Влечение
Шрифт:
Я взял Бриджит за руку. Голос звучал на удивление спокойно:
— С этим кольцом я беру тебя в жены и принимаю его в знак твоей любви отныне и навсегда, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Кольцо скользнуло на палец. Она радостно взвизгнула.
Я поцеловал ее. Поцелуй был быстрым и жестким — надеюсь, он оказался достаточно долгим для публики. Бриджит прильнула ко мне, пытаясь продлить момент. У ее губ был вкус мяты. Я чувствовал себя ужасно.
Теперь я стал женатым вампиром.
17
Прием
— Благодарим за то, что пришли, — повторял я снова и снова. Слова отдавали мелом на языке. — Мы так рады, что вы нашли время разделить с нами праздник. Благодарю за то, что вы здесь. Рады вас видеть.
— Стефан Салъваторе? — вопросила дама в почти негнущемся сером шелковом платье и жемчугах, задержав мою руку в своей дольше, чем этого требовали приличия. Она произнесла е в конце моей фамилии, а глаза у нее были такие же каменные, как юбки.
— Да, мэм. — Я улыбнулся как можно теплее.
— Из флорентийских Сальваторе? Князь Алессандро?
— Не уверен, мэм. — Я пытался удержать на лице улыбку. — Когда мой отец приехал в эту страну, он объявил себя американцем. Он не поддерживал отношений с родственниками.
Ее глаза расширились — правда, руку она отпустила:
— Иммигрант! Как чудесно! — Она удалилась без улыбки.
Еще через несколько сотен людей мы все-таки сели. Наш стол был украшен пальмовыми ветвями и цветочными гирляндами и уставлен самыми дорогими деликатесами — то ли для еды, то ли для демонстрации возможностей. Закуски из морепродуктов — устрицы, копченый шотландский лосось, русская икра. Главное блюдо, включавшее в себя пугающее количество мертвых животных: ростбиф, перепела, оленина, фазаны, вальдшнепы, утка, ягненок, жареная свинина, мясо холодное и горячее, тушеное и жареное, рубленое, соте, нарезанное ломтиками и запеченное в пироги.
Все это венчал свадебный торт — пять ярусов фруктового бисквита, покрытого помадкой и украшенного завитушками, стружками, колоннами и сахарными птичками. Официанты в черных сюртуках разливали шампанское, гости оживленно беседовали. Все мои мышцы были словно завязаны в узлы. «Свадьба» была официально завершена. Мы с Дамоном теперь принадлежали к семье Сазерлендов. И теперь вступление в силу следующего пункта его плана — только вопрос времени.
— Дорогой, передай мне стакан воды. — Лидия нежно прикоснулась
— В некоторые моменты женщина должна любить, уважать и подчиняться. Передай стакан мне, женушка. — Он неприятно улыбнулся.
— Конечно, дорогой, для тебя все что угодно. Вода, вино…
— Кровь? — предположил Дамон.
Лидия засмеялась:
— Если ты этого хочешь, я повинуюсь.
Бриджит ничего не ела, все время перегибалась через стол поговорить с подружками и протягивала руку, демонстрируя кольцо. Я провел ужин нервно гоняя очень дорогую еду по очень дорогой тарелке очень дорогой и очень тяжелой серебряной вилкой и не сводя глаз с Дамона.
Когда вынесли десерт, Брэм на минутку милосердно занял место Бриджит:
— Поздравляю, приятель. — Он пожал мне руку. — Вы с Дамоном отхватили двух лучших невест Нью-Йорка.
Я механически кивнул.
— Миссис и мистер Сазерленд просто ужасны. А Маргарет… она вспыльчивая, но я верю, что ты с ней справишься рано или поздно.
Я встрепенулся:
— Ты не замечал за Маргарет ничего… странного?
Брэм знаком с Сазерлендами всю жизнь. Может быть, он поможет мне понять, как Маргарет сопротивляется чарам Дамона.
Брэм взъерошил черные кудри:
— Странного?
— Да. Она не такая, как другие. Сильная, — я попытался навести его на мысль.
Брэм грустно рассмеялся:
— Это точно. Когда мы были детьми, я утащил ее любимую куклу, чтобы она была санитаркой при игре в солдатики. Господи, как она на меня посмотрела! Она ко мне даже не притронулась, но мне все равно было больно… Понятно, больше я никогда не трогал ее игрушки.
— Она причинила тебе боль не прикасаясь? — попытался уточнить я.
Но тут Уинфилд тронул меня за плечо и кивнул в сторону задней комнаты. Дамон пошел с нами, сохраняя притворно-серьезное выражение лица. Мы тихо прошли мимо гостей и вышли в боковой коридор. Я выглянул в окно. Сквозь деревья и башни виднелись могучие воды Гудзона и утесы Палисейдс, золотое солнце, наполовину погруженное в воду, зеленые леса, лодки и баржи, сновавшие вверх-вниз по реке. Я почти почувствовал себя королем, осматривающим свои владения, — брак вознес меня на самые вершины нью-йоркского общества.
Мы вошли в курительную комнату, обшитую темными панелями. Уинфилд разлил по стаканам рубиновый херес. Дамон вытащил серебряную фляжку и прямо на глазах у Уинфилда налил в свой бокал крови. Человеческой.
— За то, чтобы брак длился вечно. — Дамон поднял бокал.
— За брак, — энергично подтвердил Уинфилд.
Я только кивнул и отхлебнул вина, надеясь, что прохладная жидкость утолит мою жажду.
— Я должен с вами серьезно поговорить. — Уинфилд устроился в большом кресле. Дамон наклонился к нему. Я сжался на своем кресле, готовый ко всему. — О приданом.