Влюблена по расчету
Шрифт:
Пока Ренар мчал на всех парах в столицу, чтобы предстать перед ясны очи короля да вступить на службу, я, не ведая того, что творил за моей спиной «муж», въехала в Фэйм. И не просто въехала, а появилась в деревеньке, словно настоящая королева.
Экипаж, стоило лошадям остановиться, тут же облепили, будто мухи, любопытные жители. Ждали, кто же выйдет из кареты.
А я… я набрала в лёгкие воздуха и, выпрямив спину, постучала по стенке экипажа. Так, как меня учила Береника, — сигнал кучеру, чтобы дверцу открыл да руку подал своей госпоже.
Я улыбнулась, вспомнив о черноволосой ведьме. Жаль, что нам пришлось
От несвоевременных воспоминаний отвлёк звук открываемой двери. Настал момент истины. Всё. Тянуть больше было некуда.
Яркий дневной свет упал на моё платье, — сегодня я была в пурпурно-алом, точно настоящая особа королевских кровей. Кучер подал мне руку и я приняла его помощь, постаравшись грациозно спуститься на землю.
Но я была бы не я, если бы на ступеньке не зацепилась о подол и… нет, положение спас маг, который стоял возле экипажа. Меня подхватили сильные руки стража и поставили на землю. Молча, слава богам.
Кстати, о тишине. Я подняла взгляд на толпу и улыбнулась. Есть такое крылатое выражение «народ безмолвствует». Это был тот самый случай, когда народ молчал, проглотив свои языки. Потому что увидеть ту, которой и двери лавки открывать при соседях было зазорно, в окружении слуг, в роскошном платье, да на гербованной карете! Этого их умы так быстро принять не могли.
Оттого в Фэйме и воцарилась совершенно нетипичная для деревни тишина, которую нарушил лишь звонкий «кар» моего фамильяра, выбравшегося на свободу из плена экипажа.
— Силь, это ты? — с благоговением прошептала Дариэлла Вогд, жена старосты.
— Я, я, — хмыкнула, не в силах больше выдерживать эту маску великосветской надменности. И как у Ренара выходило так естественно и непринуждённо выглядеть снобом? — А в честь чего этот торжественный сбор?
— Так это, — женщина потупилась. — Думали, сам высокий лорд пожаловал…
И выразительно зыркнула на герб Ренара за моей спиной. Я равнодушно пожала плечами.
— Миленько. Жаль вас разочаровывать, конечно. Полагаю, теперь все могут заняться своими делами? — Выгнув бровь, уже громко спросила я. Так, чтобы и кузнец, внезапно посеревший, услышал, и главные базарные сплетницы, и остальные жители, не раз и не два выказывавшие мне своё пренебрежение. Осторожно, конечно, чтобы не навлечь на себя гнев обиженной ведьмы. Но без должного уважения, чего уж кривить душой.
Меня незаслуженно считали мягкой в силу моего юного возраста. А оттого и боялись недостаточно сильно. Но чёрт с ними. Я здесь задерживаться больше не собиралась. Вспомнив о своём огромном доме, который терпеливо ждал меня в многих милях отсюда, я широко улыбнулась. Эти недовольные, расстроенные и завистливые лица я вижу в последний раз. Так к чему мне забивать свою голову мыслями о том, как они примут моё появление в образе госпожи?
Собственно, я и не стала об этом думать. Когда осмелевшие жители начали наперебой задавать вопросы, личные и порой даже слишком неприличные, я подняла руку вверх, призывая всех к молчанию. Поняли, к слову, далеко не сразу.
Но стоило моим стражникам бряцнуть оружием, как толпа стихла.
— Благодарю за тёплый приём, но дела зовут. Хорошего дня, — сказала я и, повернувшись к главному стражу, сказала: — До моего домика совсем недалеко, но дорога к нему плохая. Боюсь, экипаж не пройдёт.
Мужчина на миг задумался, а потом спросил:
— Поедете верхом?
А я, вспомнив о своей подружке, непозволительно долго томившейся в забытье, ответила:
— Да, верхом. Следуйте за мной.
Конечно, мужчина не ждал, что после этих слов я обойду коня, которого мне тут же подвели, и, открыв дверь экипажа, вытащу оттуда метлу. И уж тем более он не ожидал того, что я, подхватив свои пышные юбки, усядусь верхом на метлу и с громким «эге-гей!» сорвусь с места.
Он едва успел вскочить на коня, чтобы не потерять меня из виду. А у меня в крови забурлило что-то весёлое, неудержимое, первобытное… ведьмовское.
Кажется, это было счастье?
Свобода. Вот, что я чувствовала, летя в роскошном платье на метле, проносясь мимо верхушек деревьев. И абсолютно не думая о том, что подумают люди, увидевшие ведьму посреди белого дня в небе.
Добравшись до дома, я в первое мгновение опешила. Конечно и раньше моя хижина не казалась мне хоромами, но всё же… я думала, что дом был больше. Сейчас же, пожив в барских покоях, я с растерянностью взирала на малюсенький домик. Как я там помещалась? Да ещё и не одна, а с кучей баночек-скляночек, котелками, мебелью, кроватью… и вороном.
Вздохнув, обернулась и встретилась с такими же растерянными взглядами подоспевших на конях стражей. Да, дорогие мои, вот так и живёт простой люд. Выживает, скорее…
Внутрь пускать я никого не стала. Да они, к счатсью, и не рвались посетить святая святых любой ведьмы — её дом.
Вошла внутрь и потерялась в воспоминаниях. Полчему-то казалось, что прошло не несколько недель, а пару лет, как минимум. Я тряхнула плечами и принялась за работу. А её, работой этой, предстояло немало.
Как ни хотела я успеть до ночи, а сборы затянулись. Волевым решением отправила стражников отдыхать в деревню, а сама решила в последний раз заночевать на девичьей кровати.
— Уверена, что хочешь уехать? — облетев хижину по периметру, Корб уселся на свою любимую балку под потолком. — Скучать не будешь?
Я посмотрела на видавший виды стол, на старинные корешки книг, ютившихся на чуть скособоченных полках. Скучать, конечно, буду. И по запаху этому, ни на что не похожему. Смесь из ароматов трав, старых пожелтевших страниц и вещей, что остались ещё от бабушки, бережно хранимых в сундуках. Моё приданое, как любила говаривать бабушка, а я всегда отмахивалась от её слов. Ну действительно, какое же это приданое: бесчисленные свертки полотенец, постельного белья да всяких ночнушек старомодного кроя. Да, ценность этих вещей была велика, — за счёт ручной охранной вышивки, качества тканей и магии, бережно вложенной в вещи моей бабушкой. Но… приданое?
Сейчас же, осматривая всё своё нехитрое наследство, я испытывала светлую грусть.
«Не пригодилось твоё приданое, ба. Взяли меня и так, безо всяких даров. Правда, брак не настоящий, а по расчёту… Но какая разница?»
Нет, в такие моменты я радовалась, что бабушка не дожила до этих дней. Она бы точно не поняла всех этих молодёжных заигрываний с арендными договорами на живую ведьму.
— Я уверена, что нужно уезжать, — сказала ворону, хоть он уже и не ждал моего ответа. — И да, я буду скучать. Но жизнь не стоит на месте, и мне надо вырастать из деревни.