Властью Песочных Часов
Шрифт:
Обычный смертный столкнулся бы здесь с непреодолимым временным парадоксом.
А Хронос только потому и мог эффективно выполнять свои обязанности, что переступал через данный парадокс как через коврик на пороге.
Итак, дупликация — раздвоение на Хроноса-живущего и Хроноса-корректирующего-прошлое — была явлением как бы естественным и необходимым.
Совсем иное дело, когда Хронос намеревался вторично перекроить тот же отрезок времени.
Сначала Хронос-корректирующий отделился от Хроноса-живущего и направился изменять прошлое. Через какое-то время Хронос-живущий снова раздваивается и посылает в то же время и в то же место свой новый дубликат,
Инкарнации надежно защищены друг от друга. Одна инкарнация не способна воздействовать на другую инкарнацию. Если Хронос мог бы явиться в то же место и время, где занят изменениями другой Хронос, то картинка вышла бы занятная. Песочные Часы ведь тоже раздваиваются! У одного всемогущие Часы, и у другого — всемогущие Часы. Один делает одно. Другой другое. И при этом они не имеют права мешать друг другу. Тупик.
Понимая, что это сложно, Танатос привел такой пример.
Два всемогущих и равных по силе волшебника стоят рядом у бильярдного стола с двумя киями. Один хочет послать шар в левую лузу. А другой — в правую. Если они, равномогучие, ударяют по шару одновременно — шар обязан попасть в правую и в левую лузы. Если один волшебник ударил раньше, а второй хочет запоздало изменить направление движения шара, то шар, будучи лоялен по отношению к обоим, оказывается парализован — он опять-таки не может влететь одновременно и в левую и в правую лузы!
— Понятно, — протянул Нортон. — Но что же получается… если я совершу ошибку, то исправить ее уже нельзя?
— Да. Именно поэтому Хронос должен действовать предельно осторожно. Если он ненароком сотворит зло, то исправить его напрямую он уже не сможет. В лучшем случае найдет сложный косвенный путь исправить свой промах.
— И Сатана прекрасно знал, что сделанного не воротишь! — в сердцах воскликнул Нортон. — Если по моей вине его холуй проник в прошлое и набезобразничал — мне остается только локти кусать!
— Верно. Без злых намерений вы могли перечеркнуть все усилия Атропос, направленные на борьбу с Князем Тьмы. А также и все мои усилия! Ведь Время сильнее Смерти и сильнее Судьбы! Последствия ваших дел, Хронос, так велики, что в какой-то ситуации вы способны уничтожить любую инкарнацию. Напрямую вы не способны вредить другим инкарнациям, но окольным путем, через свои огрехи при работе со временем, вы можете всех нас истребить на корню — за вычетом Господа и Сатаны, которые действительно вечны.
— Вы хотите сказать, что я могу уничтожить само понятие Судьбы? Или само понятие Смерти? То есть сам институт Судьбы и институт Смерти?
— Полагаю, последнее вы осуществили бы с огромным удовольствием! — рассмеялся Танатос. — Оттого-то мы, инкарнации, и бессмертны на 99,99%, что есть много бездумных охотников поскорее улучшить Вселенную (присутствующих я исключаю из их числа). А попробуйте-ка упразднить Смерть
— и в мире воцарится мрак и хаос почище, чем после победы Сатаны. Возможно даже, что отмена Смерти могла бы стать одним из вариантов победы Дьявола!
Нортон насупился. Как все сложно!
— Стало быть, сделанное помощником Сатаны я исправить уже не могу, — подавленно произнес он. — Но если я не могу остановить беса…
— Погодите вешаться! — с ободряющей улыбкой сказала Луна. — Должен быть какой-то выход! Я вот о чем подумала. Своих помощников Сатана надолго от себя не отпускает — дел у него невпроворот. Поэтому бесу, который «зайцем» проехался с вами в ободке амулета, хозяин наверняка не позволит и часа прохлаждаться в прошлом для контроля за развитием событий. Если мы дознаемся, где «бомба», и вовремя обезвредим ее. Сатана какое-то время не будет даже подозревать о нашем успехе. А «бомбу» можно обезвредить — это ясно из того, как тщательно Сатана позаботился отвлечь внимание Хроноса. Дьявол зазря хлопотать не станет. Значит, он пока что не до конца уверен в необратимости своей победы.
— Да-а, уж он меня знатно отвлек! — с горечью воскликнул Нортон. — Прогулял через пол-Вселенной и соорудил мне приключения в магическом мире! Якобы показывал образчики своей платы за мою услугу. А сам ставил не на мое согласие, а на мое невежество и невольное сотрудничество! Вот и вышло, что бес тайком на моей шее в прошлое въехал!.. Но видели бы вы, как Сатана рассвирепел, когда я сообщил об уничтожении амулета! Должно быть, испугался, что вся его хитро задуманная операция сорвалась!
— Хватит корить себя! — сказала Луна. — Мы, считай, счастливчики! Если бы основной план Сатаны сработал и Зейн не стал бы Танатосом, мы бы погибли — мгновенно, без предуведомления. Даже не узнали бы, отчего и почему! А так у нас есть шанс побороться… Ну что, Атропос?
— Ничего утешительного. Вижу кое-где необычное напряжение нитей, однако природу его понять не могу. С ясностью мои нити говорят одно: если запасной план Сатаны сработает — он станет властелином мира.
Все пригорюнились.
— Гея! — вдруг воскликнула Луна. — Надо посоветоваться с Геей!
— Хорошая мысль, — отозвался Танатос. — Я доставлю Атропос к Матушке Природе.
— Нет, мы все отправимся с тобой, — сказала Луна.
Они вышли на поляну перед особняком.
Танатос свистнул — и словно из-под земли перед ними вырос конь бледный, уже знакомый Нортону Морт.
— Мы едем к Матушке Гее, — сказал Танатос своему коню.
— Но как мы поместимся — все четверо? — спросил Нортон.
Однако он опоздал со своим вопросом — Морт внезапно превратился в роскошный огромный автомобиль.
Танатос распахнул дверцу.
— Смелее, друзья, — сказал он.
Обходя машину, Нортон обратил внимание на номерной знак.
«МОРТ» — прочитал он и улыбнулся. Чего только не бывает на свете!
Однако колеса были лишь данью традиции. Автомобиль с номерным знаком «МОРТ» взмыл ввысь — и покатил сквозь неведомые небесные сферы.
Вскоре они очутились перед утопающим в зелени величавым особняком на полпути из ниоткуда в никуда.
Когда машина остановилась и пассажиры вышли, Морт тут же опять принял форму лошади и стал пастись на лужайке.
Хотелось бы знать, продолжал ли он ощущать себя конем, будучи внешне автомобилем?.. Нортон тряхнул головой: об этом он подумает как-нибудь на досуге. Пока что более важных проблем хоть отбавляй!
Четверка гостей направилась ко входу.
Гея встретила их у двери. Женщина средних лет крепкого телосложения. На голове венок из цветов. Одежда — из листьев и сосновой хвои. Было очевидно, что зеленый — ее любимый цвет. Лицо Геи излучало спокойную уверенность в своих силах. Она выглядела мудрой и доброй.