Влюбиться в жертву
Шрифт:
– Куст, давай скорее укол! «Важняк» здоровый, как боров, сейчас очнется, устроит нам тут Курскую битву! Боня, надень на них наручники!
Артем лежал лицом вниз. Сквозь ресницы Тина увидела, как ему, заведя руки за спину, защелкивают наручники.
Она лежала на правом боку, ее не стали переворачивать, а резко дернули за правую руку, застегнули наручники на запястьях впереди и откатили от Артема, но только затем, чтобы парню, которого назвали «Куст», было удобнее сделать укол, прямо через ткань брюк, в ногу бесчувственному следователю. Затем и ее, как бревно, перекатили, уложив таким образом, что она наполовину лежала на Артеме. Прямо перед глазами оказались его губы.
И в этот момент Тина почувствовала болезненный укол в попу.
– Куст! – заржал кто-то. – Ты бы с девушкой поделикатнее. Задрал бы юбку, спустил трусы и уколол!
– Все, ша! Прикалываться потом будем! Надо Косарю позвонить.
Тина ощутила, что теряет четкость мысли, все начало расплываться перед глазами и мышцы непроизвольно расслабляются.
«Что они вкололи?»
В детстве у нее обнаружили неправильный обмен веществ. Каких только исследований с ней не проводили врачи! Один даже диссертацию защитил на ее уникальной нервной системе. В семнадцать лет Тина стала стремительно худеть, решив, что все наладилось, но врач ей объяснил:
– У вас уникальный организм. В целом он работает правильно, но на определенные химические препараты реагирует нестандартно. Такие случаи в медицине встречаются крайне редко! Единично! И это не аллергическая реакция, это защитный механизм. Не буду углубляться в физиологию и медицинские термины, объясню проще: снотворные, нервно-паралитические, даже обезболивающие препараты отвергаются вашим организмом. Он их просто нейтрализует и выводит из крови. В этом есть как положительная сторона, так и отрицательная. Положительная – вы никогда не станете наркоманкой, алкоголичкой или зависимой от лекарств и любых препаратов. Отрицательная – вам очень трудно будет сделать анестезию.
Первый раз за всю свою жизнь Тина поблагодарила свой организм за такую особенность и усмехнулась про себя – воспеть хвалу тому, что не принимала и отвергала в себе и считала уродством полжизни, лежа на грязном полу машины со связанными руками! Воистину – жизнь полна импровизаций!
– Косарь, это Воля. Мы его взяли, вместе с какой-то девкой. Не знаю, но, видимо, его баба, они вдвоем в кафе сидели.
Он посмеялся, услышав ответ.
– Куст вколол им обоим. Он боров здоровый, часа через три очухается, а баба дольше в отключке будет. – Говорящий выслушал указания и закончил разговор: – Хорошо!
– Значит, так, – обратился он к подельникам, – все по плану: мы их отвозим под замок, Боня останется на стреме, машину отгоняем, едем за Косарем и подруливаем назад, когда эта сука очнется.
– Слушай, Воля, а бабу можно того…
– Я тебе дам «того»! – ответил Воля и разразился матерной тирадой. – Пока Косарь с ними не разберется, чтобы волос не упал! Понял?
– Да врубился я! Что ты психуешь? Да и не интересно совсем, она же никакая. Я про потом и спросил, когда очухается.
– Потом и решим! Да, Боня, сумки их, кошельки, телефоны чтобы пальцем не тронул. Ну-ка, дай сюда, я сам обшмонаю, потом проверю, если увижу, что что-то взял, удушу! Для всех говорю – пока Косарь с ними не разберется, чтобы волос не упал! Ясно?!
Слабость, наступившая после укола, прошла через несколько минут, Тина все слышала и теперь полностью чувствовала свое тело.
«Так! – размышляла она. – Значит, у нас есть три часа. Это уже что-то!»
Ей было страшно! Ей было ужасно страшно!
Все свое детство она дралась. Тина не мирилась с ролью пассивной толстой жертвы, над которой издеваются сверстники, а отстаивала свое «я» с кулаками. При всем своем лишнем весе она была быстрой, подвижной и гибкой, что помогало ей в любой драке. После очередной потасовки, когда папа замазал йодом ее разбитый локоть, он посадил Тину напротив себя и сказал:
– Если у тебя не хватает ума и выдержки, чтобы решать все переговорами и тебе всенепременно нужно драться, то хотя бы делай это правильно.
– Что, в секцию по карате пойти? Меня не возьмут.
– В драке главное не умение, а внутреннее состояние. Побеждает тот, кто перед боем не представляет себе возможные картины поражения и то, куда его могут ударить, и как больно ему будет, и что их больше, а ты один, или что противник сильнее.
– Как же их не бояться? Вон их трое мальчишек было! Конечно, страшно!
– Но ты же не побежала, а полезла с кулаками! А если решила драться – выкинь из головы возможность поражения и, самое главное, страх! Бояться, плакать, считать раны, пугаться будешь потом. Если что решила – делай. Если обстоятельства приперли – иди и преодолевай их, откинув страх, а переживать будешь после боя. Хотя я, как отец, против твоего поведения, для меня лучше и безопасней тебе самой, если бы ты убегала, ты же не мальчишка! А еще лучше, чтобы ты умела разрешать любой конфликт диалогом.
Она научилась!
Научилась в сложных ситуациях выкидывать из головы страх и думать только над тем, как решить проблему. Это было нелегко. Иногда паника затапливала мозг, не давая возможности думать, но Тина справлялась!
До сих пор!
«Да уж, в такой заднице я еще не была! Какая тут выдержка и самоконтроль! Страшно же ужасно! – И тут же прикрикнула на себя мысленно: – Так, Тина, прекрати ныть! Немедленно возьми себя в руки! Главное – не паниковать! Не паниковать! Держись, ты сможешь! Думай, слушай, что они говорят! Ты справишься!»
Машина остановилась. Парни, перешагнув через следователя и девушку, выбрались наружу.
– Выгружайте их! – скомандовал Воля.
Ее грубо подтащили к двери за ноги, так, что задрался подол юбки почти до талии, подняли, уложили кому-то на плечо и понесли. Она старалась, очень старалась изображать полную бесчувственность, все время контролируя свои мышцы и не давая им напрягаться. Чуть-чуть приоткрыв веки, Тина всматривалась, куда ее несут, пытаясь определить, где они находятся.
Из того малого, что она рассмотрела, девушка поняла, что это какой-то склад или ангар, во всяком случае, это было огромное производственное крытое помещение. Парень, тащивший ее на плече, вошел в железные двери, миновал весь этот не то склад, не то заброшенный заводской цех, дойдя до противоположной от входа стороны. Стараясь не крутить головой, Тина осмотрелась – кучи мусора, какие-то ржавые станки вдоль стен, высокие окна справа и слева без единого стекла, кое-где заделанные фанерой.