Влюбись в меня, если сможешь
Шрифт:
Комментарий к
Эту главу я посвящаю Ане. Как и обещал. Не надо уходить в евнухи, пожалуйста.
========== Часть 27 ==========
На часах уже пять минут восьмого, а поезда все нет. Проходит еще пять минут, десять. Я нервно поглядываю на часы, выбивая дробь ногой. Поезд должен был прибыть ровно в семь часов, но время шло, а его все не было. Нет, я никуда не тороплюсь, но ожидание становится не выносимым. Кажется, еще пять минут и у меня схватят. Да, наверное, так оно и будет. Поэтому мне остается только нервно теребить рукава свитера, каждую секунду бросая взгляд на часы.
— Мисс Эвердин? — ко мне подходит
— Нет, спасибо, я не хочу, — ответила я, парень коротко поклонился и убежал. Я же осталась сидеть на скамейке, подперев голову рукой. Еще полчаса, а то и час. Хотя, что мне, несколько месяцев ждала и еще подожду, если бы не это навязчивое чувство, что вот-вот и меня схватят. Наверное, это все нервы, в последнее время меня все время присутствует чувство тревоги.
Постепенно я успокаиваюсь и перестаю вздрагивать от каждого шороха, все же выпиваю, предложенный чай и сама не замечаю, как проходит, полчаса и мне сообщают, что мой поезд прибудет с минуты на минуту. Я встаю со скамейки, последний раз оглядываясь вокруг, и не могу сдержать счастливой улыбки. Буду ли я скучать? Определенно, нет!
— Китнисс, стой! — слышу знакомый голос и вздрагиваю. Нет, нет, только не это! Еще чуть-чуть и все бы закончилось. Ко мне бежит Пит, всегда идеально уложенные волосы растрепались от бега, видно, что собирался он быстро. Неужели так спешил на поезд? Когда он останавливается всего в паре шагов от меня, я отступаю назад, стараясь держать между нами дистанцию, но он тут же ее сокращает, беря мои руки в свои.
— Ты не можешь уехать, — говорит он, смотря в мои глаза. Я вырываю свои руки из его ладоней и отступаю на шаг назад, вздернув подбородок.
— Еще как могу! Президент Сноу лично распорядился, чтобы меня отправили домой, я не могу идти против его воли, — ответила я, на все сто процентов уверенна в своем аргументе. Никто бы не решился пойти против Сноу.
— Нет, Китнисс, — Пит снова преодолевает то расстояние, которое остается между нами, — Может Сноу и управляет страной, но не Отбором. Ты никуда не едешь, — ответил он, взяв меня за руку, и явно не желал слушать.
— Ты не можешь мне приказывать, — зло прошипела я, вновь вырывая свою руку из его, тогда он резко притянул меня к себе, прижимая к своему телу.
— Не вынуждай меня это делать Китнисс, — проговорил он, смотря в мои глаза, а затем поцеловал в губы. Как раз в этот момент поезд подъехал к перрону, и я уже была готова плакать от безысходности. Что я сделала не так в этой жизни, что все настроено против меня.
Во дворец мы возвращались в полной тишине. Нет, Пит пытался начать разговор, но я никак не реагировала на его слова, отвернувшись к окну. Вскоре и он отбросил эту затею и оставшуюся часть дороги не проронил ни слова. Так же в полной тишине мы дошли до моих покоев. Служанки к тому времени уже прибирали комнату. Увидев меня, они сначала растеряно переглянулись, а затем радостно завизжали.
— Мисс Эвердин, так вы никуда не уезжаете? — воскликнула Вения, я только молча покачала головой, опустив глаза.
— Верно,
Дверь за ними закрывается, а я продолжаю стоять на месте, чувствуя взгляд Пита на себе. Около минуты мы стоим в абсолютной тишине. Мне не о чем говорить с человеком, которого я ненавижу. Может быть, в нем и осталось что-то человеческое и мне безумно жаль о смерти Мэрион, но он не изменился. Чтобы он не сделал, я не забуду все те ночи, когда он просто насиловал меня.
Пит подходит ко мне сзади, обнимая за талию, и целует в шею, чуть ниже уха.
— Китнисс, милая, прости меня, — шепчет он, сильнее прижимая меня к себе. Я лишь слабо дергаюсь в попытки вырваться, все равно понимая, что он сильнее меня и просто так не отпустит.
— Пусти, я устала и хочу отдохнуть, — говорю я тихо и пытаюсь выпутаться из его объятий, но он слишком крепко прижимает меня к себе.
— Не отпущу, пока не скажешь, что простила меня, — говорит он, я не вижу, но знаю, что он улыбается. Это меня злит. Конечно, для него это все игра, где можно просто попросить прощения и все проблемы будут решены. Для него может это и так, но не для меня. Разозлившись, скидываю его руки с себя, хоть это сначала и казалось мне непосильным.
— Тогда тебе придется стоять здесь вечно, боюсь, что это тебе не под силу, — рявкнула я, поворачиваясь к нему лицом.
— Если мне потребуется ждать твоего прощения вечно, то я буду ждать вечно, — сказал он, тяжело выдыхая. Наверное, он надеялся, что эти банальные слова растопят лед в моем сердце, и я в эту же секунду прыгну в его объятья. Как бы ни так, это злит меня еще больше. Если раньше я боялась в открытую говорить Мелларку все, что я о нем думаю, то сейчас даже не задумываясь о последствиях, позволяю себе повысить на него голос.
— Боюсь, мистер Мелларк, вы только зря потеряете время, стоя тут вечность, потому что даже тогда я вас не прощу, — я подхожу почти вплотную к нему, тыкая пальцем в его грудь. Наверное, больно. — Я тебя ненавижу. Слышишь? Ненавижу, — очень тихо, но отчетливо проговорила я, смотря в его глаза. Молча, глядя друг другу в глаза, я с ненавистью, а он с каким-то дурманящем сочетанием любви, печали и разочарования.
— Слышу, — хрипло отвечает он и, развернувшись, уходит. Я еще с минуту смотрю на закрытую дверь, чувствуя, как в глазах начинают собираться слезы, а к горлу подкатывается ком. Старательно пытаюсь держать себя в руках, но не выдерживаю и начинаю рыдать. Слишком часто я плачу, похоже, это уже вошло в привычку. Случилось то, чего я так боялась. Капитолий изменил меня, но только не так, как я себе представляла.
Следующие дни не имеют для меня никакого значения, мне нет дела до того, что происходит вокруг. Запираюсь в своей комнате, отослав служанок, попросив меня не беспокоить. Ко мне по десять раз на дню стучится кто-то из слуг Мелларка, но я их даже на порог комнаты не пускаю. Мне его подачки не нужны. Краем уха слышала, что отчислили пару девушек. Кого именно я так и не поняла, да и не интересно это мне. Они, наверное, убивались из-за того, что их отчислили, а я убивалась из-за того, что меня вернули.