Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше?
Шрифт:
– Ты даже в цепях ступаешь как император.
– Я всегда так хожу, – ответил Порус. – Это не зависит от того, император я или пленник. Я просто так хожу. Такова моя природа.
Александр спросил:
– Как ты хочешь, чтобы с тобой обращались?
– Что за вопрос! – воскликнул Порус. – С императором следует обращаться как с императором. Что за глупый вопрос.
Александр написал в своих
– Снимите с него цепи. Он все равно останется императором. Верните ему его королевство. Но, – обратился он к Порусу, – прежде чем мы уйдем, я хочу задать тебе один вопрос. Когда у тебя была возможность убить меня, почему ты опустил свое копье? Еще секунда, и со мной было бы покончено. И твой слон мог раздавить меня, но ты не дал этому случиться. Почему?
– Не спрашивай об этом, – ответил Порус. – Ты сам знаешь. Ты политик, а я нет. Видишь эту нить – ты ее узнаешь? Ты передал ее со своей женой – теперь она моя сестра, и я не могу убить собственного зятя. Я не могу сделать ее вдовой. Для меня было лучше потерпеть поражение, чем убить тебя. Но ты не должен чувствовать себя обязанным передо мной – просто именно так должен вести себя по-настоящему цельный и невозмутимый человек.
В прошлом такое было возможно благодаря монархии. Но при монархии идиоты тоже становились королями, безумцы тоже становились королями – все было возможно. Я не защищаю монархию, просто я говорю, что при монархии религиозный человек по чистой случайности мог стать императором.
В будущем демократия вряд ли продлится долго, потому что политики уже слишком невежественны по сравнению с учеными, они уже зависят от ученых. Будущее принадлежит ученым, а не политикам. А это значит, что слово «демократия» нужно будет заменить. Я придумал другое слово – «заслугократия».
Определяющим фактором будут заслуги. Все решать будет не то, сколько вы соберете голосов, давая всевозможные обещания и обнадеживая людей, а ваши заслуги, ваша подлинная сила в научном мире. И когда управление перейдет в руки ученых, тогда все станет возможным.
Я называю науку «объективной религией», а религию – «субъективной наукой». И когда все перейдет в руки ученых, карта мира изменится – что делить ученым одной и другой страны? И те, и другие работают над одними и теми же проектами – работа пойдет гораздо быстрее, если они объединятся. Неразумно, что одни и те же эксперименты проводятся во всех странах по всему миру. Невероятно! Если бы все эти люди работали вместе, они могли бы творить чудеса. По отдельности все обходится гораздо дороже.
К примеру, если бы Альберт Эйнштейн не покинул Германию, еще неизвестно, кто победил бы во Второй мировой войне. Вы думаете, Америка, Англия и Россия победили бы? Нет. Переезд одного-единственного человека, Альберта Эйнштейна, из Германии повлиял на ход всей истории. Все эти дутые имена – Рузвельт, Черчилль, Сталин, Гитлер – ровным счетом ничего не значат. Все определил этот человек, потому что он создал атомную бомбу. Он написал в письме Рузвельту: «Атомная бомба готова, и если вы не примените ее, война никогда не кончится».
Потом он сожалел об этом всю жизнь, но это уже другая история. Атомную бомбу применили – по приказу президента Трумэна, – и после этого уже не могло быть речи о дальнейшем участии Японии в войне. Была одержана победа: разрушенные Хиросима и Нагасаки положили конец Второй мировой войне. А Альберт Эйнштейн работал над этим проектом еще в Германии. Он мог бы просто послать свое письмо по другому адресу – вместо Рузвельта он мог написать Адольфу Гитлеру, и тогда вся история пошла бы по-другому, совсем по-другому.
Будущее в руках ученых. Этого не придется долго ждать. Уже сейчас создано ядерное оружие, и ни один политик при таких обстоятельствах не может стоять у руля. Политики, по сути, ничего об этом не знают, даже самых азов.
Еще при жизни Эйнштейна говорили, что в мире едва ли найдется дюжина человек, которые понимают его теорию относительности. Одним из этой дюжины был Бертран Рассел, который написал небольшую книжку для тех, кто не может понять, – «Азы теории относительности». Он думал, что, может быть, благодаря ей другие поймут хотя бы азы; но даже это было невозможно, потому что, если вы можете понять начало алфавита – А, Б, В, – тогда и весь алфавит освоить будет несложно. Если вы поняли, что такое «А, Б, В», вам легко дойти и до «Э, Ю, Я». Так что корень проблемы в том, чтобы освоить «А, Б, В».
Но политики вообще не в состоянии ничего понять. И рано или поздно мир перейдет в руки действительно достойных людей. Сначала он перейдет в руки ученых. Можете воспринимать это как предсказание: мир перейдет в руки ученых. И тогда откроется новое измерение.
Рано или поздно ученые начнут привлекать к своему делу мудрецов, святых, потому что они не смогут справиться одни. Ученый не может справиться с самим собой. Он может справиться с чем угодно, но не может справиться с собой. Альберт Эйнштейн, возможно, знал все о звездах, наполняющих вселенную, но он ничего не знал о сокровенном центре своего существа.
Таким будет будущее: от политиков – к ученым, от ученых – к религиозным людям. И это будет совсем другой мир. Религиозные люди не будут бороться за ваши голоса – это вам придется просить их. Вам придется обращаться к ним с просьбой, чтобы они вам служили. И если они сочтут вашу просьбу искренней и увидят в ней необходимость, то будут служить миру. Но запомните: это уже будет не политика.
Так что повторю еще раз: политик может стать религиозным только в том случае, если оставит политику. Иначе это невозможно.
А религиозный человек может принять участие в политике только в том случае, если политика полностью изменит свой характер. В противном случае религиозный человек не может участвовать в политике. Он не может быть политиком.
Но исходя из того, что мы имеем, можно утверждать, что мир с абсолютной неизбежностью перейдет в руки ученых. А потом от ученых он перейдет к мистикам. И только в руках мистиков мы сможем чувствовать себя в безопасности.
Мир может быть настоящим раем.
В действительности другого рая не существует – кроме того, который мы создадим здесь.