Влекомая тьмой
Шрифт:
— Это твое. Мы уже говорили об этом. Тебе нужна была гарантия.
— Но… — Ее брови сходятся на переносице. — Это миллион долларов, Дарио. Миллион. Долларов. — Ее глаза снова расширяются. — О Боже мой. Миллион долларов. — Поднося руку ко лбу, она выглядит так, будто ее вот-вот стошнит.
Подхватив свою женщину на руки, я опускаюсь на диван и сажаю ее к себе на колени. Я обхватываю ее лицо руками и запечатлеваю поцелуй на ее приоткрытых губах.
— Это так много, — шепчет она.
— И близко нет. — Бросаю я на нее умоляющий взгляд. —
— Но… — качает она головой. — Разве тебе не нужны деньги? Знаю, ты богат, но я думала, у тебя есть… около пары миллионов, и если ты дашь мне столько, то что останется тебе? И как мне…? Что мне…?
Я заставляю ее посмотреть на меня.
— Дыши, Tesoro.
Она глубоко вздыхает, в ее серых глазах бушуют противоречивые эмоции.
— У меня гораздо больше, чем пара миллионов, — говорю я, чтобы она не беспокоилась обо мне. — Для меня миллион — это как… — Вспомнив, какой у нее был баланс до того, как я отправил ей деньги, трудно подобрать подходящую сумму для сравнения, и в итоге я бормочу: — Для меня это ничего не значит. Я совсем не буду скучать по этим деньгам, так что, пожалуйста, прими их.
Она долго смотрит на меня, а затем снова смотрит на свой банковский счет.
Я терпеливо жду, после чего она бормочет:
— Что мне делать с такой кучей денег?
— Все, что захочешь. — Забрав телефон из ее рук, я кладу его на столик рядом с диваном, после чего снова смотрю на Иден. — Ты можешь инвестировать немного денег.
— Да. Мне нужно снять деньги со счета, пока их кто-нибудь не украл.
— Никто их не украдет.
— Ты уверен?
— Да. Кроме того, если кто-то окажется настолько глуп, чтобы украсть у тебя, я выслежу этого ублюдка и верну деньги, после чего убью его.
Ее язык высовывается, чтобы облизать губы, в то время как ее глаза пристально смотрят в мои, когда она спрашивает:
— Ты многих убил?
Подняв руку, я убираю пару прядей ей за ухо.
— Ты правда хочешь знать?
— Мафия — это совершенно другая сторона тебя, которую я не знаю.
— Как уже говорил ранее, я в основном занимаюсь взломом и отслеживанием. Я также прикрываю семью, поэтому, если у нас происходит встреча с другой группой, я нахожусь на крыше со своей снайперской винтовкой, чтобы уничтожить любую угрозу.
— Ты когда-нибудь убивал обычного человека? Ну, знаешь, кого-то, кто не является преступником.
Я качаю головой.
Кажется, она немного расслабляется, поэтому я спрашиваю:
— Чувствуешь себя лучше?
— Да. — Положив голову мне на плечо, она тяжело вздыхает. — Просто слишком много вещей сразу произошло. Мне нужно с этим свыкнуться.
— Знаю. Я пытаюсь не торопиться, но после того, как я чуть не потерял тебя, это сложно. Я просто хочу любить тебя всеми возможными способами.
Она поворачивается у меня на коленях, садясь лицом ко мне.
—
— Не за что, Tesoro.
Глава 33
Иден
— Так ты, по сути, уволил меня, — говорю я, приподнимая бровь и глядя на Дарио, который стоит в дверях своего кабинета.
— Нет. Я нашел замену на должность уборщика в балетной труппе, потому что тебе нужно время, чтобы прийти в себя после того дерьма, через которое ты прошла.
— Меня не было неделю. И синяки сильно поблекли, — возражаю я. — Кроме того, я работаю в ночную смену, где меня никто не видит. Я могу вернуться к работе.
Он подходит ближе ко мне и, сделав глубокий вдох, говорит:
— Я не имею в виду синяки, Tesoro. Тебе нужно переварить все, что с тобой произошло.
— Мне намного лучше. — Взяв его за руку, я сжимаю ее обеими своими. — Случилось дерьмо, и я двигаюсь дальше. Тебе тоже следует поступить так.
Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на мое лицо.
— Мы говорим не обо мне. — Выражение его лица становится мягче. — Ты убила человека и видела, как умирает другая женщина. Тебя накачали наркотиками и избили. Тебе не нужно быть сильной рядом со мной. Я знаю, на это потребуется время.
Боже, я люблю этого мужчину.
На моих губах появляется улыбка.
— Я выросла в Браунсвилле и повидала много дерьма. Ты учишься принимать то, что произошло, и продолжаешь жить дальше. — Не желая, чтобы он считал меня бессердечной, я добавляю: — Часть меня всегда будет грустить по Милании, но все остальное, что произошло, — старая история.
Он какое-то время смотрит на меня.
— Хорошо. — Вздыхает он, затем выплевывает правду: — Я не хочу, чтобы ты работала уборщицей.
Отпустив его руку, я скрещиваю свои на груди. Я наклоняю голову, приподнимая правую бровь.
— Значит, ты меня увольняешь.
— Нет. Разве это нельзя рассматривать как повышение?
— Повышение до чего?
— До моего личного ассистента, чья единственная работа — дарить мне любовь двадцать четыре часа в сутки.
Я заливаюсь смехом, потому что, несмотря на то, что он такой чертовски милый, он сводит меня с ума.
— Я не могу быть женой-домоседкой. Мне нужно работать.
Он обнимает меня.
— Мне нравится, как звучит "жена-домоседка".
— Нет.
Его взгляд скользит по моему лицу.
— Я не хочу, чтобы ты работала по ночам. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной в постели, где тебе самое место.
Понимая, к чему он клонит, я говорю:
— Хорошо, но мне все равно нужно найти работу на дневное время.
— Хорошо.
— Ты даже не станешь спорить со мной по этому поводу?