Владыка мира
Шрифт:
Решение относительно того, как он может избежать неповиновения в будущем, пришло ему на ум почти случайно, когда один из его горчи читал ему жизнеописание его деда. Среди всех премудрых слов Бабура два выражения особенно запали ему в память: «Верных сторонников дают война и добыча» и «Прояви к своим воинам щедрость. Покуда они знают, что с тобою извлекут больше выгоды, чем с другими, они будут верны тебе». А уж Бабур знал жизнь, как никто другой, и у него было чему поучиться. Именно поэтому Акбар сегодня и собрал здесь всех представителей знати – он собирался объявить, что очень скоро начнет завоевательную войну, которая переполнит государственную казну золотом и драгоценностями; тем самым он хотел дать им почувствовать вкус грядущей наживы. Благодаря Гульбадан, которая была свидетелем таковому в первые годы правления его отца и сама предложила Акбару последовать примеру предшественника, он нашел единственно верный способ продемонстрировать свое великолепие
– По примеру своего отца я решил восстановить древний обычай правителей Индостана и публично взойти на весы, положив сокровища на вторую их чашу. Я буду проводить эту церемонию дважды в году – в день моего рождения по лунному календарю, как сегодня, и во второй раз в день моего рождения по солнцу. После взвешивания ценности будут распределяться среди собравшихся – то есть сегодня среди вас, – и вы всё увидите сами. Чтобы засвидетельствовать мое особое к вам почтение, ради первого раза я пожалую вам драгоценностей больше веса своего тела. Эти железные прутья весят вдвое больше меня.
Сказав это, Акбар сделал паузу, и затем сел со скрещенными ногами на блюдо рядом с грудой железа.
Слуги падишаха сразу начали нагружать второе блюдо, начав с самых ценных предметов. Десять сундуков с драгоценными камнями разместились на блюде, прежде чем чаша с Акбаром, подрагивая, начала медленно подниматься от земли. Повисла полная тишина, и повелитель чувствовал каждый устремленный на него взгляд, видел, как каждый в уме вычислял собственную долю в этой добыче. Моголы проделали долгий путь, думал он; за это время драгоценные камни в качестве награды сменились золотыми и серебряными цепями, а затем и мешками золота. В былые дни добычу делили прямо на поле боя, среди окровавленных, еще теплых тел врагов племени моголов. Каждый вождь клана подставлял свой щит, куда сваливали ценности, и потом уносил его, деля захваченное среди своих воинов. Но те времена, уходящие корнями в глубокое кочевое прошлое моголов, давно уже миновали. Акбар, как падишах Индостана, должен одаривать своих союзников не только для того, чтобы заручиться их отвагой в завоевательном походе, но и для сохранения своей власти на завоеванных землях.
Как только взвешивание было закончено, началась раздача щедрых подношений. С помощью своего управляющего Джаухара Акбар посчитал, сколько причитается каждому из присутствующих, и Джаухар тщательно занес все его распоряжения в счетные книги. Акбар смотрел, как управляющий называл одно за другим имена представителей знатных родов, командующих и вождей союзных племен, которые явились, чтобы получить причитающуюся им долю денег, драгоценностей, тонких шелков и пашмины [10] для их жен и наложниц. Нашлись подарки даже для детей: миндаль в золотых обертках, фигурки воинов армии моголов – всадников, лучников и стрелков из мушкетов, а также куклы с крошечными серебряными сережками, ожерельями и браслетами. Еще Акбар приказал отложить некоторую часть ценностей, чтобы послать их наместникам и чиновникам отдаленных областей, а также наполнить зерном и рисом житницы деревень и городов империи, чтобы одарить своей щедростью даже простой люд. Той ночью во внутреннем дворе гарема в фонтанах бурлила розовая вода, и, сидя в золоченом кресле на завешанном бархатом пьедестале, Акбар наблюдал, как гости пируют у стола, над которым колдовали его самые лучшие и опытные повара. Здесь были бараны, зажаренные целиком на яблоневых углях, утки и куропатки, фаршированные сухофруктами и орехами, тушенные в медных горшках в пряном масляном шафранном соусе, и маринованные в кислом молоке и специях цыплята, испеченные в невероятно жарком тандыре – полевой глиняной печи, которую могольские воины брали в военные походы и принесли в Индостан во времена Бабура.
10
Пашмина – тонкая, мягкая и теплая ткань, получаемая из подшерстка гималайских горных коз.
А еще, как жест особо утонченной роскоши, Акбар приказал посыпать драгоценными камнями края блюд, на которых подавали зард биринж – рис, приготовленный с маслом, изюмом, сушеными вишнями, миндалем, фисташками, имбирем и корицей, – который подавали к мясу. Он даже приказал положить на лед ароматные дыни и сладкий сочный виноград и отправить все это через Хайберский перевал из Кабула. Фрукты прибыли два дня назад в превосходном состоянии. Акбар подождал, пока гости в большинстве своем насытились и стали отходить от столов, отирая губы, перед тем как подняться с кресел. Теперь самое время рассказать им о своих замыслах. Видя их раскрасневшиеся лица, обращенные сейчас к нему, Акбар преисполнился уверенности в том, что они будут следовать за ним куда угодно.
– Я хочу вам кое-что поведать. Вот уже сорок лет минуло с тех пор, как мой дед Бабур завоевал Индостан для моголов. Ранняя смерть помешала ему расширить свои земли, как и моему собственному отцу. Но я молод, и во мне течет воинственная кровь моих предков. Она велит мне посвятить свою жизнь созданию непобедимой империи – империи, которую не только не сломить одной-единственной войной, но той, которая еще станет настоящим чудом света на многие века.
Достичь этого можно только завоевательными походами. Сегодня я одарил вас частью богатств нашей империи, но это лишь крупица того золота и славы, что вы получите, когда в последующие годы с вашей помощью я раздвину границы империи Моголов. Мои владения раскинутся с востока на запад от моря до моря. На юг они будут простираться за пределы Деканского плоскогорья к алмазным рудникам Голконды, чьи драгоценные камни будут сверкать на моем троне и украшать ваших жен и наложниц. Это не пустые слова. Здесь, стоя перед всеми вами, я обязываюсь завоевывать новые земли – и не только мелких князьков вдоль наших границ, которые думают, что могут бросить нам вызов, но и владения правителей богатых и могущественных королевств. Если они склонят гордую голову под властью Моголов, то найдут милосердие, почет и долю в нашем величии. Но если будут сопротивляться, то моя армия разорвет их воинов на части, разрушит их дворцы и крепости до основания.
Так будем же готовы к войне! Первым, кто увидит нашу силу, станет рана [11] Удай Сингх из Мевара, сын раны Санга, которого мой дед Бабур победил сорок лет назад. Это предатель из предателей. Рана из Мевара заявляет, что они величайшие предводители раджпутских племен. В то время как многие из раджпутских королей давно объявили себя моими верными вассалами, Удай Сингх уходил от ответа, торговался и находил причины не приезжать ко двору. Теперь он открыто выказывает враждебность. Его воины недавно напали на обоз могольских торговцев, следовавших на побережье Гуджарата. Я потребовал возместить ущерб и в ответ получил от Удай Сингха оскорбления: «Ты – отпрыск конокрадов с варварского севера, тогда как мы – потомки бога Рамы, а через него – солнца, луны и огня. Ты нам не указ». Он еще узнает, на что мы способны. Через три месяца, когда мы закончим приготовления, я поведу свою армию наказать его!
11
Рана – правитель у раджпутских племен.
Под возгласы одобрения и ликования Акбар поднял отделанную изумрудами нефритовую чашу.
– За победу!
Падишах щурился, глядя против солнца, когда они с Ахмед-ханом стояли на балконе крепости в Агре восемь недель спустя и наблюдали за отрядом конницы, вереница которой скакала вдоль грязного сухого берега Джамны. Двадцать копий были воткнуты в землю в ряд на расстоянии пяти ярдов друг от друга. Каждый наездник, приближаясь к ним, не замедлял стремительного галопа, привычно маневрируя на лошади между ними. Достигнув последнего копья и все еще прекрасно держа равновесие и сохраняя самообладание, воины поднимались в стременах и метали копье со стальным наконечником в установленные в десяти ярдах от них соломенные мишени. Ни один не промахнулся.
– Впечатляет, – пробормотал Акбар. – Скоро армия будет готова к походу, как ты считаешь?
– Через месяц, как мы и рассчитывали, а быть может, и раньше, хотя некоторым нашим стрелкам нужно еще поучиться заряжать новые большие орудия с более тяжелыми ядрами, которые турецкие оружейники отлили на наших заводах. Мы пока еще не дождались поставок дополнительных мушкетов, которые заказали искусным оружейным мастерам Лахора. Чтобы увеличить их убойную силу, в них можно зарядить в два раза больше пороха, чем мы используем сейчас. Говорят, если даже набивать их через дуло, они не взрываются. Когда мы их получим, наша армия станет самой боеспособной, а также самой многочисленной на тысячи миль вокруг, мощнее даже войска персидского шаха.
В то время как воин выдергивал копья из грязи, наездники перестроились. Теперь их задача состояла в том, чтобы доскакать до ряда глиняных горшков, выложенных по обе стороны от них, и, не сбрасывая скорости, подцеплять их наконечником копья. Это удавалось хуже. Один наездник, не рассчитав расстояние, воткнул копье в грязь и, кувыркнувшись из седла, тяжело шлепнулся о твердую иссохшую землю. Акбар улыбнулся. Ему и самому доводилось так падать.
Теперь падишах тренировался каждый день, стреляя раз за разом из мушкета, отрабатывая технику владения мечом, боевым цепом и топором, пока оружие не стало слушаться его, как собственная рука или нога. Еще он устраивал борцовские поединки со своими вельможами. Сначала они робели бороться с ним в полную силу и из почтительности отказывались бросать своего падишаха в пыль, но он был умел, быстр и мастерски их подзадоривал, поэтому такие затруднения быстро отпали сами собой.