Влюбись в меня, если сможешь
Шрифт:
Я не знаю, сколько я просидела на полу, облокотившись о холодную стену, до тех пор, пока меня не нашла одна из служанок. Молодая, веселая девчонка с вихром сиреневых волос, она обычно заплетала Мэрион и готовила ее ко сну.
— Мисс Эвердин? — она осторожно коснулась моего плеча, — С вами все в порядке? Может мне принести воды? — я только лишь молча покачала головой, вытирая ладонями мокрые от слез щеки. Встречаюсь с ней глазами, в ее взгляде читается скорбь. Смерть малышки затронула и ее…
— Где Пит? —
— Мистер Мелларк в своей комнате, — девушка замолчала на мгновение, — Но я бы не советовала вам к нему идти, он не хочет никого видеть, — добавляет она, я неопределенно качаю головой и выхожу из комнаты. Мне все равно, я должна хотя бы его увидеть. Сама не знаю, кому это больше нужно, мне или ему.
Без стука открываю дверь в комнату Пита, осторожно заходя внутрь. Вокруг погром. От некогда царившего здесь порядка не осталось и следа. Стулья перевернуты. Повсюду осколки ваз, статуэток и прочих предметов, которые попались под горячую руку. Половина картин, изуродована и так же скинута на пол. Среди всего этого хаоса я не сразу нахожу Мелларка. Он сидит в самом дальнем углу комнаты и пьет из горла. Виски это или коньяк я понять не в состоянии. Только когда я наступаю на что-то, и оно с хрустом ломается, Пит поднимает на меня глаза. Он плачет. Я впервые вижу слезы на его лице. Снова отпив из горла, он начинает говорить:
— Через неделю у нее должен был быть день рождения, она так хотела собаку, все время упрашивала меня, а я отнекивался все и вот сейчас уже даже присмотрел в приюте щенка, хотел ей сюрприз сделать, а она не дожила до своего восьмилетия, — он всхлипывает, вытирая рукавом рубашки слезы. Я ничего не говорю и сажусь рядом с ним на пол, облокотившись о стену.
— Она тебя очень любила, — говорю я, поджав губы. Мэрион любила абсолютно всех, но Пит для нее был всем. И братом, и отцом, и другом. Она выросла у него на руках.
— А я ей уделял так мало времени, вечно был занят, а она все равно ждала, когда я приду и пожелаю ей спокойной ночи. У нее ведь не было больше никого, мама умерла даже не успев взять ее на руки, отца она тоже никогда не видела. Я должен был не отходить от нее ни на шаг и забить тревогу при первых же признаках болезни, а я этого не сделал, ты ведь мне говорила, что она плохо кашляла, а я как обычно не обратил внимания. Это я во всем виноват. Я! — говорит Пит, всхлипывая, и снова отпивает из горла.
— Брось, ты ни в чем не виноват, Мэрион была слишком слаба. Болезнь сломила ее. Ты и так делал все возможное.
— Нет, Китнисс, ты не понимаешь! Она умерла! Умерла у меня на руках,
— Врачи были бессильны, ты бы и подавно ничего не смог сделать, это не твоя вина, — я успокаиваю Пита, хотя самой хочется лезть на стену. Перед глазами стоит эта маленькая девочка с глазами василькового цвета и двумя косичками, вечно теребящая подол своего платья и улыбающаяся так искренне, как никто другой.
— Она еще даже жизни не видела! Она ничего не видела кроме этого дворца. Я хотел огородить ее от всего этого, а в итоге замуровал в четырех стенах, — парень невидящим взглядом смотрит в стену, продолжая рыдать и что-то бессвязно бормотать о том, что это он во всем виноват. — Я не могу поверить в то, что Ри больше нет. Она же еще совсем малышка! Лучше бы я умер, чем она! — вскрикивает он и швыряет в стену еще не допитую бутылку. Она разбивается в дребезги, разлетаясь осколками по всей комнате.
Я молча смотрю на то, как по стене расползается пятно от виски.
— На небе тоже нужны ангелы, — отвечаю я.
***
Мэрион похоронили на следующий день. В самом отдаленном и живописном уголке сада, где она так любила играть. Теперь она навсегда останется в своем любимом месте. Людей не много, только близкие и пара слуг, которые близко знали малышку. Нет, ни одной отобранной кроме меня и никаких камер. Пит не захотел делать из похорон Мэрион публичное мероприятие, в чем я его полностью поддерживаю.
Если еще все мы не в полной мере осознавали то, что она умерла, то сейчас, когда маленький гробик опустили в землю, все встало на свои места. Я не хотела в это верить до последнего, но сейчас окончательно убедилась в том, что ее больше с нами нет. Я вижу ее в последний раз.
Когда все расходятся, я остаюсь стоять и смотреть на свежую могилку. Прежде мне не доводилось бывать на похоронах, и только сейчас я понимаю, как быстро может оборваться жизнь. Сегодня ты жил, а завтра родные оплакивают твою могилу. И это конец. История одного маленького человечка закончилась здесь, так и не успев начаться.
Я кладу на землю незатейливый букет из сирени и ирисов. Пит рассказывал мне, что Мэрион учила язык цветов. Она бы поняла то, что я хотела ей сказать. Оставляю букет и возвращаюсь во дворец.
Вечером мы сидим в комнате Пита. Одна бутылка виски на двоих и никаких бокалов. Мы просто молча по очереди, отпиваем из горла, думая об этой никчемной жизни. Сколько вечеров мы провели вместе у кровати Мэрион? Я сбилась со счету. Мы практически не разговаривали, но чувствовали поддержку друг друга. Так всегда, беды объединяют людей.