Властелин Севера
Шрифт:
Я успокоил своего коня.
— Что происходит, мой господин? — спросил я Гутреда.
Он молчал одно биение сердца. А потом, отведя глаза, с трудом выдавил из себя ответ:
— Ты как-то сказал мне, что Альфред сделал бы все необходимое, чтобы сохранить свое королевство. Именно это я сейчас и делаю.
— И что же именно ты делаешь?
У него хватило совести выглядеть пристыженным.
— Эльфрик Беббанбургский ведет сюда войска, чтобы помочь мне взять Дунхолм, — сказал он.
Я молча
— Он идет сюда, — продолжал Гутред, — чтобы принести мне клятву верности.
— Я уже дал тебе такую клятву, — горько проговорил я.
— И я пообещал освободить тебя от нее, — сказал Гутред. — Сейчас как раз настало время.
— Ты собираешься отдать меня моему дяде?
Он покачал головой.
— Сначала Эльфрик Беббанбургский просил у меня в обмен на помощь твою жизнь, но я отказался. Тебя просто увезут подальше, Утред. Вот и все. Ты должен быть далеко отсюда. А в обмен на твою ссылку я получаю союзника, у которого много воинов. Ты был прав. Мне нужны воины. Эльфрик Беббанбургский сможет дать мне их.
— С какой стати я должен отправляться в ссылку безоружным? — возмутился я, тронув рукоять Вздоха Змея.
— Отдай мне меч, — сказал Гутред.
За моей спиной стояли два человека Ивара, оба с мечами наголо.
— С какой стати я должен отправляться туда безоружным? — повторил я.
Гутред взглянул на корабль, потом снова на меня. И все-таки заставил себя сказать:
— Ты пойдешь без оружия потому, что должен стать тем, кем прежде был я. Такова цена Дунхолма.
Одно биение сердца я не мог дышать и говорить, не в силах поверить тому, что Гутрум имеет в виду именно то, о чем я подумал.
— Неужели ты продаешь меня в рабство? — наконец спросил я.
— Наоборот. Я заплатил за то, чтобы тебя забрали в рабство. Итак, ступай с Богом, Утред.
Как же я ненавидел тогда Гутреда, хотя краем сознания и понимал, что король должен быть безжалостным. Я мог предложить ему только Вздох Змея и Осиное Жало, тогда как мой дядя Эльфрик пообещал привести целых триста мечей и копий, и Гутред сделал свой выбор. Полагаю, то был правильный выбор. Но каким же я сам оказался доверчивым глупцом!
— Ступай же, — более резко проговорил Гутред.
И в этот момент, поклявшись отомстить, я изо всей силы пришпорил Витнера.
Но конь Ивара мгновенно сбил моего скакуна с ног: Витнер рухнул на колени, а я повалился на его шею.
— Не убивать его! — прокричал Гутред.
Тогда сын Ивара плашмя ударил меня по голове клинком меча — так, что я упал с седла. К тому времени, как я начал подниматься, Витнера уже схватил под уздцы Ивар, а люди Ивара стояли надо мной, приставив мечи к моему горлу.
Гутред не двигался. Он просто наблюдал за мной, но позади него, усмехаясь искривленным ртом, стоял Дженберт —
— Этот ублюдок устроил сделку? — спросил я Гутреда.
— Брат Дженберт и брат Ида — они оба из поместья твоего дяди, — признался тот.
Ну разве можно быть таким безнадежным слепцом? Два монаха давным-давно пришли в Кайр Лигвалид и с тех пор торговали моей судьбой, а я ничего этого даже не замечал.
Я отряхнул свой короткий кожаный плащ.
— У меня к тебе просьба, мой господин.
— Выполню, если смогу.
— Отдай мой меч и моего коня Хильде. Отдай ей все, что принадлежит мне, и вели сохранить все это для меня.
Гутред помолчал.
— Ты не вернешься, Утред, — ласково проговорил он.
— Пожалуйста, выполни эту просьбу, мой господин, — настаивал я.
— Хорошо, — пообещал Гутред, — но сперва отдай мне меч.
Я отстегнул ножны. Меня так и подмывало обнажить Вздох Змея и начать наносить удары направо и налево его добрым клинком. Однако здравый смысл удержал меня, ибо я погиб бы в мгновение ока. Поэтому я просто поцеловал рукоять и протянул меч Гутреду.
Затем я снял браслеты — знаки отличия воина — и тоже вручил их Гутреду.
— Отдай их Хильде, — попросил я.
— Отдам, — сказал он, беря браслеты.
Потом посмотрел на четырех ожидавших меня работорговцев.
— Ярл Ульф нашел этих людей, — сказал Гутред, кивнув в их сторону, — и они не знают, кто ты такой. Им известно только то, что тебя следует увезти прочь.
Ну что ж, и на том спасибо. Если бы работорговцы знали, как сильно я нужен Эльфрику и какую сумму Кьяртан Жестокий согласен заплатить за мои глаза, я не прожил бы и недели.
— Теперь иди, — приказал мне Гутред.
— Ты мог бы просто отослать меня прочь, — горько сказал я.
— Твой дядя назначил цену, — ответил король. — И цена его именно такова. Он поначалу и вовсе желал твоей смерти, но взамен все-таки согласился на это.
Я посмотрел мимо Гутреда, туда, где черные тучи громоздились на западе, как горы. Они стали ближе и темнее, и свежеющий ветер холодил воздух.
— Поторопись домой, мой господин, — сказал я, — потому что надвигается шторм.
Король ничего не ответил, и я пошел прочь.
Судьба неумолима. Сидящие у корней древа жизни три пряхи решили, что золотая нить, делавшая мою судьбу удачливой, должна подойти к концу.
Я помню, как мои сапоги скрипели по гальке, помню, как летали надо мной белые свободные чайки.
Как выяснилось, на самом деле четверо незнакомцев все-таки были вооружены, но не мечами или копьями, а короткими дубинками. Они наблюдали за моим приближением, а Гутред и Ивар смотрели, как я иду прочь, ну а я… Я знал, что сейчас произойдет, и не пытался сопротивляться.