Влюбленный виконт

Уайлдс Эмма

Элис сидела на бархатном сиденье в семейной ложе, на что она теоретически имела право, будучи членом семьи Мей, Марта с мужем уехали в имение, и Мэдлин пригласила свою мать и тетю Иду сопровождать ее в оперу, но и не ожидала, что к ним присоединится еще кто-то. Элис была дочерью дяди ее покойного супруга и тоже молодой вдовой.

– Кажется, мы очень долго не виделись с вами, Мэд.

Когда кто-то называл ее прозвищем, которое дал ей Колин, это звучало совсем по-другому.

«Теперь

еще одно прозвище – Мэджи… Манера Люка раздражать меня, но я уже к ней привыкаю…»

Возможно, решила Мэдлин, ей даже нравится это прозвище, особенно когда он произносит его своим особым, глубоким голосом, обнимая ее, и их тела двигаются в чувственном слиянии…

Теперь не время думать об этом.

– Я слышала, вы путешествовали, – безразлично проговорила она, глядя на дружелюбно улыбающуюся собеседницу с легкой настороженностью.

Элис Стюарт была родственницей по мужу, но между ними всегда оставалась некоторая дистанция и Мэдлин так и не понимала, почему.

– Немного, по разным местам, – подтвердила Элис.

Это была грациозная красавица с темными волосами и утонченным лицом, примерно того же возраста, что и Мэдлин. Ее муж вскоре после того как они поженились, умер от какой-то внезапной болезни, совсем как Колин.

– Хорошо, что вы вернулись в Лондон, – приветливо сказала мать Мэдлин.

– Приятно вернуться сюда, хотя кажется, что я пропустила что-то волнующее. А где лорд Олти?

В голосе Элис слышалось легкое любопытство.

– Его нет в Лондоне, – спокойно пояснила Мэдлин, не понимая, вызвана ли легкая досада, которую она ощутила, тем, что она так чувствительна к этому предмету разговора. Не осуждает ли ее Элис? – Хотя, признаться, я не слежу за расписанием его жизни и понятия не имею, куда он поехал.

– Сколько назойливых взглядов. – Мать Мэдлин томно обмахивалась веером. – Вы заметили, с каким любопытством на вас смотрят?

Конечно, Мэдлин уже заметила эти взгляды. Заметила она и театральные бинокли, направленные на нее.

– Быть может, дело в моем платье, – сухо возразила она, имея в виду новое платье из золотистого шелка с мелкими жемчужинками по краю коротких рукавов и вырезу. Его принесли только сегодня утром, и она осталась им чрезвычайно довольна, потому что ткань очень подходила к подаренным Люком серьгам. – Но, признаюсь, я не понимаю, почему все так поднимают брови – ведь мо декольте очень скромно по сравнению с декольте Габриэллы Фонтэн.

– Вы хотите, чтобы вас оценивали по этому образцу? – едко заметила тетя Ида.

– Не хочу, – согласилась Мэдлин. – Хотя мне кажется, она очень хороша.

– Мы, бесспорно, в состоянии оценить всю меру ее очарования, потому что бюст у нее просто вываливается из платья. – Осуждающий взгляд Иды обвел

заполненные ложи. – Без сомнения, она оделась, чтобы произвести фурор. Здесь сегодня весь свет. Конечно, кроме лорда Олти.

Вот и объяснение, подумала Мэдлин. За несколько недель она впервые появилась в свете без него. Они обращали на себя внимание, появляясь вдвоем, но появившись без него, она стала объектом еще большего внимания.

– Без сомнения, все шепчутся о том, потерял ли он уже интерес ко мне или нет. Не дать ли мне объявление в «Таймс», что он просто уехал на несколько дней из Лондона?

– А еще лучше будет дать объявление о помолвке, – язвительно заметила ее мать, резким жестом складывая веер. – Тревор очень мил, но ему всего семь лет. Хорошо было бы, если бы в семье появился мужчина.

Элис прошептала:

– Это серьезно, да?

От таких размышлений лучше было бы воздержаться.

– Я знаю ваше мнение по этому поводу, мама, а вы знаете мое. Мы с виконтом – друзья. И не нужно надеяться на что-то большее.

Мэдлин говорила твердо, но в глубине души вовсе не испытывала уверенности. Ее пугало, что эта его поездка так повлияла на ее жизнь.

После смерти Колина она была одинока в течение нескольких лет. Как могло короткое отсутствие Люка возыметь такое сильное воздействие?

Это любовь, конечно. Какая радость – снова испытать это чувство. Сочетание наслаждения и боли, совершенно отличное оттого, что она чувствовала с Колином, но такое же волнующее.

Правда заключалась в том, что она не могла дождаться возвращения Люка.

– Я, право же, надеюсь, Мэдлин, что этот вечер послужит напоминанием о том, что думают все, – с недовольным видом сказала мать.

– Я уже прекрасно знаю, что думают все. – Она с облегчением увидела, что бархатный красный занавес поднимается и сейчас начнется второй акт. – Может быть, мы оставим эту тему?

– Я думаю, это будет самое лучшее, что мы можем сделать. – Элис произнесла эти слова со скрытым изумлением, устремив взгляд на вход в их ложу, и добавила тихонько: – Помяни дьявола…

– Прошу прощения. Я опоздал, но вижу, что второй акт только начинается. Могу ли я присоединиться к вам?

При звуке этого низкого голоса дрожь пробежала по ее телу. В протяжном тоне была и знакомая легкая ирония, и чувственный подтекст. «Как будто я знаю его всю жизнь», – подумала Мэдлин, подняв глаза и глядя на Люка, который вошел в их ложу, сначала склонился к руке потрясенной Иды, а потом таким же образом поздоровался с матерью Мэдлин.

– Лорд Олти… конечно, милости прошу, – сказала мать явно в замешательстве, что никак не соответствовало ее недавним сетованиям по поводу его отсутствия.