Влюбленный мятежник
Шрифт:
Им не пришлось долго искать генерала Льюиса, старого друга Эрика еще со времен войны с индейцами. Льюис со своими войсками двигался вдоль полуострова и уже без труда мог указать местоположение позиций Данмора.
– Мы заставим его навсегда покинуть стоянку у острова Гвинн.
Мы добьемся того, что он и его пиратский флот уберутся подобру-поздорову! – страстно поклялся Льюис.
– Тогда мои люди присоединятся к вашему ополчению утром, генерал, – согласился Эрик, – а сейчас я поскачу домой.
– Лорд Камерон, – остановил его Льюис.
Эрик, уже выходивший из палатки генерала, остановился
– Слушаю?
– Я обязан сказать вам, что доказательств относительно личности шпиона нет, – тихо сказал генерал.
– Нет доказательств? – Эрик вдруг не к Месту закашлялся – Известия о вашей победе на борту «Леди Джейн» домчались ко мне быстрее, чем вы сами, милорд. За сражением наблюдали с берега, и, конечно, ходят слухи, что ваша жена была на борту и что, кажется, ее опознали как Принцессу. Имейте в виду, некоторые думают, что Данмор очень хочет похитить миссис Вашингтон. Может быть, с вашей супругой поступили так же?
Эрик кивнул, не веря ни в одно сказанное генералом слово. Его супруга уже подняла против него оружие. Одному Богу известно, какие неожиданности она могла бы уготовить ему в их комнате.
– Благодарю вас за заботу, генерал Льюис. Моя жена скоро отправится во Францию, где она будет в полной безопасности.
Он отдал генералу честь, вышел, кивнул Даниэлю, который вслед «за ним вскочил на своего коня, и отправился в Камерон-Холл. Спустя несколько секунд Эрик уже несся галопом по виргинским полям, сгорая от нетерпения быстрее оказаться дома.
Подъехав ко входу, он соскочил с лошади. Пьер, уже ждавший его, чтобы подхватить поводья, радостно приветствовал хозяина.
– Что здесь произошло? – спросил своего доброго слугу Эрик. – Говори правду, всю правду, Пьер.
Пьер невесело пожал плечами:
– Я всей правды не знаю, милорд. Даниеллу ударили, и она только-только пришла в сознание. Она клянется, что хозяйка невиновна.
– Даниелла будет клясться в ее невиновности, даже если Аманду застигнут в объятиях самого короля! – воскликнул Эрик.
Пьер снова пожал плечами:
– Она имеет в виду, что Аманда никому из нас ничего плохого не сделала. Это чудовище Тэрритон хотел ударить юную Маргарет, но леди Камерон не позволила это сделать.
– Но она с легкой душой и по своей воле отправилась с Тэрритоном?
Пьер опустил голову.
– Так получилось, – согласился он, нехотя.
– Больше мне ничего сейчас не нужно, Пьер; – сказал Эрик. – Я хочу, чтобы завтра утром ее отправили во Францию. Сразу, как только я уеду. Для этого я оставлю здесь «Леди Джейн». Ты и Кэссиди отправитесь с ней;
– Кэссиди думает, что будет прислуживать вам, милорд.
– Если он сможет уберечь мою жену от бед и напастей, это и будет его службой мне.
– А Даниелла?
Подумав, Эрик сказал:
– Ну что ж, Даниелла может сопровождать ее.
– Долго ли мы будем во Франции?
– Трудно сказать, – пробормотал Эрик. Потом он вздохнул. – Пока не знаю, вы отправитесь к графу де ля Рошель, который состоит при дворе короля в Версале. Когда здесь все решится, я приеду за миледи и вами.
– Понял, милорд. А Камерон-Холл?
– Здесь останется Ричард. Он все здесь знает, даже получше меня. У него все хорошо получалось.
– Если позволите, милорд, это у леди Камерон так хорошо
– Что ж, Пьер, пусть не все будет так хорошо получаться, но ничего другого я сделать не могу. Все понятно?
– Да, милорд.
– Тогда спокойной ночи, Пьер.
– Спокойной ночи, милорд.
Эрик поднялся по ступеням. Войдя внутрь, он увидел обожженные стены и заметил места, где остановили продвижение огня. Удушливый запах дыма все еще витал в доме, но пожар почти ничего не повредил.
Он поднял взгляд на лестницу и задумался; пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Затем он начал подниматься по ступеням и, почти дойдя до двери своей комнаты, снова остановился.
«Возьми себя в руки!» – приказал он себе.
Затем бесшумно открыл дверь и вступил в комнату.
Эрик сразу же увидел ее Страсть и желание объединились с холодной яростью, все мысли о сухой беседе и о том, чтобы держаться на расстоянии, вылетели из головы.
Пар все еще шел из ванны, но Аманды в ней уже не было Она стояла у окна, завернувшись в полотенце. Ее черты застыли, она неотрывно смотрела на луга, волосы были распущены, в ниспадающих блестящих волнах смешались цвета песка и огня. Она повернулась к нему, в ее широко открытых изумрудных глазах был испуг. В том, как она прижала полотенце к груди, были невинность и ранимость, будто она защищала от него свою девственность, словно они не были мужем и женой. «Ты моя жена!» – говорил весь его облик. Ее обеспокоенные и затуманенные глаза встретились с его жестким взглядом. Он обернулся, захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Его голос, когда он заговорил с женой, звучал угрожающе, дрожал от злости. И желания.
– Ну что ж, Принцесса, пришел наконец час истины!
Он ждал от нее отрицаний, мольбы, уверений в невиновности, его губы уже скривились в презрительной усмешке. Но он не мог больше оставаться неподвижным, не мог больше держаться вдали от нее. Буря в его душе грянула, и Эрик сделал первый гневный шаг к ней.
– Да, миледи, вот и настал час истины.
ЧАСТЬ IV
ВСЕГО ОДНА ЖИЗНЬ
Глава 15
Аманда безмолвно смотрела на Эрика, не веря, что он мог превратиться в этого незнакомца с гневно сжатыми челюстями и ледяным взглядом. Ей хотелось кричать, что она никого не предавала. Когда Эрик вошел в комнату, Аманда подумала, что он сразу подойдет к ней и сомкнет пальцы на ее горле. Она собралась с силами, чтобы не дрогнуть. Его глаза потемнели, у них была необыкновенная способность менять цвет от серебристо-серого до темно кобальтового, но сейчас, при свете свечи, они казались совсем черными, без зрачков. Он не подошел к ней. Должно быть, он испугался. Испугался того, что может сделать, если тронет ее. Отодвинув стул от стола, Эрик сел, с легкой гримасой приподняв ногу и положив ее на другой стул, стоявший напротив. Она почти не дышала, боясь пошевельнуться под его безжалостным взглядом. Пальцы впились в белоснежное полотенце, в которое она была завернута, и ей не оставалось ничего другого, как встретить его взгляд. Он налил себе вина в ее бокал и искоса посмотрел на поднос с почти не тронутой едой. Отпив глоток, он снова перевел взгляд на жену.