имеешь разумение поведай нам, - согласно кивнул Бурислав, - Всяко лучше, чем кулаками понапрасну размахивать, словно мужичьё неотёсанное. Сядьте все! – приказал он свои людям.
– Благодарю, - поклонился тургуровец, - Теперь вижу, что молва о твоей мудрости и справедливости правдива.
Все присутствующие расселись по своим местам и приготовились слушать нового оратора. В шатре снова удалось кое-как восстановить некое подобие порядка. Шум немного поутих. Только Добрыня и некоторые из его наиболее яростных сторонников продолжали ворчать и метать недобрые взгляды в сторону послов.
– Светлый князь и вы нарочитые мужи, - начал Горясер неторопливо, - Никто не спорит, что Великий Каган Велимир мог творить свою волю, как того сам пожелает. Так никто поперёк возразить и не смел. Его страшились. На той воле порядок в государстве и держался. Плох ли, хорош – но порядок!
– Верно, и на том крепко стояли!
– крикнул кто-то.
– Теперь же нашего Владыки Кагана с нами нет, вечная ему память, - невозмутимо продолжал Горясер, - Кого ж бояться? Нет более его воли нерушимой. Был княжий порядок. А теперь какой будет? Выходит так, что – никакого… Не так ли?
Гомон в шатре окончательно стих. Все присутствующие с интересом прислушались к боярину.
– А что это значит? – продолжал тот, - А значит это то, что без строгого порядка смута великая грядёт! Много лиха она неминуемо на наши земли принесёт. Как же не допустить сей напасти? Помыслите о сём. Для такого случая и установлены законы древние, кои чтили ещё наши деды и прадеды. Поступать по старинным обычаям не зазорно никому. А польза в том большая для всех будет, ибо порядок они блюдут.
– Верно мыслишь, Горясер, - подхватил окрылённый Мокша, - Древние обычаи испокон веков все споры разрешали ко всеобщему благу.
– Вот именно, - продолжил тургуровец, - И обычаи те велят чтить и уважать старшинство. Право отца над сыном, старшего над меньшим завсегда в наших землях крепко было. На том веками стояли. А вот коли попирали его, так смута кровавая неминуемо случалась. Надо ли нам того ныне? Время то лихое. Тут степняки напирают, там северяне, тут полавы и другие лезут. Кругом враги, кои только и ждут, чтоб смута меж нами учинилась изрядная, к их радости.