Вне имён
Шрифт:
Она проскочила мимо выстроенных в ряд у стены и вечно, в любое время суток, работающих стиральных машинок. Эти машинки шумно проворачивали бельё внутри своих прозрачных огромных желудков и посверкивали разноцветными лампочками, время от времени включаясь и выключаясь. Они были похожи на застывших, но вечно живых чудовищ.
Фанни закрыла общую дверь коммуналки, ведущую на площадку, после чего, долго дожидаясь старого лифта, наконец, съехала вниз в его прокуренном брюхе и вышла из темноты подъезда, слегка пошатываясь на высоких, уже сильно сбитых, каблуках. Отчаянными шагами вызванивая пустоту асфальта, Фанни устремилась в вечное, одинокое никуда…
Глава 2. Встреча
Пахло прошедшим дождём, прелыми листьями, уже подступившей дождливой осенью… Немного побродив по улицам, следуя тихой тенью за весёлыми группками молодёжи и обнимающимися парочками, мимо кафе и ресторанов, мигающих мишурой призрачных огней, Фанни свернула в более тихий район города и направилась в старый парк, с его облезлыми лавочками, яркими акварельными листьями клёнов и чугунной решеткой. В маленьком неглубоком пруду плавали полусонные утки и селезни с яркой и нарядной окраской, редкие бабушки прогуливали на поводках своих больших откормленных котов с глубоко задумчивыми, по-человечески интеллектуальными лицами. Фанни тоже очень хотела бы завести себе кота, рыжего или чёрно-белого. Но она и сама не имела собственного жилья, вынужденная вечно скитаться по чужим, съёмным квартирам, в которых никогда не могла чувствовать себя как дома и считать таковые своим жилищем, а не очередной временной ночлежкой. Ведь она всегда находилась там на птичьих правах, и каждую минуту могла очутиться вновь без жилья, на улице. А она очень не любила ночевать на улице или в подъездах. И дело было даже не в отсутствии комфорта, а в постоянном страхе, который испытываешь на незащищенной ничем территории, где в любой момент может случиться что угодно. В таких местах, когда неожиданно накроет внезапный сон, последующий за ним кошмар легко может стать явью…
Фанни довольно долго бродила по парку и вся продрогла. Но почему-то она не торопилась домой. Неожиданно, среди раздумий, в четко выверенной чеканности шагов, среди луж и прелой листвы, среди резко очерченных ветвей, серого хмурого неба и начинавшейся мороси, в глубине её успокоенного на время мозга вдруг раздался странный щелчок, за которым последовала звенящая, лопнувшая, раскрывшаяся вовнутрь пустота… А потом отчетливый голос, привлекательный и зовущий, произнёс её имя: "Фанни…" Тихий, как шелест, голос…
Она обернулась и осмотрелась кругом. Но никого не было ни поблизости, ни даже вдали. Она сейчас находилась в самом глухом, самом дальнем уголке безлюдного сейчас парка. "Показалось", – подумала Фанни и направилась к выходу, как можно скорее. Сердце трепетно и гулко застучало в такт её убыстряющихся, убегающих шагов. Вот уже – узкий мостик через пруд. Если пройти по нему, можно сократить расстояние до выхода из парка.
Фанни приблизилась к мосту и пошла по нему, лёгкая и беззвучная, как тень, вглядываясь вперед, в пустоту надвинувшихся сумерек. Когда она прошла с треть моста, из темноты деревьев, находящихся на противоположной стороне пруда, отделилась фигура высокого человека в длинном плаще с капюшоном. Незнакомец шагнул на мост и последовал ей навстречу. Он двигался порывисто, и его свободный плащ развевался на ветру. Фанни по-прежнему продолжила своё движение вперёд, мысленно уговорив себя ничего не бояться. Она не ощущала со стороны незнакомца никакой угрозы или опасности. Так они и шли друг к другу, пока, оказавшись совсем близко, незнакомец не позвал тихо:
– Фанни!
Она застыла на месте. Именно этот голос слышался ей недавно… От неожиданности она онемела, как-то обмякла и теперь стояла, опершись, чтобы не упасть, на тонкие чугунные перила моста.
– Здравствуй, Фанни! Я долго искал тебя, – прошептал он еле слышно, а затем внезапно приблизился и обнял её за плечи, слегка притянув к себе. Полностью лица незнакомца Фанни по-прежнему, даже вблизи, не видела, так как его низко надвинутый капюшон скрывал глаза. Но зато Фанни почувствовала исходящее от незнакомца тепло, какую-то неизвестную ей уверенную силу и странную, родственную близость.
– Я нашел тебя, Фанни! Как же долго я тебя искал! – сказал он твёрдым голосом, и вдруг Фанни, неожиданно для самой себя, заплакала и уткнулась лицом в его плечо. Он ещё плотнее прижал к себе её голову и провёл ладонью по волосам:
– Успокойся, моя девочка, успокойся…
«Девочка, – Фанни внутренне усмехнулась горько. – Знал бы ты…» В её голове промелькнуло навязчивое непрошенное видение, в котором этот незнакомец приглашает её в бар, спрашивает, сколько ей лет, начинает задавать глупые вопросы про то, есть ли у неё парень, спрашивать разные прочие молодёжные глупости… «Стоп! – прервала она поток этого услужливого бреда нахлынувших мыслей, – Откуда он знает моё имя? Откуда?»
– Мы знакомы? – тупо спросила она.
– Отчасти. Мы ведь очень долго дружим в сети, – тихо ответил он.
И незнакомец скинул с себя капюшон. Неясно-расплывчато: из-за полумрака, – но она всё же узнала давно знакомые ей черты лица, которое она встречала прежде… Но лишь на аватарке… Внимание всегда в первую очередь привлекали его глаза, ясные и чистые, смелые и проницательные, и только затем она рассматривала и недлинные светлые волосы, и ровный прямой нос, и волевой подбородок… Да, они были знакомы. Пускай – не наяву. Но…тем глубже, тем чувственней он уже проникал ей в самую душу.
В сети у него был странный ник. Он любил фантастику и взял себе имя из одной фантастической книги, которую Фанни тоже любила. Правда, в книге этим именем назывался отрицательный персонаж…
– Здравствуй, Неназываемый! – выдохнула Фанни. Затем она потянулась и слегка дотронулась рукой до его лица, губ, волос, будто проверяя его реальность и плотность и боясь, что он может внезапно исчезнуть, растаять в воздухе.
Эти двое, застыв, продолжали стоять на мосту, и Фанни не знала, что ей делать теперь, после этой встречи с близким ей по духу человеком. Она вовсе никогда не предполагала встречи с ним в реале. И он знал опасно много о её душе и привычках – столько, сколько не должен знать мужчина о женщине, легко ранимой, чтобы у него никогда не было под рукой такого удобного шанса причинить ей боль или даже нанести глубокую рану при возможной ссоре, – какую может нанести только "близкий друг"… Что же теперь?
Возможно, лишь одна бурная ночь с последующим ещё более бурным отторжением и неприятием, или же он будет действительно любить её, как и раньше, но теперь наяву, а также преследовать её, искать, ожидать в подъездах новых съёмных её квартир…и прочими способами отравлять ей жизнь. Может даже, предложит ей пожениться… Жуть!
Трудно сдуть пыль со своего чувственного мира, как с памятных ей листов паспорта с последней фотографией в сорок пять… Сдаваемого навсегда, с совершенно жуткой датой возраста. Как же давно были эти сорок пять… И там, на паспорте, она выглядела гораздо старше, чем теперь. Теперь она стала стройнее, утончённее, а глаза приобрели таинственную, загадочную глубину. Таких, как Фанни, наверняка в старину считали богинями, а позже – ведьмами. А в наши дни… Сейчас она просто неправильный человек, изгой, вынужденный прятаться, скитаться и скрываться, маскируясь под серую невзрачную мышку. Иначе её… просто убьют. Таких, как она, здесь не потерпят: подумают ещё, что она захочет получать их несчастную пенсию… В этом мире не нужны долгожители. Нужны лишь те, кто не доживет до пенсионного возраста никогда. Всё здесь продумано и устроено так, чтобы таких, как она, никогда не было.
"К чёрту доводы! – Фанни отринула, наконец, в сторону нестройный поток мысленных нелепых рассуждений. – Это же… Он! Пускай, наша встреча станет счастьем: временным, но глубоким… Но только…как же тяжело будет потом расстаться!
– Мы не расстанемся, Фанни! – как бы подслушав её мысли, в тон им, сказал её спутник, – Нет, мы не расстанемся!
– Как твоё настоящее имя? – спросила Фанни.
– Ты же знаешь, что у нас нет имён. Нет возраста. Нет правил. Моё имя, данное при рождении, я давно не вспоминаю: столько я уже сменил "своих" имён. Твоё имя, соответствующее паспорту, я знаю… Оно похоже на улитку на мокром песке, и оно абсолютно тебе не подходит. Я знаю его потому, что нашел тебя в интернете давно, когда ты ещё подписывалась своим настоящим именем… Потом ты меняла ники, но я неизменно узнавал твою сущность под разными вымышленными именами. И это я подсказал тебе нынешнее: так я назвал тебя однажды…Фанни, чудачка…