Власть научного знания
Шрифт:
Саймон Холгейт раскритиковал статью Рамшторфа в Science за упрощение реальности. Вот что он пишет о ее влиянии на общественность: «Рамшторф обладает талантом публиковать свои статьи с радикальными тезисами перед крупными конференциями, когда внимание к ним практически гарантировано. […] Проблема в том, что методы его односторонни и автоматически ведут к высоким показателям повышения воды в Мировом океане. Эти методы невозможно обосновать, но они рождают сенсации» (The Sunday Times, 10-е января 2010).
Второй пример взят непосредственно из Четвертого оценочного доклада МГЭИК за 2007-й год. В Главе 10 мы читаем:
Ледники в Гималаях тают быстрее, чем в любом другом регионе мира, […] и если их таяние будет продолжаться с нынешней скоростью,
Вопреки собственным правилам, МГЭИК почерпнула этот тезис не из специальной научной литературы, а из статьи, опубликованной годом ранее в New Scientist, автор которой ссылается на исследование WWF. Когда это неприятное обстоятельство стало известно общественности, Министерство окружающей среды и лесного хозяйства Индии в Нью-Дели подготовило доклад, в котором опровергается тезис о вероятном исчезновении ледников к 2035-му году. Автор доклада Виджай Кумар Раина проанализировал двадцать ледников и пришел к выводу, что говорить об аномальном таянии гималайских ледников преждевременно. Доклад получил поддержку индийского министра окружающей среды Джайрама Рамеша. В ответ на это председатель МГЭИК Пачаури выступил с решительной речью в защиту доклада МГЭИК и обвинил индийского министра в «дерзости». В интервью для Guardian он сказал: «Мы очень четко представляем себе, что происходит. Я не знаю, почему министр поддерживает эти неподтвержденные результаты исследований. Это крайне дерзкое заявление» (Guardian, 9-е ноября 2009). Кто прав? Манхав Хандекар, которым в прошлом занимался исследованиями для Министерства охраны окружающей среды Канады, а также был одним из экспертов, работавших над докладом МГЭИК за 2007-й год, дал свою оценку современному состоянию научных исследований в данной области, отчасти опираясь на анализ Грэхама Когли (университет Трент, Онтарио). Хандекар приходит к следующему выводу:
Площадь гималайских ледников сокращается, но не быстрее, чем площадь других леднико, например, в Арктике или где-либо еще. Два самых крупных и значимых ледника в Гималаях на данный момент уменьшаются очень незначительно. Главная причина уменьшения некоторых других ледников заключается, по-видимому, в том, что зимой на них не накапливается достаточное количество снега. Сокращение осадков в виде снега объясняется многими факторами, например, годовыми колебаниями количества осадков зимой или же смещением к югу субтропического струйного течения, простирающегося на 1500 км над Гималайскими горами (Khandekar, 2009).
Между тем Пачаури был вынужден признать свою ошибку. На него оказывалось большое давление, вероятно, в том числе из-за конфликтов интересов. Доверие к его высказываниям было подорвано, причем даже в той стране, которая ведет агрессивную климатическую политику. В феврале министр защиты окружающей среды Великобритании Эд Милибэнд написал письмо Пачаури, в котором, в частности, говорилось: «Ошибки, подобные оценкам МГЭИК в отношении гималайских ледников, неизбежно наносят ущерб. Это дает повод для беспокойства, поскольку доброе имя и доверие к МГЭИК необходимы для того, чтобы все страны признали опасность изменения климата» [140] . Он также пишет о том, что МГЭИК должна пересмотреть принятые в ней процедуры и способы реагирования на критику со стороны общественности и СМИ. Кроме того, необходимо найти способ исправлять ошибки и избегать проблем в будущем, особенно в том, что касается докладов, опирающихся на «серую литературу». Именно это стало причиной «гималайского ляпсуса». «Разумеется, это лишь общий контур стратегии», пишет Милибэнд. «Нужно проделать гораздо большую работы, чтобы в итоге получить подробный план изменений. Британское правительство готово Вам в этом помочь». В целом по прочтении письма не складывается впечатления, что его автор хотел поддержать председателя МГЭИК.
140
http://www.decc.gov.uk/en/content/cms/what_we_do/change_energy/ tackling_clima/intl_strat/ipcc/ipcc.aspx.
В
141
<http: www.interacademycouncil.net/?id=12852>.
Когда ученые-активисты слишком часто бьют тревогу, которая затем оказывается ложной, это выходит боком самим ученым, ибо подрывает доверие в целом к науке и в частности к климатологии. Если нас слишком часто предупреждать «Берегитесь, волк!», мы скоро просто-напросто потеряем интерес. Один из активистов от науки извлек этот урок из озоновой политики:
Мы, ученые, «разрываемся» – с одной стороны, нужно предостеречь человечество, но в то же время не хочется всякий раз кричать «Катастрофа!». Ведь если делать это слишком часто, никто не станет тебя слушать. С другой стороны, предостерегая, мы знаем, что наверняка знаем не все. Проблемы можно переоценить, но можно и недооценить. Последнее было доказано внезапным появлением озоновой дыры. Непростая ситуация для науки (Пауль Крутцен в Die Welt, 23.10.1989, цит. в: Grundmann, 1999: 132).
Крутцен так же, как Роуланд и Молина, явно выступал в роли адвоката. Эти трое действовали за пределами того, что считалось научным консенсусом. Они предупреждали об опасности от себя лично, а не от имени организации, и открыто выступали за определенный политический курс. Тогда эту роль ценили немногие. Что касается МГЭИК, то ее эксперты, как нам представляется, поддерживают ту или иную сторону иногда открыто, а иногда скрыто (причем оба эти случая сложно однозначно разделить), а научный консенсус выдает непрерывный сигнал тревоги. Долго так продолжаться не может.
Эффект стадности
Пороговая модель Грановеттера (Granovetter, 1978) подходит для анализа социальных ситуаций, когда большое число действующих агентов ориентируется в своих действиях на действия других при практически полном отсутствии институциональных прецедентов, на которые можно было бы ориентироваться, и при высоком уровне неопределенности. В результате возникает эффект стадности. Небольшая группа с низким пороговым значением быстро берет на себя роль лидера (в данном случае – роль адвокатов) и пытается заручиться поддержкой коллег, у которых, однако, пороговое значение выше. Они, прежде чем позволить убедить себя в необходимости действий, хотят увидеть более полные данные или других значимых и заслуживающих доверия лиц (либо же заслуживающие доверия организации), которые занимают соответствующую позицию. Так, один исследователь, с которым Грундманн проводил интервью в рамках своего исследования по озоновой политике, сказал:
Многие люди ждали, чем это закончится. Потому что большинство ученых в большинстве областей не хотят подавать голос, если только они действительно тщательнейшим образом не изучили данную область, чтоб говорить о ней с полной уверенностью. Число химиков/метеорологов, разбиравшихся в химических свойствах газообразного хлора и в метеорологии, на тот момент было очень, очень незначительным. Поэтому никто и не ждал, что многие ученые выскажут свое мнение. Возможно, они говорили что-то вроде: да, это звучит очень интересно и даже убедительно, но когда в это верят – это нечто совершенно другое (Grundmann, 2001: 58).