Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812
Шрифт:
Британское правительство с некоторого времени ожидало такой попытки Наполеона, и в решительный момент стоявшая там эскадра принудила колеблющегося регента бежать в Бразилию.
Хотя и потерпев неудачу в своих попытках захватить флоты, Наполеон сумел совершенно закрыть порты обеих стран для ввоза британских товаров. Бомбардировка Копенгагена тем временем послужила благовидным предлогом для начала 20 октября Россией враждебных действий против Великобритании. Посредничество, подложенное российским императором, было уже отвергнуто британским правительством, которое потребовало, чтобы ему предварительно были сообщены статьи Тильзитского трактата; но эти статьи были не такого характера, чтобы перенести такую огласку. Пруссия под давлением двух империй закрыла свои порты для Великобритании. Прокламацией, помеченной 2 сентября, не были позволены ни пассажирское сообщение с Англией или ее колониями, ни торговля с ними ни на британских, ни на нейтральных кораблях. Австрия также присоединилась к Континентальной системе и исключила британские товары из своих границ. В Италии новое королевство Этрурия выказало мало старания в исполнении требований Наполеона содействовать его мерам: англичане продолжали торговать с Ливорно также свободно, как со всяким портом в своей собственной стране. По приказанию императора вице-король Италии овладел этим городом; в то же самое время французские войска вошли также в папские провинции, заняли их побережье и прогнали оттуда англичан. Так как Иосиф Бонапарт уже был неаполитанским королем, то влияние Наполеона и преследование его врагов распространились на
Наполеон питал особенную вражду против двух ганзейских городов, Бремена и Гамбурга, которые долго препятствовали его усилиям прекратить ввоз британских товаров на континент; для этого коммерческие способности купцов, их обширные связи за границей и их великолепные реки доставляли особенные удобства. Несмотря на все усилия Наполеона и внешние проявления всеобщего подчинения, здесь он встретил сильное сопротивление своим требованиям. Прежде чем, объяснить это, необходимо вспомнить действия прочих держав, чтобы читатель представил себе, вместе с окончательными последствиями, всю картину как правительственных распоряжений, так и неповиновения им частных лиц.
Как ни велика была власть Наполеона, она прекращалась подобно силе некоторых волшебников, «когда приходила в соприкосновение с водой». Враги и нейтральные державы одинаково преклонялись перед его непобедимыми войсками и надменным гением, когда он мог настичь их на суше; но за морем был один враг – Великобритания, и одна нейтральная держава – Америка, к которым он не мог прямо прикоснуться. Его отношение к Англии и начальные шаги против нее уже выяснены выше; теперь оставалось определить его действия против Соединенных Штатов. Как ни слабы были последние, как ни смиренно переносило до сих пор оскорбления их правительство, как ни сильно было предубеждение против Великобритании партии, находившейся у власти, считаться с ними следовало весьма серьезно. Но Наполеон, который не уважал ничего, кроме силы, не сумел понять это. Он находился как раз в таком положении, в каком была Директория к концу 1797 года, когда были низвергнуты все враги, кроме Великобритании, которую он видел спокойной и благоденствующей. Но Наполеон знал результаты ограничений прав нейтральных держав, установленных законом 18 января 1798 года. Можно приписывать гибельные последствия для Франции этой меры и ее полнейший неуспех в достижении намеченной цели одной из двух совершенно различных причин. Или закон оказался недостаточно силен, вследствие вялости действий членов Директории по исполнению этого закона и сравнительно ограниченной области их влияния. Или же последний был настолько губителен для Франции, что самые изъятия из него, установленные слабой державой, служили к ее спасению, а настойчивость в приведении его в действие окончилась бы гибелью. При дальнейшем своем развитии вопрос принял следующую форму: возможно ли будет, не для одной только Франции, но для всей Европы обойтись без нейтральных кораблей (которые Берлинский декрет стремится разогнать) в течение времени, достаточного для разорения Великобритании? Может ли Европа воздержаться от внешней торговли дольше, нежели Великобритания может обходиться без европейского рынка? Могут ли быть связи между континентальными нациями настолько облегчены, так изменены привычные пути ввоза и вывоза, внесены такие перемены в привычки производителей и потребителей, чтобы испытания, совершаемые над терпением наций, сделались переносимыми? Если Великобритания отплатит за изгнание нейтральных судов из ее портов репрессивными мерами, угрожающими их торговле с континентом, на кого эти французские и английские соединенные запреты падут всего тяжелее? На государство, имеющее большой торговый флот, для которого нейтральные флоты суть естественные соперники; или на державы, владеющие малым флотом, для которого, следовательно, нейтральные – полезные, если не необходимые союзники?
В коммерческой борьбе, как во всякой другой, нужно задаваться вопросом возможно ли с десятью тысячами вступить в бой с тем, кто пришел с двадцатью тысячами? Действительно, пока Наполеон придумывал меру, которая имела бы самые вредные последствия для нейтральных кораблей, уже деятельно занятых перевозкой британских товаров, зависть британских купцов и государственных людей была сильно возбуждена ростом этого нейтрального транспортного дела. [194] Последние обдумывали только предлог и средства чтобы нанести ей вред. Берлинский декрет вновь возбудил вопли этих людей, которые, будучи тогда в оппозиции, осуждали январский указ 1807 года за то, что он не доводил репрессий достаточно далеко и направил их против каботажной торговли, которую можно было затронуть только отчасти, вместо нейтральной торговли колониальными товарами, везде являвшеюся беззащитной перед британским флотом. Перемена министерства в конце марта 1807 года передала опять в руки партии тори власть, которой она была лишена в продолжение четырнадцати месяцев со времени смерти Питта. Между тем декрет все-таки оставался без действия, вследствие отъезда Наполеона в Польшу, разъяснений морского министра о пределах его действия и потворства со стороны всех местных властей при неисполнении указа. Поэтому новое британское министерство не принимало никаких дальнейших мер до самого возвращения в Париж императора. Последний сперва только издал несколько дополнительных постановлений муниципального значения, для обеспечения более строгого надзора, но скоро он был вынужден обнародовать весьма важный приказ. Мнение морского министра о значении некоторых статей декрета было представлено императору министром юстиции; и он установил, что истинный первоначальный смысл декрета был тот, что французские военные суда должны захватывать и приводить в порт нейтральные корабли, на которых имеются какие бы то ни было товары британского происхождения, хотя бы даже эти товары были в то время нейтральным имуществом. Что касается того, должны ли французские суда также задерживать нейтральные за то только, что последние идут к Британским островам или возвращаются оттуда, его величество воздержался от решения. Приговор императора, который дезавуировал толкование морского министра, был объявлен призовым судебным учреждениям 18 сентября 1807 года и вскоре после того он был применен к делу об американском корабле, потерпевшем крушение у французских берегов, – ту часть его груза, которая была британского происхождения, было приказано продать в пользу казны. Действие объявления Наполеона сразу проявилось в Великобритании. Страховые премии за нейтральные корабли, отправляющиеся в континентальные порты, особенно в Голландию и Гамбург, поднялись с четырех гиней в августе до восьми в сентябре и двенадцати в октябре, а некоторые страховщики отказывались брать на страх даже за двадцать пять и тридцать. За два месяца, сентябрь и октябрь, таможней было выдано шестьдесят пять разрешений свезти на берег и сложить в магазины грузы, которые были уже погружены на суда для отправки на континент. Теперь у министерства тори был предлог, в котором нуждались для самых крайних мер возмездия.
194
См., например, Cobbett's Parl.Debates, vol. VIII, pp. 630, 641–644, vol. ix, p. 87, petition of west india planters; p. 100 speech of mr. hibbert; and p. 684, speech of Mr. Georg Rose.
Решения Наполеона 18 сентября были сообщены конгрессу Соединенных Штатов 18 декабря президентом. Одновременно он передал и прокламацию короля Великобритании от 16 октября, предписывающую насильственную вербовку британских матросов, оказавшихся на службе на каком бы то ни было иностранном торговом корабле. В виду опасностей, которым подвергались американские корабли вследствие действий обоих воюющих, было предложено ввести эмбарго для обеспечения
11 ноября 1807 года были обнародованы важные репрессивные меры Великобритании, которые в одно мгновение переполнили чашу терпения нейтральных держав. Указывая на Берлинский декрет как на оправдательный мотив их действий, Королевские указы, изданные в этот день, [195] объявляли бумажную блокаду всех неприятельских портов, чрезвычайно беззастенчивую по форме и распространяющуюся на большое пространство. «Все порты и укрепленные места Франции и ее союзников или другого государства, ведущего войну с его величеством, и все прочие порты и укрепленные места Европы, хотя бы и не ведущие войны с его величеством, но в которые британский флот не допускается, и все порты колонии неприятелей его величества будут отныне подвергнуты тем же самым ограничениям относительно торговли и мореплавания, как будто бы они были действительно блокированы самым строгим и жестоким образом». Вся торговля произведениями неприятельских колоний была равным образом объявлена для нейтральных сторон незаконной.
195
11 ноября было обнародовано три Королевских указа – все относящиеся к тому же самому предмету. Вслед за ними, 25 ноября, были изданы три других, развивающих далее или изменяющих три первых.
Действительная блокада требует присутствия у блокированного порта достаточной силы, чтобы сделать вход или выход явно опасными. В этом случае корабль, пытающийся пройти в каком бы то ни было направлении, может быть – на основании общего Соглашения всех держав, называемого международным законом, захвачен без нарушения на законном основании. Выставить такую силу перед каждой из многочисленных и широко разбросанных гаваней, к которым относились эти указы, было очевидно невозможно даже для громадного британского флота. Цели, которой нельзя было достигнуть употреблением средств, признанных законными, британское министерство решило добиться верховенством на море, которым британцы несомненно обладали. Последнее они решили использовать для решения поставленной ими себе задачи: поддержать торговлю и мореходство Великобритании, от которых зависело ее морское могущество; принудить неприятельскую торговлю идти через ее порты и таким образом поднять свои доходы до необходимой степени. [196]
196
Внимание, оказываемое поддержанию торговли Великобритании, проявилось всего яснее во втором указе от 11 ноября, которым подрывался навигационный акт (Navigation Act) через разрешение всякому дружественному кораблю ввозить произведения неприятельских стран; это разрешение было распространено впоследствии (парламентским актом 14 апреля 1808 года) на всякое судно, «принадлежащее какой бы то ни было стране, состоящей или нет в хороших отношениях с его величеством». Этим неприятельские коммерческие корабли допускались как транспорты в торговых сношениях Великобритании с запретными портами. См. Am State Papers, vol. Ill, pp. 270, 282.
Совершенное подавление торговли с запретными берегами, на нейтральных ли судах или теми предметами ввоза или вывоза, в которых нуждался весь свет, ни в каком случае, однако, не было целью британских министров. Главной целью было отомстить своему врагу, заставить его переносить те же страдания, какие он хотел причинить им, но вместе с тем обратить его меры против него самого. Пока он терпел бы затруднения, Великобритания могла бы получить некоторое облегчение в своих собственных проблемах. В продолжение этого бурного и горестного периода стало ясно, что в глубине сердца континентальные нации были скорее за нее, нежели за Наполеона, и что, почти по той же самой причине, Соединенные Штаты, по-видимому вопреки общим интересам человечества и своим собственным, были настроены – хотя ни в каком случае не единодушно – против Великобритании. Во всяком случае непосредственный притеснитель был предметом ненависти. В течение пяти или более лет, пока блокада континента была в силе, континентальные нации видели, что англичане стараются везде, с большим или меньшим успехом, пробиться чрез железную заставу, воздвигнутую Наполеоном. В течение большой части этого времени существовала значительная морская торговля; и взаимные сношения, которые поддерживались при этом, заставили всех противников понять общность интересов, связывающих их вместе, несмотря на враждебные действия между государствами. Ничто не читается яснее между строк британской дипломатической корреспонденции, как то убеждение, что народ был готов продолжать свои усилия для обхода мероприятий Наполеона.
Помня намерение британского правительства сделать Англию центром и складочным местом всемирной торговли, вполне можно понять, что если бы только эта цель была достигнута, то чем больше была бы торговля прочих стран, тем больше была бы выгода или куртаж, причитающийся на долю Великобритании. Поэтому Королевские указы заключали в себе, кроме общего правила о блокаде, некоторые исключения, краткие по изложению, но обширные по своему применению. Во-первых, нейтральным державам разрешалось вести торговлю непосредственно с неприятельскими колониями. Им также было позволено вести торговлю прямо между последними и свободными портами британских колоний, которые получали благодаря этому возможность стать в соответствующей степени центрами местной торговли, подобно тому, как сама Великобритания должна была сделаться главным складом для европейской и всемирной торговли'.
Второе исключение, коте-рое было особенно ненавистно нейтральным сторонам, разрешало судам последних ходить прямо из портов Соединенного Королевства в запретные неприятельские порты, хотя они не могли отправляться туда ни из своей собственной страны, ни из других местностей Европы, в которые не допускался британский флаг. С другой стороны, нейтральные суда могли свободно выходить из всякого порта противников его величества, закрытого для них Королевскими указами, если только они шли прямо в какой-нибудь европейский порт, принадлежащий Великобритании, [197] но они не могли возвратиться в свою собственную страну, не зайдя прежде в британский порт.
197
Гибралтар и Мальта поименованы особо, как естественные складочные места в Средиземном море, из которых производилась обширная контрабандная торговля для обхода мероприятий Наполеона. Губернаторы этих мест были уполномочены выдавать лицензии даже неприятельским кораблям вместимостью не выше 100 тонн, если они не вооружены, для участия в британской торговле вопреки декретам императора.