Влюбленный мятежник (Том 2)
Шрифт:
Он ограждал ее от всех напастей и бед. А она не доверилась силе его рук. Он с гневом обращался к ней, обвинял ее:
– - Ты что-то делала, чтобы лишить меня ребенка!
Она возражала, клялась, что это не так. Но он снова и снова обвинял ее, в глазах его больше не видно было смеха и серебристого света желания.
– Неверная дрянь!
– Но вот же твой ребенок!
– пыталась оправдаться она.
И вот он уже держит дитя в руках, поднимает его высоко вверх и уносит от нее:
–
Дикая боль, словно удар кинжала, пронзила ее поясницу, перекинувшись и на живот.
– Легче, малышка, легче!
– Словно сквозь туман Аманда поняла, что это говорит Даниелла.
Аманда застонала, пытаясь вырваться из забытья. Ее глаза стали безумными, волосы намокли и прилипли ко лбу. Холодная полоска ткани легла на лоб, сдвинув назад волосы.
– Нет!
– закричала она.
– Он не может забрать ребенка. Этот лживый коварный негодяй не отнимет у меня мое дитя...
– Аманда, любимая, если ты имеешь в виду меня, то я не собираюсь отбирать у тебя ребенка. Ты просто постарайся родить его.
Она открыла глаза. Должно быть, она все еще бредит. Он был здесь, стоял над ней. Это был Эрик, влажной губкой отиравший ее лицо, поправлявший ей волосы. Она уставилась на него с негодованием и недоумением. Его не может здесь быть! Он и так презирал ее, а теперь еще видит в таком состоянии! Измученной стыдом и болью. И хотя его тон был мягок, ей послышалась горечь в его словах. И арктический холод.
– Нет, - Прошептала она, глядя на него.
– Да, любовь моя, - парировал он с дьявольской усмешкой на лице. Серебро и синева сверкали в его взгляде. Он был одет почти так же, как в ее сне: в бледно-желтые чулки, темно-синие бриджи, алые жилет и сюртук. Кружевные рукава рубашки были высоко закатаны на мускулистых руках, волосы аккуратно зачесаны назад.
– Пожалуйста, исчезни!
– прошептала Аманда, не отдавая себе отчета, почему она хочет, чтобы он ушел: то ли потому, что все еще злится, то ли потому, что боится потерять для него привлекательность.
Даниелла лихорадочно зашептала Эрику в ухо:
– Уже двадцать четыре часа! Я не знаю, как она это терпит.
– Время подходит, - сообщил врач.
– Она должна найти в себе силы, чтобы тужиться.
Руки Эрика обвились вокруг нее.
– Уйди!
– взмолилась она.
– Он сказал, что ты должна тужиться, Аманда. Я помогу тебе.
– Я не хочу твоей помощи...
– Но ты ее получишь! А теперь делай, как тебе говорят Это оказалось не столь сложно, ибо всепоглощающее желание потужиться появилось самостоятельно. Да и Эрик не дал бы ей сдаться. Когда она откинулась назад, он приподнял ее снова и резко скомандовал:
– Тужьтесь, миледи!
– Я вам не солдат,
– огрызнулась она едва дыша и, не в силах сказать больше ни слова, откинулась назад.
– Давайте, давайте! Головка маленького Камерона почти вышла наружу!
– Еще раз, Аманда!
– Эрик, пожалуйста...
– Тужься!
И она поднатужилась, и на этот раз была вознаграждена сладчайшим ощущением облегчения. Ребенок выскользнул из ее тела, и доктор, вскрикнув от восторга, хлопнул крошечное создание по спинке Раздался пронзительный крик, и Даниелла торжественно объявила.
– Девочка! Une petite jeune fille, une petite jeune fille... <Маленькая красивая девочка, маленькая красивая девочка... (фр.)>.
– О!
– задохнулась Аманда. Она была несказанно счастлива, взбудоражена и взволнована. Но тут боль снова скрутила ее, и она вдруг ужаснулась, подумав, что умирает.
– Что такое?
– хрипло спросил Эрик.
– Больно...
Француз перерезал пуповину. Даниелла приняла попискивающую кроху.
Эрик сжал руку Аманде, глядя в глаза.
– Ты не умрешь, любимая. Я еще с тобой не закончил, - пообещал он.
Она хотела ответить, но не смогла. Новая схватка сотрясла ее тело.
– Alors! Там второй!
– засмеялся доктор.
– Тужься!
– вновь скомандовал Эрик. Но Аманда не могла.
Она была так измучена, что, наверное, могла бы умереть от малейшего усилия. Он приподнял ее, заставив напрячь мышцы.
– Хорошо! Хорошо!
– воскликнул доктор, кивая Эрику.
Тот позволил жене откинуться на подушки, придерживая за плечи. Она закрыла глаза. Она помнила успокаивающую силу этих рук.
Когда-то они оберегали ее от всех бед и горестей. А теперь они стали совсем чужими друг другу. Большими врагами, чем когда-либо раньше.
Но он был здесь, он держит ее, потому что хочет, чтобы у них был ребенок... Но у них уже есть дочь, и она благодарна Господу за это!
Ребенок живой, здоровый и...
– Мальчик, лорд Камерон!
– рассмеялся доктор.
– Мальчишка, маленький, двойняшка, но все пальчики на месте! Он вырастет! И цвет у него хороший. Отличный младенец!
Сын. У нее сын и дочь! Аманда закрыла глаза. Они сказали, что дети здоровые. Близнецы-двойняшки. Двое.., и оба живы и невредимы, и хорошего цвета. Она не в силах была разлепить веки:
– Аманда?
Она слышала голос Эрика, чувствовала его руки, но не могла открыть глаз.
– Милорд Камерон, вы помогли жене пройти через это, но она потеряла много крови и мучилась довольно долго. Мне придется еще заняться ею, а после она должна спать. Милорд, Даниелла взяла девочку. Если хотите помочь, возьмите своего сына.