Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]
Шрифт:
— Очень трудно объяснять тебе что-либо, выходящее за рамки твоего мира, — просто не на что опереться. К тому же я и сама не читала толком эти книги о Тарзане, в детстве видела фильм — тайком от матери, — но фильм это ведь не книга, он может сильно отличаться. Разумеется, все же я кое-что о Тарзане знаю — что-то из фильма, что-то из других книг, что-то даже из газет. Тарзан был белым человеком, воспитанным в африканских джунглях какой-то разновидностью горилл. Своеобразный архетип свободы от табу и условностей цивилизованного мира. Благородный дикарь.
— И что все это значит?
— Это значит, что автор твоих листков, человек, ответственный за твою судьбу, одержим манией. Психопат, чокнутый, ненормальный, взбесившийся то есть. Он похитил тебя у родителей еще совсем малышом и доставил сюда, назначив на роль Тарзана. Только вот события сейчас выходят из-под его контроля.
Рас надолго замолчал. Даже если забыть о шоке, вызванном откровением Биджагу, переварить все сказанное Евой было непросто. Ему, по выражению Евы, было «не на что опереться».
Внезапно замычав, как от приступа зубной боли, Рас грохнул кулаком по решетке. Караульные строго прикрикнули, но он не обратил на них внимания.
— Я убью его! — закричал Рас. — Я убью Игзайбера!
— Ты только одно не забывай, — сказала Ева, — он не Бог, обычный человек.
— Я уничтожу его! — прорычал Рас, опустился на пол и разразился слезами.
Подождав, пока юноша успокоится, Ева осторожно сказала:
— Этот тип наверняка прячется на вершине озерной башни.
Рас тяжело вздохнул и отвернулся от нее. Караульные, Такиш и Гамум, таращась на Раса, стояли бок о бок с копьями на изготовку, но поджилки у обоих слегка дрожали.
— Если у тебя есть план побега, — сказала Ева, — самое время пустить его в ход. Они ведь все сейчас на острове, ты мне сам рассказывал об их ритуалах.
Рас промычал что-то невнятное.
— Ну, так как же? — настаивала женщина.
— Вообще-то я планировал бежать темной дождливой ночью, так больше шансов.
Рас раскрыл свою сумку и, достав из нее зеркальце и оселок, ударил точильным камнем в середину стекла. Зеркало покрылось сетью трещин. Стукнув еще разок, Рас вытряхнул один осколок и с его помощью выковырял длинную полоску стекла.
Гамум, подойдя вплотную к решетке, резко бросил:
— Ты это что там такое затеял?
— Готовлю магию — для собственного освобождения, — улыбнулся Рас, подняв на мгновение взгляд.
Глаза у Гамума округлились, он шарахнулся было назад, но, взяв себя в руки, заорал:
— А ну, прекрати, не то убью!
— Можешь попробовать, — мягко откликнулся Рас. Он уже закончил доводить оселком края стекла до нужной остроты и принялся перепиливать кожу запоров.
Гамум сделал выпад копьем, чтобы отогнать Раса от дверцы. Ожидая этого, Рас не зевал — перехватив копье у самого наконечника, резко дернул на себя. Вцепившийся в копье стражник саданулся лицом об решетку, из носа брызнула кровь, глаза закатились, и он осел на землю. Копье тут же сменило владельца. Такиш набежал с воинственным криком и метнул копье сквозь решетку; Рас, успевший перехватить свой трофей, увернулся и ответил тем же, но поточнее — его удар поразил Такиша в плечо. Тот упал, но сразу же поднялся, выдернул из себя копье и снова подступил к решетке. Из развороченных мускулов хлестала кровь.
Рас подхватил копье Такиша и тут же заметил, что очнувшийся Гамум пятится назад; не желая оставаться безоружным, Рас сделал короткий выпад копьем и всадил полдюйма медного наконечника Гамуму в бедро.
Тот с визгом откатился от клетки, поднялся и захромал к выходу из замка. Всхлипывая и всплескивая руками, верзила-охранник улепетывал с поля битвы.
Рас вонзил наконечник в кожу дверного запора; Гамум успел уже скрыться из виду, когда тот наконец лопнул.
Такиш окликнул Гамума; сообразив, что остался один на один, собрался с мужеством и принял бой. Распахнув дверь ударом ноги, Рас в один прыжок оказался снаружи. Такиш был искусен в копейном бое, но истекал кровью и сражался с могучим духом, который на его глазах с помощью чар преодолел стены, казавшиеся до сих пор непреодолимыми. Рас парировал несколько выпадов, оттеснил бойца назад, сделал обманное движение и всадил копье прямо под ложечку. Такиш упал на колени и, схватившись за живот, сложился пополам. Рас стукнул его для верности древком по голове и оставил в покое.
Следовало поторопиться; выскочив за порог замка, Рас увидел Гамума уже почти на полпути с холма. Семифутовый верзила подпрыгивал на бегу, как подраненный аист. В городке у подножия холма царило безлюдье; кроме нескольких малышей под присмотром пожилой седовласой матроны, Рас никого больше не заметил. Почти вся флотилия шарикту скучилась у острова-горы; голова процессии, растянувшейся от лодок на берегу до сооружения на вершине, уже вливалась в темноту высокого храмового портала. К берегу пришвартовывалась последняя запоздалая лодка, переполненная одетыми лишь в белые юбки рабами.
Копье, брошенное Расом издалека, поразило Гамума точно в спину; прокатившись несколько ярдов по инерции, он замер уже окончательно. Копье еще даже не долетело до цели, как снизу донесся пронзительный вопль — женщина, приставленная к детям, всплеснув руками, застыла от ужаса к холму лицом. Затем опомнилась, повернулась и сломя голову бросилась к берегу. Некоторые из малышей заковыляли следом; остальные продолжили свои младенческие забавы.
Женщина углядела Раса издали, и надежды остановить ее не было никакой. Четверть мили озера, отделявшие ее от островка, потребуют совсем непродолжительной гребли. Расу не оставалось ничего иного, кроме как поспешно вернуться и выпустить из клетки Еву. Он разрубил запоры медным ножом, позаимствованным у поверженного Такиша.
— А что сейчас? — спросила Ева. Сквозь плотный ее загар проступила от волнения молочная бледность, но серые глаза лучились решимостью.
— Сначала я верну себе свой нож, — ответил Рас, — затем, как и Гилак в свое время, сожгу все дотла — и клетки, и дворец.
— У нас мало времени! — запротестовала она. — Если убежим прямо сейчас, опередим шарикту и успеем скрыться за болотами.
Рас упрямо мотнул головой, повернулся и нырнул в ближайшие двери.
Истертые за многие поколения гранитные, в блестках кварцевых прожилок ступеньки вели в длинный коридор, по обе стороны которого располагались покои. В коридоре царил полумрак — дневной свет почти не пробивался сквозь занавешенные тростниковыми циновками входы комнат. Выдернув из гнезд в стене коридора несколько незажженных факелов, Рас велел Еве сделать то же самое и, оттолкнув дверную циновку, шагнул в большую залу. Несколько кроватей красного дерева с травяными матрацами и одеялами из шкур составляли почти всю ее обстановку. Вдоль одной из стен до самых потолочных балок вздымались каменные полки, заполненные сотнями черепов: как предков Гилака, прямых и побочных, так и более округлых, с выступающими вперед челюстями черепов вонсу — жертв военных походов шарикту. Встречались также черепа горилл и леопардов.
Возле огромного окна стоял высокий резной трон, покрытый крокодильей шкурой, рядом с ним — деревянная стойка для копий и палиц. На ней Рас и обнаружил висящим свой ремень с ножнами.
Последний предмет обстановки — небольшая медная жаровня с мерцающими углями — стоял в самом центре комнаты.
Перепоясавшись, Рас раздул угли и зажег факелы. Ева последовала его примеру.
— Почему мы теряем время? — забеспокоилась она.
— Потому что Гилак должен понять, что я не чета обычному пленному. Он должен поплатиться.