Влюбленная герцогиня
Шрифт:
— Знаешь, я не уверен, что Таппи хотел снова вернуть свою жену.
— Слишком поздно. Взгляни! Кажется, они нашли тему для разговора и помимо форели.
— Разве она знает что-нибудь о форели?
Джина тяжело вздохнула: звука пощечины, которой был награжден Таппи Перуинкл, мог не услышать только глухой.
— Вот что случается, когда обретаешь потерянную жену, — весело сказал Кэм. — Я же говорил тебе, что он ее не хочет.
— А по-моему, совсем наоборот: это она не хочет его, — парировала Джина.
За обедом Джина сидела рядом со своим женихом, и, чтобы развлечься,
— Приветствую вас, леди Роулингс, — сказал он чуть более любезно, чем требовала обычная вежливость. — Боннингтон, к вашим услугам. Кажется, я не сразу заметил ваше присутствие, — с ленивой улыбкой прибавил Кэм.
Брюзга одеревенел, но все же холодно кивнул в ответ.
— Как поживает твоя истеричная подруга? Та, что отхлестала Перуинкла? — осведомился герцог у жены, сидевшей напротив.
— Она его не хлестала, — процедила та. — Карола в полном порядке.
Заняв место рядом с женщиной, у которой была великолепная грудь, Кэм сразу повеселел, но вдруг, к своему удивлению, наткнулся на яростный взгляд брюзги маркиза.
Черт побери, Боннингтону вроде не нравится, когда другой мужчина заинтересованно смотрит на прекрасную Эсму.
Решив проверить свою догадку, Кэм наклонился через маленький стол к жене и одарил ее улыбкой, которую обычно приберегал для своих редких встреч с танцовщицей по имени Белла, живущей в соседней деревне. Это была чуть заметная, возбуждающая улыбка, сопровождавшая взгляд, медленно скользивший от чувственного рта Джины куда-то вниз.
К своему глубочайшему потрясению, Кэм обнаружил, что определенные части его тела моментально отреагировали на это с таким пылом, какой поразил бы даже многоопытную Беллу. Он быстро посмотрел на жену и встретил ее удивленный взгляд. Джина покраснела, миндалевидные глаза на миг затуманились, став темно-зелеными.
Герцог откинулся на спинку стула с таким ощущением, будто его ударили по голове дубиной. Зато брюзга Боннингтон выглядел абсолютно спокойным.
Теперь для продолжения эксперимента Кэму стоило бы уставиться на грудь леди Роулингс, но по некой причине он должен был сначала перевести дух. Грудь Джины, конечно, уступала роскошному бюсту его соседки, и все же…
Он наклонился к Эсме, вдохнул пряный аромат ее духов, затем придвинулся еще ближе и одарил улыбкой. Увы, невзирая на то что грудь Джины не могла сравниться с этой грудою, он не почувствовал головокружения, какое испытываешь, ныряя с высокой скалы в море. А когда он поймал взгляд Эсмы, в нем не было, как у Джины, неожиданного приглашения с намеком на эротическое удовольствие. В ее глазах он увидел только спокойную насмешку.
Эсма наклонилась вперед и тихо спросила:
— Развлекаетесь, ваша светлость?
Моргнув, Кэм перевел взгляд на Боннингтона, который, похоже, был вне себя от ярости. Маркиз густо покраснел и сжал зубы. В глазах такого цивилизованного брюзги пылала жажда крови с обещанием убить — немедленно и без всякого раскаяния.
— Полагаю, да, — ответил Кэм, отодвигаясь от леди Роулингс.
Он не собирался падать мертвым в траву ради богатой англичанки, однако у него было несколько вопросов, на которые она вполне могла ему ответить.
Но Эсма его опередила:
— Как у вас обстоят дела с заучиванием «Много шума из ничего»? — В ее тоне слышалось предупреждение.
Очевидно, леди Роулингс поняла намерение герцога и не желала идти ему навстречу. «Хорошая девочка, — вдруг подумал Кэм. — Преданная Джине. И чертовски красивая».
— Не могли бы вы оказать мне честь и стать моделью? для скульптуры? — поддавшись внезапному порыву, спросил он.
Она выглядела удивленной.
— Значит, вы делаете скульптуры реальных людей? Я слышала о ваших работах, они хорошо известны в Лондоне. Но мне даже в голову не приходило, что это не мифические персонажи, а живые люди.
— Возможно, я сделаю вас Дианой, — сразу решил он.
— Дианой? То есть богиней, которая ненавидела мужчин?
Кэм задумался.
— Я вижу ее богиней, которая соблазняла мужчин, купаясь обнаженной в ручье, и затем превращала их в животных, если они попадались на эту удочку.
— А вы не столь уж безрассудны и слепы, как обычный мужчина, да? — спросила она, понизив голос, чтобы ее не услышали.
Кэм улыбнулся. Ему нравилась сильная и все же ранимая подруга Джины.
— Вы не против быть изваянной в розовом мраморе? Соответствующую реакцию высшего света я вам гарантирую.
— А почему я должна быть заинтересована в создании очередного скандала? — подняла брови Эсма. — Уверяю вас, что я устраиваю скандалы, только когда сама захочу.
— В особенности эта идея не понравится брюзге маркизу.
— Тише.
Он поднял голову — на них пристально смотрели Джина и ее жених.
— Леди Роулингс только что согласилась позировать мне для следующей работы, — заявил Кэм.
В глазах Джины что-то сверкнуло и пропало.
— Эсма будет великолепной богиней.
Герцог кивнул. Что промелькнуло в ее взгляде? Она же не обиделась? Черт возьми! Наверное, ему следовало подумать об этом до его скоропалительного предложения. Ведь час назад он решил изваять Джину в образе Афродиты, а вместо этого берется за Диану.
Теперь Боннингтон выглядел чопорным уже сверх всякой меры. Он явно горел желанием сурово отчитать леди Роулингс, но потом все же повернулся к Кэму:
— Я всегда полагал, что вы специализируетесь на изготовлении более чем неприличных статуй. Вы расширяете поле своей деятельности? — Но его тон свидетельствовал, что это невозможно.
— Фактически мы с леди Роулингс сошлись во мнении, что из нее получится восхитительная Диана.
— Я очень этого жду, — пропела Эсма, наклоняясь вперед и коснувшись грудью руки Кэма. — Герцог предложил Диану в ручье… но, по-моему, это немного слишком, не правда ли, лорд Боннингтон?