Влечение. Эротическая сага
Шрифт:
– Его посадили?
– Если б я написала заявление, то не его, а меня бы выперли из универа. На факультете такие крутые мальчики и девочки учились. Дети та-а-ких родителей…
– Так сама и переживала?
– Слушай дальше. На первой стажировке меня вызывает прокурор. Возьми, говорит, на себя расследование изнасилования. Я почитала дело. Всё было так, как у меня. Я нутром почувствовала, что это тот же человек. Вызываю потерпевшую. Разговариваю. И она помнит мало, но те же этикетки на бардачке. Тот же чертик под зеркалом заднего вида в салоне… Его арестовывают и засуживают на 10 лет. Не за себя, за девчонку эту я решила довести всё до конца. Мне судьба подсказала, что никого наказывать самой не надо. На всё воля не наша. Он из тюрьмы грозил, что убьёт меня. Но отсидев, опустился и утонул по пьянке.
– А Сашка?
– Что Сашка. Саша про всё это узнал. Но он полный параноик. Поэтому сердце к нему и не лежало. Хотел со мной поговорить. Пригласил в ресторан. С нами пошла приятельница. Выпили. Все твердил, что его все равно посадят. Он спрашивает:
– Ты меня любишь.
– Нет.
– А любила?
– Нет.
Ударил. Я встала, а он набросился, избил и бросил меня. Анжела – подруга – вызвала милицию. С меня сняли показания. Но его не посадили сразу. Жаль. Откупился. Родители помогли. Через месяц его осудили за убийство, он убил человека. Топором какого-то авторитета зарубил. Параноик. Через 10 лет – он инвалид. Где? Не знаю. Жизнь сама карает таких скотов.
– Вот я млею просто, блин, с такой жизни. А замуж выходила?
– Два раза стояла в загсе. И 2 раза понимала, что не мой человек. И не стремилась за них выйти замуж. Стою и думаю, а что я здесь делаю?.. У меня никогда не было белого платья. Были туфли черные и перчатки черные. А оба моих мужчины хотели венчания. Я выходила на пост, причащалась, представляешь?
– И сейчас не замужем?
– От первого мужа сама сбежала и, как с мужчиной, с ним не спала.
– Импотент? Или маньяк?
– Ага. Маменькин сынок. Она его в 38 лет родила. Единственный ребёнок в семье. Познакомились мы с ним в гостинице. «Я влюбился», – говорил он мне. А у него должна была быть скоро свадьба с другой девушкой. А он мне сделал предложение. Представляешь, свадьбу его семейка организовала на сто душ. Из моих гостей – я и мама. Гуляем. Подарки. То да се. По комнатам разбрелись. Слышу в курилке: родственники новые решили, что я за него вышла замуж из-за прописки. И я, и мама эти слова слышали. Я попросила его выйти к гостям и сказать, что это не так. А он пошел и… напился. Мы с мамой подумали, на хрен нам это надо? Сели в такси и уехали. То да сё. А потом потеряла паспорт. Восстановила. Но отметку о замужестве не поставила. И оказалось, что я и замужем не была. Так я стерла из памяти своего первого мужа.
– А второй? – Любаша, забыв о своих недавних несчастьях, как завороженная сидела напротив, и слушала взрослую рассказчицу.
– Ты-то сама влюблялась? Парень есть?
– Насчет влюблялась, так это вряд ли.
– Это, прости, по тебе видно.
– Как видно? – изумилась девушка.
– Злишься на всех, а не на кого-то в отдельности. Но ничего придёт к тебе любовь. Надо только верить, – глубоко вздохнула Лялька. – А страсть была?
– И есть.
– И кто он?
– Ну, – замялась Любаша и вспыхнула щеками. – Волосатый такой, с хвостом-косичкой и трусах в горошек. На осьминожека похож, с хвостиками. Да, и с сексуальным интеллектом в глазах, чего в других парнях ни разу не было, боюсь, что на генетическом уровне…
– Конкретная характеристика!.. И, похоже, не молод?
Девушка замолчала и покраснела теперь уже вся до самых ушей. Хозяйка дома поняла это смущение, продолжила свои воспоминания:
– Мне тоже такие мужики нравятся… – на мгновение она немного ушла в себя, задумалась, что-то вспоминая. – Второй раз я вышла замуж по собственной глупости. Как и в первый, по своей наивности. Когда 5 лет живешь с человеком, то думаешь, а почему бы и нет? Вместе ешь, вместе спишь. Потом разбежались. Через полтора года разошлись. Он через 8 лет приехал ко мне и просил быть рядом, упрашивал уехать с ним. Но не любила я его. Если идешь замуж – люби мужика. А не любишь – зачем замуж?
– А ты кого-нибудь любила?
– Да. Мне повезло… Один раз в очень далёком детстве страдала-любила я мальчика-ушастика… похожего на твоего осьминожека, только молодого. Да не сложилось… Дети, что там говорить! Я его в четвертом классе полюбила. Смешно? А потом… Мне было уже за двадцать. Я познакомилась с женатым мужчиной. Но тогда я этого не знала. Как-то подходит ко мне парень: я хочу провести вечер с тобой. Не поверишь, один раз я на него посмотрела и все! Села к нему в машину и поехала. Было желание покориться. И я ему поверила. И угадала. До сих пор верю. Представляешь, приезжаем на квартиру. Две комнаты. На столе шампанское, фрукты, икра. То да се. А он тянет меня в другую комнату. «Я тебя хочу, – говорит. – Ты не представляешь, как я тебя хочу…»
– А вы, Лена? А ты? – Любаша заволновалась, как будто сама окунулась в эту историю.
– А я попросила отвезти меня домой. Говорю, меня ждет мама. Я же не могу прийти утром. И он отвез меня домой. Я всю ночь вспоминала, где я его могла видеть. Но так и не вспомнила. Утром он принес белые цветы в синей вазе. Я безумно любила и люблю прозу Цвейга, его «Письмо незнакомки». Он понимал меня, понимал, что я не могу просить, унижаться. А сам был человеком с криминальным прошлым или как-то рядом с этим миром крутился. Не могу сказать точно, особенно сейчас, когда понимаю всё иначе. К нам в город приезжал наскоком, на несколько дней. Поговаривали, что он работал с самим Сильвестром (известный был на всю страну тип), зарабатывал на наперстках. От милиции прятался. Убегал за границу. Не знаю. Может враньё, сплетни. В девяностые годы всякое бывало. Но жутко любил рисовать. Постоянно какие-то наброски делал. Всё в руках у него мастерилось и оживало в образ. Вот в то время меня пытались еще раз изнасиловать 4 человека. Затащили в машину. Но я прикинулась робкой овечкой, строптивость свою в одно место засунула. Мол, позову подружку. А сама убежала. Трупы этих подонков через какое-то время всплыли в нашей реке. Думаю, троих он сам расстрелял, а четвертый спрятаться где-то успел.
– Да… – Любаша уже забыла о своих проблемах на фоне биографии Ляльки. – Так поженились бы.
– Я ж тебе говорю. Женат он был. А его жена была слишком хорошая, прекрасная просто, чтобы мериться с ней. И ребенок у них был, мальчик. Я её видела случайно. Милая, добрая, святая женщина. Он мне предлагал быть его любовницей или второй женой. До сих пор терзаюсь сомнениями, может быть, нужно было быть второй? «Ну почему ты живешь с такими уродами? – говорил он мне. – Почему ты отодвинула меня?» «Я никогда второй не буду!» – гордость моя говорила или дурость молодая?
Но не первой, не второй я больше не стала.
Он меня очень сильно любил. «Солнышко, мое, девочка моя, ты не переживай. Как же я оставлю тебя…», – говорил он, брал мои волосы, шептал какие они мягкие, какая нежная кожа…. Как обцеловывал! Говорил, какие у меня красивые пальчики, стройные ножки. Когда целовал меня в макушку, я всегда от удовольствия поднимала вверх правую ножку. Вот так.
Она встала, немного согнула правое колено и как ласточка потянулась всем телом вперёд.
– Помогал материально, морально. Он всегда был. Даже когда его рядом не было. И когда расстались, приезжал и привозил подарки мне, маме, папе. Ничего не поделаешь – я отказалась.