Власть без славы
Шрифт:
Прекрасный человек была Евгения Яковлевна Домбровская! В ее семье я надолго нашел свой второй дом, дневал и ночевал там. Трехкомнатная квартира, весьма по нынешним меркам тесная, была забита шкафами с книгами. Филолог, доцент педагогического института, Евгения Яковлевна, видимо, нашла во мне благодарную аудиторию. По сути дела, я прослушал у нее несколько курсов западной литературы — она прекрасно знала английскую, австралийскую, американскую — и США, и Канады — литературу да и немцев с французами не обходила вниманием. Оба ее сына, Сережа и Валерий, не пошли по ее стопам, стали инженерами, поэтому она весь свой просветительский дар обратила на меня да еще разрешила брать из шкафов любую книгу. Когда же оказалось, что я все основное освоил, Евгения Яковлевна пригласила Ольгу Штейнберг, переводчицу, лингвиста, и я получил доступ к еще одной библиотеке — отец Ольги, профессор МГУ Штейнберг, собирал ее всю
Евгения Яковлевна продолжала опекать меня. Будучи не очень высокого мнения о спорте, она старалась пристроить меня на преподавательскую работу в какой-нибудь технический вуз. Но я думал уже о другом. Вон он — рукой подать — Московский университет. Пойти туда на факультет журналистики было моей давней тайной мечтой. Тайной, потому что никаких возможностей реализовать ее я не видел. Нужно было еще открыть для себя этот мир, примериться к нему, понять, можешь ты там что-то сделать или это просто обычное российское «вот если бы». Теперь можно было попробовать.
На факультете Ясен Николаевич Засурский, многолетний его декан, а тогда, в 1963 году, — заместитель декана, объяснил мне, что он-то со всей душой, тем более что поступать я хочу на вечернее отделение, но инструкция не позволяет: человеку, имеющему одно высшее образование, для получения второго требовалось разрешение министерства. Хорошо хоть российского, а не союзного. Я отправился в министерство, ходил туда недели две, наверное. Дошел до министра, им тогда был Лебедев, имя, отчество, жаль, не знаю. Он разрешил, но при условии поступления сразу на второй курс. За первый надо было сдать все экзамены.
Вот где пригодилась моя память! Я просто просмотрел учебники за первый курс — и за месяц сдал все экзамены. Затем по инерции начал сдавать за второй, кое-что за третий, а кое-что даже и за четвертый. Через год у меня уже были в зачетке пять семестров и много экзаменов, сданных с опережением. Можно было сдать и больше, но больно уж канительной была процедура организации экзаменов, преподаватели всякое такое действо вне графика не жаловали.
Я пару раз выступил за факультет в лыжных соревнованиях и быстро приобрел много друзей. Стал знакомиться со студенческой средой журфака, с будущими «золотыми перьями», слушать, как они представляют себе работу в газете — а ни о чем другом я не думал, — как судят о жизни, что о ней знают. Меня ожидал колоссальный удар. Я вдруг понял, что дело вовсе не в том, умеешь ты написать статью или не умеешь, — это по форме осваивается быстро, а по сути с этим надо родиться. Главное другое: есть у тебя что сказать от себя, свое, или ты будешь повторять прочитанное, услышанное. Открытие, понимаю, элементарное, но именно элементарные открытия составляют основу нашего бытия. Как сказал однажды А. И. Герцен: «До простых истин человечество дорабатывается тысячелетиями, а сложных хватало во все времена».
Опять надо было определяться во времени и пространстве. Махнув рукой на учебу, я стал знакомиться с редакциями газет. Выступил в «Московской правде» — получил предложение перейти в штат. Согласился, но оказалось, что я перебегаю дорогу одному нашему студенту, которому это место было обещано раньше. Ушел. От кого-то узнал, что «Советской России» требуется литсотрудник. Обратился к В. А. Цареву, который возглавлял в газете отдел партийной жизни. Он пригласил меня на встречу «после подписания номера» — это значит, после 10 вечера. Послушал меня и сказал:
— В штат я тебя взять не могу — опыта работы нет, в центральную газету так не попадешь. Но место литсотрудника у меня вакантно, на два месяца зачислим при условии, что если найдем работника, то ты сразу уходишь. Согласен? Ну, тогда выходи завтра на работу.
Вышел. Это было 22 января 1965 года.
Возвращаясь немного назад, должен сказать, что из ЦСКА я к этому времени ушел. С трудом, но ушел. Спортивные мои успехи оставались еще значительными, к первой медали я добавил еще шесть, две серебряные, четыре золотые за чемпионаты и рекорды СССР. Выступал на первенстве
Итак, газета. Через три дня после начала работы Царев послал меня в командировку. «Советская Россия» тогда раскручивала компанию «Как вести агитацию», нужно было привезти материал под эту рубрику. Не кокетничая, скажу: теперь, при всем своем опыте, я материал на такую тему не смог бы сотворить. Тогда сотворил. Просто рассказал об одной бригаде с тульского завода «Штамп», конкретно — о мастере этой бригады, который был там и мастером, и наставником, и защитником, и агитатором. Материал сразу напечатали. В этот же день в газету позвонил М. А. Суслов, наш «вечно живой» идеолог, всесильный член Политбюро, и сказал главному редактору, что вот так и надо освещать, как вести агитацию. В. П. Московский, возглавлявший тогда «Советскую Россию», немедленно, даже не поставив в известность, зачислил меня на постоянную работу.
Ну а дальше уже не очень интересно. Через год я стал специальным корреспондентом — самая лучшая должность для журналиста. В 1967 году был приглашен на работу в журнал «Коммунист», об этом упоминалось в главе «Вожди». В 1970-м ушел в Академию общественных наук, писал диссертацию по проблемам взаимодействия общества и природы; развивая эту тему, позже защитил и докторскую. 13 марта 1970 году меня отозвали из академии, где я уже готовился к преподавательской работе, еще на 2-м курсе получив предложение остаться на кафедре. Вместо этого оказался лектором отдела пропаганды ЦК КПСС, а через год — консультантом, работа которого описана в первых главах книги. С приходом к руководству отделом Е. М. Тяжельникова ушел в «Правду», сначала членом редколлегии, потом был утвержден заместителем главного редактора. К этому времени я уже написал несколько книг по вопросам экологии, много статей в различные журналы, пробовал силы в художественной литературе, опубликовал две повести, несколько рассказов. Собрал, думаю, самый большой в стране архив по глобальным проблемам, начал работать над книгой «Экология и политика». Но «Известия», редактором которых я был утвержден в 1984 году, забрали мое время и сердце полностью.
Перестройка, участие в борьбе за гласность, Горбачев, Верховный Совет, путч — все это уже представлено читателю. Мне остается коснуться только того, что было потом, после развала СССР.
Концерн «Известия» — единый комплекс, объединяющий редакции, типографию, издательство, всю инфраструктуру, мне создать не удалось. Мои друзья — руководители редакций, в первую очередь редакции газеты «Известия», и издательства усмотрели в моих планах опасность для своего положения и, поддерживаемые незаметно выросшей вокруг них челядью, заблокировали создание концерна — он остался крошечным ТОО с громким названием. Хотя кое-что и удалось сделать: создать по России около 30 рекламных агентств, доходы которых в 1992–1993 годах направлялись на поддержку газеты; помочь ей в 1992 году решить спорные вопросы с издательством по поводу цен на бумагу; поддержать редакцию в ее споре с руководством Верховного Совета РСФСР в 1993 году, в частности, и тем, что я категорически отказался от предложений российского парламента создать параллельные «Известия», перетянуть в них лучших журналистов газеты и таким путем задушить ее.
В это же время я предпринимал попытки построить пресс-бизнес-центр «Известия», был уже проект, турецкая фирма «Аларко» провела необходимые подготовительные работы, договорилась о кредитах, условия были весьма благоприятные для нас. Не получилось, опять же из-за позиции издательства. Начал работу с немецким агентством экономической информации, по-русски его название звучит как «Фау-ВД», создали его филиал в Москве, отработали уникальную систему связи, написали оригинальные компьютерные программы, но не выдержали конкуренции с агентством Рейтер, которое к этому времени уже доминировало на российском рынке экономической информации, поступающей потребителю в режиме реального времени. Организовал в Москве отделение мощного швейцарского рекламного холдинга «Публицитас», слава богу, это отделение нормально работает и по сей день.