Властелин мургов
Шрифт:
Гарион этой ночью спал неспокойно, встал рано и с тяжелой головой. Он посидел некоторое время на каменной скамье в большой комнате дома Горима, потом, охваченный непонятным беспокойством, вышел из дома оглядеться. Шары, висевшие на цепях под сводами пещеры, слабым мерцанием освещали поверхность озера. В этом свете казалось, что все это происходит во сне, а не наяву. Гарион стоял на берегу, погруженный в свои мысли, как вдруг его внимание привлекло движение на другом берегу.
Это шли женщины - с большими темными глазами, бледные, с бесцветными волосами, характерными для улгов,
– Вам что-нибудь нужно?
Женщины пошушукались между собой, потом одна из них вышла вперед.
– Мы... мы хотели бы увидеть принцессу Сенедру, - застенчиво произнесла она, и лицо ее порозовело.
– Если, конечно, она не очень занята, вот.
Говорила женщина спотыкаясь, словно это был не родной ее язык.
– Пойду посмотрю, проснулась ли она, - ответил ей Гарион.
– Спасибо вам, господин, - робко произнесла женщина и спряталась в группе подруг.
Войдя в комнату, Гарион увидел, что Сенедра сидит на кровати. Лицо ее было уже не таким отрешенным, как в течение последних недель, в глазах - тревога.
– Ты, я смотрю, рано встал, - произнесла она.
– Мне плохо спалось. А ты себя нормально чувствуешь?
– Все хорошо, Гарион. А почему ты так спрашиваешь?
– Да я сейчас...
– Он запнулся, разведя руками.
– Там несколько молодых улгских женщин, они хотят видеть тебя.
Сенедра нахмурилась.
– А кто это может быть?
– Они, похоже, знают тебя. Сказали, что хотели бы увидеть принцессу Сенедру.
– Ой, конечно же!
– воскликнула она и вскочила с кровати.
– Как же я забыла?!
Сенедра быстро надела зеленоватое платье-рубашку и выбежала из комнаты.
Гарион с любопытством последовал за ней, но остановился, увидев в большой комнате сидящих за столом Польгару, Дарника и Горима.
– Что это с ней?
– спросила его Польгара, глядя вслед проскочившей через комнату маленькой королеве.
– Там несколько местных женщин, - ответил Гарион.
– Похоже, ее подруги.
– Она всем здесь понравилась, когда приезжала прошлый раз, - сказал Горим.
– Наши девушки очень стеснительные, но Сенедра со всеми сдружилась. Они ее обожали.
– Извините меня, святейший, а где Релг?
– спросил Дарник.
– Я хотел бы встретиться с ним, раз уж мы здесь.
– Релг и Таиба взяли детей и переехали в Марагу, - ответил Горим.
– В Марагу?
– удивился Гарион.
– А тамошние духи?
– Там они под покровительством бога Мары, - ответил ему Горим.
– Между Марой и Улом существует взаимопонимание, насколько я знаю. Мара утверждает, что дети Таибы - мараги, и поклялся охранять их в Мараге.
Гарион нахмурился.
– А их первенец разве не собирается когда-нибудь стать Горимом?
– Собирается, - кивнул старец.
– И глаза у него по-прежнему такие же голубые, как сапфиры. Я вначале переживал, Бельгарион, но уверен, что Ул вернет сына Релга в улгские пещеры, когда придет время.
– Как Сенедра держалась сегодня утром, Гарион?
– с серьезным видом спросила Польгара.
– Вроде бы она почти вернулась к своему нормальному состоянию. Значит ли это, что теперь с ней все в порядке?
– Это хороший признак, мой дорогой, но пока трудно что-то сказать с определенностью. Ты бы пошел присмотрел за ней.
– Хорошо.
– Только приглядывай за ней ненавязчиво. Сейчас у нее критический период, надо, чтобы она не подумала, будто мы глаз с нее не спускаем.
– Я аккуратно, тетушка Пол.
Гарион вышел из дому и стал ходить по островку, словно желая поразмять ноги, а сам то и дело бросал взгляд на группу женщин на том берегу. Бесцветные улгские женщины в белых одеждах облепили Сенедру, которая контрастно выделялась среди них своей зеленой рубашкой и огненно-рыжими волосами. Гариону внезапно пришел в голову образ: единственная красная роза на клумбе белых лилий.
Через полчаса из дома вышла Польгара.
– Гарион, - спросила она, - ты сегодня еще не видел Эрранда?
– Нет, тетушка Пол.
– Его нет в комнате.
– Она слегка нахмурилась.
– О чем этот мальчишка только думает? Поищи его.
– Слушаюсь, - словно повинуясь команде, ответил Гарион.
Ступив на мраморную дамбу, он улыбнулся. Несмотря на все, что произошло в его жизни, их отношения с тетушкой Польгарой вернулись к тем, какими они были в его детские годы. Гарион был уверен, что она едва ли помнила, что он король, и часто давала ему мелкие поручения, даже не задумываясь, не умаляют ли они его королевского достоинства. Но, более того, он и сам не возражал против этого. Ее не терпящие возражений приказания освобождали его от необходимости принимать трудные решения и возвращали в те счастливые времена, когда он был простым сельским парнем, лишенным привилегий и обязанностей, пришедших к нему вместе с короной Ривы.
Сенедра и ее подруги расположились на камнях у берега и разговаривали вполголоса. Лицо Сенедры снова подернулось печалью.
– У тебя все хорошо?
– спросил Гарион, подойдя к женщинам.
– Да, - ответила она.
– Вот сидим, беседуем.
Гарион взглянул на нее и хотел было что-то сказать, но воздержался, а вместо этого спросил:
– Ты Эрранда не видела?
– Нет. А разве он не в доме?
Он покачал головой.
– Думаю, пошел посмотреть здешние места. Тетушка Пол попросила меня разыскать его.
Одна из женщин что-то прошептала на ухо Сенедре.
– Саба говорит, что встретила его, идя сюда, он шел по главной галерее. Это было с час назад, - сообщила ему Сенедра.
– А где это?
– спросил он.
– Вон там.
– Сенедра показала ему на проход в стене пещеры.
Он кивнул.
– Тебе не холодно?
– Все прекрасно, Гарион.
– Я скоро вернусь.
Он направился в проход, на который ему указала Сенедра. Ему не хотелось оставлять Сенедру, но он боялся сказать что-нибудь не то и вновь вернуть ее в состояние мрачной депрессии. Эта боязнь почти лишала его всякого желания говорить. Чисто физическое заболевание - одно дело, душевное же расстройство - это нечто совсем иное, пугающее.