Властелин мургов

Эддингс Дэвид

– Не припоминаю.

– А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?

– Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге на юг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случится именно там.

– А без нас оно не может случиться?
– спросил Гарион.
– Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше и дальше удаляется от нас с моим сыном.

– Ой, что это?
– внезапно спросил Эрранд, находившийся у них за спиной.
– Мне кажется, я что-то слышал.

Все

остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженно вслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Бельгарата. Тихим эхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникая сквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабый звук - на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалеке исполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.

– А, это улги, - с облегчением произнес Бельгарат.
– Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем, что тут должно произойти.

Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.

– Якк!
– внезапно донесся откуда-то низкий резкий голос.
– Тача велк?

– Бельгарат, Ийун хак, - спокойно ответил старый волшебник на вопрос.

– Бельгарат?
– с удивлением спросил голос.
– Заджек каллиг, Бельгарат?

– Марекег Горим, Ийун заджек.

– Веед мо. Мар ишум Ул.

Бельгарат погасил факел, когда к нему стал приближаться улгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.

– Йад хо, Бельгарат. Гроджа Ул.

– Йад хо, - ответил Бельгарат, как того требовал ритуал.
– Гроджа Ул.

Низенький широкоплечий улг едва заметно поклонился, затем повернулся в другую сторону и повел компанию по темному переходу. Зеленоватое, немигающее сияние, исходившее от деревянной чаши, распространяло феерический свет, делая лица путников мертвенно-бледными. Они преодолели еще милю или около того, и тут галерея перешла в огромную пещеру, где изобретенный улгами огонь светил сотнями точек из многочисленных впадин и трещин в стенах и своде пещеры. Вся компания осторожно двигалась по выступу в направлении каменной лестницы, выбитой в скальной породе пещеры.

– Лошадей надо оставить здесь, - решил Бельгарион.

– Я побуду с ними, - предложил Дарник.

– Не надо, улги присмотрят за ними, пойдемте наверх, - сказал Бельгарат и первым двинулся по крутым ступенькам.

Поднимались молча, звуки шагов гулко отдавались от дальней стены пещеры.

– Пожалуйста, не высовывайся за край, Эр-ранд, - попросила Польгара, когда они миновали полпути.

– Просто хочется посмотреть, на какой мы высоте, - ответил Эрранд.
– Ты знаешь, что там, внизу, вода?

– Вот поэтому и не высовывайся.

Эрранд улыбнулся ей и молча продолжил подъем.

Дойдя до верха, они обогнули провал глубиной в несколько сотен ярдов и оказались в одной из галерей, по сторонам которой в маленьких помещениях, выбитых в скале, жили и работали улги. За галереей находилась полуосвещенная пещера Горима со своим озером, на островке высился странный пирамидообразный дом, окруженный чопорными белыми колоннами. В дальнем конце мраморной дамбы, пересекавшей озеро, стоял и смотрел на пришедших Горим, как всегда облаченный в белое.

– Бельгарат, это ты?
– спросил он дрожащим голосом.

– Да, я, о святой, - ответил Бельгарат.
– Ты мог предполагать, что я снова окажусь тут.

– Добро пожаловать, мой старый друг.

Бельгарат только собрался вступить на дамбу, как его опередила Сенедра, - медноволосая и кудрявая, она бросилась к Гориму, распростерши руки.

– Сенедра?
– удивленно спросил Горим, когда та обняла его за шею.

– О, святой Горим, - сквозь слезы промолвила Сенедра, уткнувшись в его плечо, - кто-то похитил моего ребенка.

– Что-о? Как ты сказала?!
– воскликнул он.

Гарион инстинктивно двинулся по дамбе, чтобы быть рядом с Сенедрой, но Польгара придержала его за руку.

– Не сейчас, дорогой, - прошептала она.

– Но ведь...

– Может, этого ей и надо, Гарион.

– Но она так рыдает, тетушка Пол.

– Да, дорогой. Вот этого я и ждала. Надо было дать ей самой справиться с горем, и теперь она начнет приходить в себя.

Горим обнял рыдающую маленькую королеву и стал что-то успокаивающе нашептывать ей. Когда первый приступ ее рыданий прошел, он поднял морщинистое лицо и спросил:

– Когда это случилось?

– В конце лета, - ответил Бельгарат.
– И в похищении кое-кто всерьез заинтересован.

– Давайте входите все в дом, - пригласил Горим.
– Слуги сейчас приготовят еду и питье, а за трапезой и поговорим.

Все вошли в большую парадную комнату дома-пирамиды, где стояли каменные скамьи и стол, с потолка свисали хрустальные светильники на цепях, а стены имели странный наклон внутрь. Горим что-то отрывисто приказал одному из слуг, затем повернулся к гостям, одной рукой продолжая обнимать за плечи Сенедру, и сказал:

– Садитесь, друзья мои.

Все сели за каменный стол, потом пришел слуга с подносом, на котором стояли бокалы из полированного хрусталя и пара сосудов жгучего улгского напитка.

– А теперь рассказывайте, что произошло, - произнес священный предводитель улгов.

Бельгарат налил себе бокал, а затем кратко поведал о событиях нескольких последних месяцев - об убийстве Бренда, попытке посеять рознь среди алорийцев, о военной кампании против оплота последователей Медвежьего культа - Ярвиксхольма. Слуги принесли подносы со свежими фруктами и овощами и дымящимся мясом, только что снятым с вертела.