Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века
Шрифт:
Хартингтон исполнял свои многочисленные политические и общественные обязанности, постоянно утверждая, что подлинно счастливым он себя чувствует только в мире скачек. Однажды на скачках он встретил У. Смита и проговорил с ним о политике примерно в течение получаса, сказав на прощание: «Приятно было в таком месте проделать определенную работу».
Поражение на выборах заставило либералов задуматься над улучшением системы представительства, и у радикального крыла появилось больше возможностей объединить партию по биллю о правах. Их тактика заключалась в том, чтобы как можно чаще поднимать вопрос о реформе и непрерывно обсуждать его, пока не будет достигнуто полное согласие либеральной партии. Таким образом, передовые радикалы упорно добивались расширения избирательных прав и перераспределения, и их уверенность в победе росла, по мере того как кампания набирала силу внутри парламента.
Очень скоро Тревельян вступил в прямую конфронтацию с новым правительством тори. В 1874 г. он выступил с законопроектом,
Признавая полезность предоставления сельским жителям избирательных прав, Дизраэли категорически заявил, что «распределение политической власти – это вопрос обычая, а не абстрактного и морального права» [105] . Более того, по его мнению, нельзя часто изменять конституцию. Вопрос о реформе следует тщательно проработать, и его необходимо представить вкупе с перераспределением избирательных округов. Большинство аргументов Дизраэли фактически сводились к проблемам перераспределения, так как избирательные округа стали более крупными. В итоге Тревельян обвинил премьер-министра в запугивании палаты общин, когда Дизраэли предпринял попытку повернуть доводы реформаторов против них самих: «Реальные интересы трудящихся сводятся к социальному регулированию. Сейчас наиболее благоприятные возможности для рассмотрения социальных потребностей основной массы народа. И я считаю совершенно неразумным стремится к переменам и таким образом привязать парламент к вопросу реформы на непомерно длительный период». Таким образом, Дизраэли не бросил прямой вызов самому принципу расширения электората [106] .
104
HPD. 3-d series. Vol. 219. С. 255.
105
Ibid.
106
Ibid.
Со своей стороны, радикалы требовали, чтобы вопрос о реформе больше не откладывался. Форстер писал: «Причина, почему мы действуем в своей стране путем реформы, а не революции в том, что, когда новые социальные силы показали свою мощь, мы включили их в конституцию. Разве мы сейчас не в таком же положении?» Внесенный с этими доводами билль в 1874 г. получил поддержку 173 депутатов. Голосование вновь показало раскол либеральной партии. Из либеральных переднескамеечников лишь Стансфельд и Чилдерс открыто поддержали законопроект. Большая часть либералов проявили равнодушие и просто воздерживались и от выступления и от голосования [107] .
107
Ibid. С. 260.
«Таймс» указывая на разногласия либералов и критикуя сдержанность руководства, сетовала: «Хотя лидеры либеральной партии еще не связали себя обязательствами с биллем Тревельяна, очень легко соскользнуть в такое положение, откуда нет возврата. Желательно, чтобы они попытались предвидеть значение и последствия такого действия» [108] . Действительно, радикалы и не скрывали свое стремление подтолкнуть партию к включения билля в предвыборную программу.
Несмотря на то что Тревельян и его товарищи чувствовали полное удовлетворение от дебатов 1874 г. и возросшего внимания к реформе, первые два года министерства Дизраэли были безрезультатными, поскольку казалось, что упорное сопротивление тори в палате общин не удастся преодолеть. Лишь несколько передовых депутатов продолжали самостоятельно работать над продвижением билля.
108
The Times. 1874. May. 15.
В 1875 г. борьба за реформирование избирательной системы продолжилась. В начале парламентской сессии Дилк предложил создать комиссию для рассмотрения вопроса о перераспределении избирательных округов. Однако предложение не встретило поддержки парламентариев, так же как и очередной билль Тревельяна. Не возымела действия и петиция, представленная парламенту Дж. Брайтом, собравшая 60 000 подписей от сельскохозяйственных рабочих [109] . Можно предположить, что одна из причин неудач 1875 г. заключалась в отсутствии единства в лагере радикалов. К примеру, Тревельян выступал за более умеренный вариант реформы, нежели его коллега Дилк. Радикалам понадобилось время, чтобы разрешить споры, добиться единства и сплоченности.
109
Hinton R. /. English Radical Leaders. P. 48.
Бенджамин
На следующий год на первый план вышли вопросы внешней политики. Примерно в середине 1876 г., когда появилась вызвавшая огромный общественный резонанс брошюра «рядового члена парламента» Гладстона «Болгарские ужасы», начинается период все более активной вовлеченности Великобритании в перипетии восточного кризиса. Все домашние дела отошли на второй план, и в первую очередь билль о правах. Вскоре последовали колониальные авантюры в Афганистане и в Южной Африке. Крен в сторону внешнеполитических и имперских проблем был как раз желателен для правительства, которое в предшествующие годы в значительной степени исчерпало свой потенциал в области реформирования.
Несомненно, это было весьма кстати для графа Биконсфилда, каковым стал Дизраэли в августе 1876 г., когда пошатнувшееся здоровье вынудило его перебраться из беспокойной палаты общин в тихую гавань верхней палаты. Для дряхлеющего семидесятидвухлетнего государственного деятеля высокие материи дипломатии и империи обладали несравненно большей притягательной силой, чем сугубо прозаические проблемы жизни и быта английского народа. Его приемник на посту лидера партии Солсбери, писал позднее королеве Виктории: «Честь короны и честь страны для него были неразделимы; и по сравнению с ними вопросы внутренней политики занимали второстепенное место». Сам Дизраэли любил говаривать:
«Помните! Мы сенат, а не ризница!». Умеренный интерес к социальным сюжетам, который он время от время обнаруживал в первые годы пребывания у власти, после 1876 г. испаряется почти полностью.
Джозеф Чемберлен
В том же году, летом 1876 г., место в парламенте получил Чемберлен, прошедший через дополнительные выборы от Бирмингема. Кандидатура Чемберлена оказалась единственной: никто не пожелала соперничать с ним в этом избирательной округе. Впоследствии ему не приходилось заботиться о своем месте в Вестминстере, мандат от Бирмингема фактически стал пожизненным. Роль рядового заднескамеечника не устраивала Джо, поэтом он тут же предпринял попытки организовать радикалов в единую группу и самому возглавить ее. В итоге значительно укрепилось руководство и мощь радикального крыла, однако полностью преодолеть разногласия по ключевым вопросам так и не удалось.
Тогда внимание Чемберлена переключилось на создание массовой организации за пределами парламента. В мае 1877 г. в Бирмингеме была открыта Национальная Либеральная федерации, а Чемберлен стал ее первым председателем. Предполагалась, что она станет независимой от партийного руководства и станет выражать мнение партии, а точнее, ее радикального крыла. Последние постепенно пришли к пониманию необходимости объединения билля о правах с перераспределением избирательных мест. Впервые они были представлены в форме общей резолюции [110] . Однако ее принятие проходило непросто. Тревельян предпочитал выступать лишь за билль о правах и не затрагивать тему перераспределения. Дилк, напротив, понимая всю необходимость данной меры, не раз уговаривал Тревельяна пойти на уступки. В итоге объединение двух элементов значительно улучшило стратегическое положение сторонников реформы [111] .
110
HPD. 3-d series. Vol. 229. С. 1442.
111
Ibid. С. 1443.
Одним из показателем того, что в 1876 г. реформа стала рассматриваться более серьезным образом, стало участие в дебатах Роберта Лове, который вовлек в них в качестве оппонента своего давнего антагониста Дж. Брайта. Лове, выступая против дальнейшего расширения избирательных прав, утверждал, что традиционная идея права голоса как привилегии, предоставляемой избранным, заменялась принципом естественного права [112] . «Они (депутаты. – Е.Н.), – заявлял он, – вступают на путь необузданной демократии по американской модели, на путь всеобщего избирательно права. Мы сделали из равенства маленькое божество. Мы установили его, как идола, и должны отвечать за последствия» [113] . Брайт ответил утверждением, что конституция представляет все население страны, поэтому самое широкое избирательное право является предпочтительным. «Нынешнее расширение сделает электорат более пропорциональным и полным» [114] .
112
Ibid. С. 1470–1473.
113
Ibid. С. 1472.
114
HPD. 3-d series. Vol. 229. C. 1481.