Влюбленная в море
Шрифт:
Он взяли с собой несколько зажигательных бомб, и у каждого был при себе дротик со смазанным смолой наконечником. Разумеется, они мало что могли сделать против намного превосходивших их числом испанцев, и все же вполне способны были произвести некоторое смятение, и, если понадобится, отвлечь внимание от стоявшего в бухте «Морского ястреба».
Такова была роль Гэдстона, отведенная ему Родни. Барлоу тоже получил инструкции, и теперь самому Родни предстояло выполнить свою задачу. Он шепотом приказал людям налечь на весла. Осторожно погружая их в воду, матросы продвигались вдоль берега, и вдруг внезапно их взорам открылась
Испанцы развели четыре костра и жарили на них туши буйволов и поросят. Костры эти достаточно хорошо освещали берег, чтобы можно было разглядеть подгулявших испанских моряков, сидевших и лежавших в расслабленных позах на мягком песке в обнимку с индейскими девушками в цветастых уборах и жадно поглощавших еду и питье, которые им подносили деревенские старейшины.
За хижинами индейцев в огороженном месте под охраной часовых томились галерные рабы. Невдалеке от берега покачивалась на рейде «Святая Перпетуя», ее высокие мачты отчетливо вырисовывались на фоне ночного неба. Детали разглядеть было трудно, но Родни определил, что корабль стоит в глубоких водах, и прикинул, что потребуется по крайней мере три-четыре минуты, чтобы доплыть до него от берега на лодке.
С берега доносились голоса и смех. Испанцы производили порядочный шум, и все же команду причаливать Родни отдал своим людям еле слышным шепотом. Несколько минут спустя все они уже направлялись вплавь к кораблю, каждый держал в зубах нож, а абордажный крюк неудобно путался в ногах.
Море было теплым, как парное молоко. Родни, будучи хорошим пловцом, легко обогнал своих товарищей и первым достиг корабля. Он ухватился за свисавший с борта канат, подождал, пока остальные подплывут, и затем, медленно и бесшумно, они начали подъем.
Очень осторожно они приподняли головы над бортом. Как и ожидал Родни, часовые, оставленные на корабле, столпились на корме, жадными глазами созерцая празднество. Наступил опасный момент, когда мокрым с головы до пят англичанам предстояло перебежать через палубу и снять часовых прежде, чем те успеют повернуться и заметить их.
Но стоило им ступить на палубу, как туземцы на берегу начали петь и плясать, и гвалт, который они при этом подняли, надежно заглушал прочие звуки.
Все было кончено в считаные секунды. Каждый из шести часовых получил нож в спину, и жесткие ладони зажали им рты, чтобы не дать вырваться предсмертным крикам.
— Проверьте внизу, — велел Родни.
Матросы вернулись через несколько минут, качая головами:
— На борту больше никого нет, сэр.
— Очень хорошо.
На каждого участника операции еще на «Морском ястребе» была возложена определенная задача, и матросы поспешили к фалу и снастям фок-мачты. День накануне стоял безветренный, на море был полный штиль, но теперь со стороны суши ощутимо тянул вечерний бриз, и корабль весело покачивался на волнах, словно ему не терпелось выйти в море.
Родни затаил дыхание. С берега вполне могли заметить, что на корабле творится нечто странное. Но индейцы пустились в пляс вокруг костров, а за их кружащимися извивающимися нагими телами трудно было что-либо разглядеть.
— Сэр, мы готовы сняться с якоря. Они заменили шпиль.
Это прошептал один из старших матросов, и Родни, оглядевшись, понял, что настал самый опасный миг за всю предпринятую им операцию. Каждому моряку хорошо известно, какой шум производит поднимаемый якорь.
Веселье на берегу тем временем сделалось еще более буйным, как задумали Родни и индейский вождь, но кто знает — вдруг хотя бы один из испанских офицеров напился не так сильно, как остальные, или глаз у него окажется острее, чем у прочих. Медленно англичане начали втягивать якорь, упираясь босыми ногами в палубу, налегая всем телом на брусья шпиля.
Перлинь шел гладко, но ритмичное постукивание шпиля красноречиво свидетельствовало о том, что происходит на борту «Святой Перпетуи».
Клик, клик! Не может быть, чтобы никто не услышал этот звук, думал в отчаянии Родни, обливаясь потом, выкладывая все свои силы до последней унции. Клик, клик! И вот наконец якорь поднят! Только теперь Родни осмелился бросить взгляд на берег. Там безостановочно, как заведенные, с отрешенностью дервишей кружились индейцы, а те, кто не кружился, топали ногами и хлопали в ладоши, и все вместе завывали во всю мочь под оглушительный бой тамтамов. Шум, поднятый на берегу, состязался уже с грохотом преисподней. Индейцы отлично справились со своей задачей.
— Ставить грот, — сказал Родни и, сам встав за румпель, развернул «Святую Перпетую» носом по ветру. И как раз вовремя — налетевший порыв ветра ударил в парус, который захлопал и надулся. Глядя на это, Родни почувствовал, что у него сильно забилось сердце.
Парус раздувался, корабль пришел в движение. Родни с трудом верилось, что это происходит наяву. Корабль слегка накренился, скрипнули снасти, и Родни услышал, как в борт заплескала волна. Ветер усиливался, меняя направление на северо-восточный, как они с Барлоу ожидали накануне. «Святая Перпетуя» начала набирать ход.
Родни вытащил из кармана свисток и три раза пронзительно свистнул, подождал, потом повторил сигнал на случай, если Гэдстон не расслышал его сквозь неистовый вой, стоявший на берегу. Впрочем, он не сомневался, что группа Гэдстона заметила, как «Святая Перпетуя» снялась с якоря.
Внезапно с берега донесся вопль несколько иного рода, чем прочие. Кто-то тыкал пальцем в сторону корабля, вот уже несколько пальцев тянулись в их направлении. К кромке воды, громко крича и жестикулируя, побежали люда. В этот момент позади них что-то ярко вспыхнуло, прогремел взрыв. Родни криво усмехнулся. Несмотря на все инструкции, молодой Гэдстон не удержался и пустил в ход свои зажигательные бомбы. Это было лишнее, но Родни понимал, что долгие часы ожидания в темноте явились тяжелым испытанием для пылкого юноши. Теперь ему и его людям следовало со всех ног бежать на «Морской ястреб», чтобы не задерживать его отплытие.
Зажигательные бомбы, как и предполагал Родни, усилили царившее на берегу смятение. Оглянувшись через плечо, он увидел, что индейцы продолжают добросовестно исполнять свою задачу: они бестолково бегали взад и вперед, громко крича и размахивая руками. А пьяные, захваченные врасплох, ошеломленные испанцы не знали, что предпринять.
«Святая Перпетуя» уже тем временем выходила из бухты. Матросы быстро ставили марсель и брамсель, впрочем, особо спешить было некуда. Несколько испанцев, правда, кинулись к лежавшим на берегу шлюпкам, но Родни знал, что догнать корабль у них нет ни единого шанса. Оказавшись в темноте в открытом море, они быстро откажутся от погони.