Влюбиться в жертву
Шрифт:
– Не знаю! Даже не могу предположить. До этого звонка я думала, что кто-то уводит следствие в сторону, пытаясь все свалить на меня. А теперь точно знаю: этот человек преследует именно меня!
– Не паникуй! – Ритка все-таки была профессионалом и пыталась искать выходы из ситуации. – Давай подумаем, кто это может быть!
Они просидели до утра, обсуждая варианты и пытаясь понять, кто мог с такой жгучей ненавистью преследовать Тину и, главное, иметь возможность подставлять. Они вспоминали всю свою жизнь, людей, прошедших через нее, поступки и дела Тины, события.
В двенадцать на кухню пришел Денис и спросил, где ему ложиться спать. Отправив его в ванную умываться, Ритка перестелила белье в спальне, на кровати, понимая, что Тина не хочет туда лишний раз заходить. Они уложили Дениску, поцеловали его на ночь и вернулись в кухню, продолжить разговор.
Уже под утро, так и не придя ни к какому выводу и не найдя ни одной кандидатуры на роль мстителя, совершенно разбитые от бессилия перед чьей-то чужой волей, они отправились спать.
Тина устроилась на диване, укрылась с головой одеялом. На самой грани, отделяющей сон от реальности, она увидела перед собой следователя Беркутова, и что-то теплое и спокойное разлилось у нее в груди, словно убаюкивая и обещая, что все будет хорошо. Она улыбнулась и так и заснула – с улыбкой на губах.
Человек бросил трубку на аппарат и громко выматерился.
«Как она смогла выкрутиться?! Она должна сейчас сидеть в КПЗ, а не у себя на кухне!! Все так хорошо продумано, в чем прокол?!»
Человек схватил тарелку, со всей силы швырнул ее в стену и стукнул кулаком по столу, не зная, куда выплеснуть кипевшую в нем бессильную злобу.
– Спокойно! Я что-нибудь придумаю, обязательно! Это только начало! Ты у меня легким испугом не отделаешься! – пообещал он.
И начал быстро ходить из угла в угол, пытаясь взять себя в руки.
«Надо гнуть эту линию. Если ее не посадили, значит, у нее есть алиби. Но как? Она же целыми днями дома одна сидит! Не важно как! Значит, менты думают, что ее специально подставляют. Надо разыграть все так, чтобы они убедились, что это она заказала мужа, а все улики и свое алиби состряпала для отвода глаз! Правильно! Перевернуть все наоборот!»
Человек расслабился, улыбнулся и щелкнул пальцами от удовольствия.
«Это даже интересно! Я обязательно придумаю, как все устроить. Так даже лучше!»
Артем, уставший от целого дня беготни, пробок, разговоров, голодный как волк и не менее злой, чем этот хищник, держа в руках коробку с бутербродами и банку с кофе, ввалился в кабинет к Гришке.
Вся команда Григория Павловича, с ним во главе, находилась в сборе.
– И как старому дяде Артему прокормить такую ораву ищущих истину людей? – ворчал он. – Лидуся, прими пищу телесную!
Лидия забрала у него коробку и банку кофе. Артем плюхнулся на небольшой диванчик, стоявший в углу, и вытянул ноги.
– Ну что, господа сыщики, приступим к совещанию? – предложил Гришка.
В кабинете находились его «орелики», как он их называл, всем составом. Старшей по званию, после Гришки, была Лидия Горева – капитан, затем шел старлей – Алексей Скрябин, и самый младший – лейтенант Саша Конев, прозванный среди своих Горбунок.
Когда он только пришел работать в команду, Лидия взвалила на него кучу работы и молодой летеха возмутился:
– Что я, верблюд, столько сделать?
– До верблюда ты еще не дорос, – ответила Лидия. – Даже до коня недотянул. Пока ты просто конек-горбунок!
Так и привязалась к нему эта кличка, хотя он уже давно показал себя замечательным оперативником и обижался первое время на «Горбунка». Гришка его успокаивал:
– Ну ладно, вот станешь старлеем, мы тебя «конем» будем звать!
Алеша Скрябин был тихим и спокойным, лишних слов не говорил, но, если чувствовал, что идет по правильному следу, вцеплялся намертво и с упорством бульдога раскручивал дело.
– Давай, Лидуся, начнем с тебя, – предложил Гриша.
Лида уже успела выложить бутерброды, выставить на письменный стол начальника чашки, сахар, включить электрический чайник. Дальше, по принятой традиции, начиналось самообслуживание.
Она открыла свои записи, просмотрела их и приступила к изложению:
– Ну что, господа, «не все спокойно в Датском королевстве»! Девять месяцев назад Алексей Иванович Потапов, наш пострадавший, передал часть своей доли, точнее двадцать процентов от нее, что составляет приблизительно четыре миллиона долларов в активах, то есть не в наличных деньгах, своему партнеру – Юрию Львовичу Ревину. Соглашение сие было заверено нотариусом и до сведения третьего партнера, а также бухгалтера и коллектива не доведено!
– Уже интересно! – сказал Гришка.
– Это только начало! – успокоила его Лида. – В течение этих девяти месяцев были переданы проценты и, соответственно, доля участия в предприятии, еще дважды, каждый раз по двадцать процентов от его оставшихся денег. Причем последний договор об этом был подписан за день до того, как Алексея выгнала жена.
– Лидуся, – обратился к ней нежно Гришка, – поясни для нас, дураков, что мы имеем в конечных цифрах.
– А в цифрах мы имеем, что Юрий Львович Ревин на данный момент является хозяином предприятия и имеет основной, решающий голос, так как у него чуть больше пятидесяти процентов участия, что составляет около тридцати одного миллиона зеленых. А его «друг» и соратник Алексей Иванович Потапов имеет, соответственно, шестнадцать с половиной процентов, что составляет чуть больше девяти миллионов.
– Здорово! И на чем он его поймал? – спросил Артем. – Я в тебе не сомневаюсь: ты, конечно, узнала.
– Я его, легонечко так, приперла к стенке и объяснила, что если он не расскажет чистосердечно, естественно, то я его арестую как основного подозреваемого. Он немного потрепыхался в моих нежных объятиях, потребовал своих юристов, но все-таки сдался и со слезами на глазах поведал банальную историю.
– Лида! – вмешался Григорий. – Опять незаконные действия!
– Так на благое ж дело, Григорий Павлович, – покаянно, тоном провинившейся школьницы ответила Лида.