Властители ночи
Шрифт:
У меня отвалилась челюсть и тут же вернулась на место, ударившись новой пломбой за сто семьдесят о более старую, за девяносто пять.
— Помогло?
Она пожала плечами:
— Вскрытие не обнаружило следов язвы. — Она опередила мой вопрос: — А была ли она у нее раньше, неизвестно. Она утверждала, что была и что рассосалась, а с бабушкой никто не спорил. — Миссис Гроддехаар затушила сигарету. — Но речь не об этом. Как я уже сказала, я не поощряю злоупотребления сигаретами или спиртным. — Она глубоко вздохнула, словно готовясь ко второй, еще худшей, части своей речи. Только теперь, почти через минуту после затяжки, остатки дыма покинули глубокие закоулки ее худой
Я решил рискнуть:
— А если я очищу апельсин, ничего?
Она некоторое время смотрела на меня, прищурившись и слегка наклонив голову.
— Я тоже читаю Чандлера, юноша. Не играй! — Костлявый палец поднялся и дважды ударил по воздуху.
Этот ее жест выглядел по-настоящему угрожающе.
— Дело в следующем. Я расскажу тебе свой сон. Позавчерашний.
На этот раз между пломбами угодил язык, так что с ними ничего не случилось. Зато языку стало больно. Мне хватило ума не раскрывать рот, поскольку единственные слова, которые я сейчас мог произнести, все начинались на «х».
Но она не стала ждать, когда я почувствую себя лучше.
— Так вот, мне снилось, будто я иду по старому овощному рынку… Тому, что был в Ренните, — уточнила она. Я кивнул, хотя понятия не имел, где это. — Иду я через этот рынок и даже помню, что искала, — такие маленькие жемчужные луковички. Не настоящие! — поспешно добавила она, чтобы я чего-нибудь не подумал. — Ну, знаешь — срезаешь головку, и на корне образуются такие красивые, маленькие, словно жемчужные, луковички. Некоторые считают, что настоящие лучше, но я нет! — Она явно хотела услышать мое мнение, и я поспешно согласился, что маленькие, словно жемчужные, лучше. Миссис Гроддехаар продолжала: — Так вот, иду я между прилавками, всё такое реальное и реалистичное… Узнаю некоторых продавцов, мы здороваемся, и так далее. И внезапно начинается абсурд. — Она подняла брови, так что я понял, что сейчас действительно начнется абсурд. — Я вдруг вспоминаю, что позади большого ларька стоит мой холодильник! — Теперь уже я поднял брови, чтобы дать понять, что прекрасно вижу этот абсурд. — Мой холодильник… А в нем еще солидный запас жемчужных луковичек! — Она хлопнула рукой по колену. Хлопок не удался, поскольку эта часть ее тела оказалась чересчур острой. Происходящее начало меня потихоньку забавлять. — Захожу я за ларек… — Она сделала драматическую паузу.
— А холодильника нет! — вставил я.
Она онемела. И зачем я только раскрывал свой глупый рот?
— Откуда ты знаешь?..
— Я же детектив, — пробормотал я. И вдруг меня понесло: — Люди рассказывают мне о разных вещах, а в конце обычно оказывается задание для меня. Как я понимаю, я должен найти ваш холодильник и…
— Ты с ума сошел?! Какой холодильник?
— Ведь вы же сами сказали…
— Но это был сон! Как ты собираешься искать приснившийся холодильник?
— Ну, тогда не знаю, — сдался я.
— Это не всё. — Она потянулась за сигаретой; я вскочил и подал ей зажигалку. Закуривая, она бросила на меня хитрый испытующий взгляд. Я почувствовал, что она надо мной издевается. — Холодильника действительно не было. Его украли. Я очень разозлилась… и проснулась. — Она выпустила колечко дыма. — Немного посмеялась сама над собой… — призналась она, а я подумал: «А кто бы еще осмелился?» — Ну, и мне казалось, — продолжала миссис Гроддехаар, — что это всё. Просто забавный сон: мой холодильник на рынке, да его еще и украли… — Она тихо фыркнула и стряхнула пепел. — В тот же день я поехала к Веринчи, за шляпкой. Я должна была забрать ее накануне, но он меня рассердил во время примерки, и я решила немного его наказать.
Я мысленно представил, как персонал бедного Веринчи ждет целый день, и сам он стоит в дверях, держа в руках шляпку, а миссис Гроддехаар всё нет и нет… Боже! Тот самый Веринчи?!
— Приезжаю, шляпка готова, даже неплохо сидит… А Джорджио подходит ко мне и говорит: «Мадам, я должен перед вами извиниться…» И улыбается, шельма. Эти его белые зубы… Ладно, я не о том… Так вот, он говорит: «Мадам, я украл сегодня во сне ваш холодильник!» И ждет, что я засмеюсь, а у меня… — она приложила руку к груди и наклонилась ко мне, — аж мурашки по спине побежали! Я схватила его за лацканы, притянула к себе и требую: «Рассказывай, негодяй!» А он побледнел и начал бормотать, что это всё во сне, что он даже не знает, как на самом деле выглядит мой холодильник, и что это вообще какой-то бред, чтобы холодильник стоял на рынке… Понимаешь? С каждым словом он всё больше себя выдавал!
Неожиданно вся эта сцена непонятно почему перестала казаться мне смешной.
— В конце концов я вытянула из него всё: это был как будто тот же самый сон, только с другой стороны. Он в своем сне шел по рынку, увидел холодильник, полный отменной еды, не смог удержаться и украл его, и как только вышел с рынка, проснулся. — Она затянулась и на несколько секунд задержала дым в легких.
Я сделал умное лицо. Говорить уже было можно.
— Ну… Это действительно удивительное совпадение. — В ее взгляде не было ничего, кроме жалости. Но я не сдавался:
— Миллиарды людей ежедневно отправляются в постель, большинству из них снятся сны. Часть из них запоминается. Из статистики следует, что некоторые сны так или иначе будут повторяться. — Тут я кое о чем вспомнил, но она меня прервала:
— Только не говори мне о миллионе обезьян, которые напечатают «Илиаду»!
Я промолчал, так и не сказав того, что хотел.
— Я не… глупа. Я знаю, что миллионам людей снятся эротические сны, им снится, что их преследуют, что они летают. Но чтобы один и тот же абсурдный сон, только с разных, так сказать, точек зрения, снился в одну и ту же ночь двум знакомым людям?
Я мог бы вздохнуть, но тогда некрасиво выпячивался мой живот. Вот именно — слишком мало движения! Сижу и пишу, когда сижу и пишу, а кроме этого — больше ничего. Никакого движения…
— В таком случае…
— Объяснение. Мне нужно объяснение!
А не лучше ли было бы нанять какого-нибудь специалиста по снам? Какого-нибудь пси… Идиот, предлагать ей психолога?!
— Может, кто-нибудь более компетентный… — неловко начал я.
— Нет. — Она тряхнула головой. — Никаких ученых, фондов, институтов… Я верю в тебя и верю, что если ты заинтересуешься, то найдешь объяснение этому феномену. — Она наклонилась и похлопала меня по колену: — У тебя неплохая хватка, словно у бультерьера, — если уж схватил, то не упустишь. И мне это нравится.
Она отодвинулась от меня и постучала пальцем по столику. Так иногда полицейские стучат концом ствола в дверь подозреваемого. Я едва не рассмеялся — это мой дом, мой столик, здесь не сработают никакие микрофоны, никто не откликнется на ее зов! Что-то, однако, меня удержало от не слишком изящного фырканья, а затем дверь открылась и появилась горничная.
— Люси, дорогая, мы идем! — Миссис Гроддехаар отложила сигарету и протянула мне руку.
Прежде чем я успел как-то среагировать, они ушли, а затем что-то мягко щелкнуло, наверняка дверца ее «роллс-ройса». Я вышел на крыльцо, полной грудью вдыхая свежий воздух. Жизнь хороша! Кто это сказал? Кто-то, на кого падал пятитонный пресс, и в последнее мгновение включилась подача электричества? Я?