Вне конкуренции
Шрифт:
Мне жаль, что так выходит. Жаль девочку, что взваливает на себя взрослые проблемы. Я пытаюсь разделаться хоть с частью из них, облегчить ей дыхание, но понимаю, что её резкое взросление мне не остановить. Через пару дней она войдёт в непривычную для неё колею. Станет женой, женщиной, распорядительницей. Я поставлю её во главе. Маленькая принцесса и не подозревает какое влияние на меня имеет. Одно её слово и я переверну весь мир голыми руками. Только бы была моей.
– Ну же. Включайся. – злюсь на свою раззявость, стучу кулаком по
Сильно зажмуриваю глаза, открываю, снова всё расплывается, на этот раз лезут воспоминания о тонкой шее, красивых ушах, серёжка оттягивает мягкую мочку… хочется снять украшение, пощупать чувствительное местечко… интересно, какая она на вкус, если я сомкну губы вокруг нежной плоти, потяну зубами к себе…
– Игнат Демьянович, вызывали? У вас ещё есть ко мне поручения?
– Эээ… да, Наталья… это… - блин, что я хотел от неё? – Сообщите Антону, что он поедет на завод вместо меня. И пусть свяжется с менеджером из Москвы. Я отменяю тест-драйв того оборудования, мне поступило более выгодное предложение.
– Хорошо! – кивает моя секретарша, оперативно забивая данные в свой планшет. – А что насчёт ужина вечером? У вас назначена встреча с заместителем директора Акил-холдинга!
Твою ж… ещё и это.
– Всё в силе. Вышли ему подтверждение. – принимаю решение больше не мучаться и принять ту самую таблетку от головы, что мне может помочь, поеду к своей бусинке.
– Заказ обеда отменяю? – торопливо семенит ногами Наталья, стараясь уточнить оставшиеся вопросы, пока я ещё не скрылся в лифте.
– Да. Меня сегодня уже не будет. – захожу в кабину, сверлю девушку отцепляющим взглядом.
– Вам поступило приглашение на юбилей…
– Нет.
– А выставка холодного оружия? Савина Юлия звонила вам несколь…
– Нет. – жму чёртову кнопку, чтобы уже закрылись двери.
– Что насчёт поездки в Дрезден в следующем месяце? Бронь самолёта ещё в силе??
– Исчезни. – рычу я.
– До свидания, Игнат Демьянович! – натягивает улыбку и пропадает из виду.
Наверняка, вприпрыжку бежит сообщать всем, что начальство свалило, можно нихрена не делать.
Беспрепятственно войдя в особняк Акиловых, ловлю старшую горничную, уточняю местонахождение хозяйки дома. Сразу же поднимаюсь на второй этаж и двигаюсь предположительно в сторону спальни Ии. Стучу в дверь, но с позволением войти, малышка совсем не торопится. Подавляю своё роптание, усиливаю удар в дверь. Тишина.
Молчание – знак согласия. Нажимаю на ручку, готовлюсь, что в лоб прилетит какая-нибудь туфля и уверенно приоткрываю дверь.
Осматриваюсь, фиксируя взглядом каждую разбросанную вещь. Такое ощущение, что в её гардеробной произошёл взрыв и всю одежду раскидало. Приподнимаю розовый кружевной бюстгальтер, хмыкаю, крутя его на пальце, сжимаю чашечку, уговариваю себя остановиться и покинуть это минное поле, но как безумец, притягиваю лифчик к носу
Идеально, аж трясёт.
Шумно выдыхаю и отбрасываю опасную штуковину на кровать, где навалена целая куча таких же интересных вещиц.
Силком заставляю себя не концентрироваться на разнообразии белья, а лучше найти их владелицу.
– Ия? – прохожу в разгромленную гардеробную. Перешагиваю какие-то сумки и сапожки, и запутываюсь в ремнях. С губ слетает нецензурная брань. Женская обитель страшнее джунглей. Хмурюсь и проверяю ванную комнату.
Так, где моя невеста? Бросила сборы и сбежала?
Снова очутившись в главном коридоре, прислушиваюсь, надеясь определить за какой из ста дверей находится моя потеряшка. Где-то здесь комната Давида, может она там? Стучу костяшками пальцев в первую попавшуюся дверь. Ничего.
Потихоньку начинаю закипать.
Плюю на любые приличия и толкаю все двери, что попадаются на пути.
Прихожу в полнейшее недоумение, нигде не найдя дерзкую брюнетку. Зато знатно напугал парочку девушек, что прибирались в гостевых комнатах.
– Где Ия Владленовна? – свирепеет голос.
– Где-то в доме…
Да ну, вашу мать, серьёзно, что ли?
– Брысь. – шугаю побелевших девчонок.
Что делать? Звоню на пост охраны, требую проследить по камерам. Не сразу, но соглашаются. Им не нравится, что всё командование теперь на мне.
– Она в бильярдной на цокольном. – поступает ответ.
Сбрасываю, плетусь вниз. Когда добираюсь до подвального помещения, настораживаюсь, что выключен свет и слишком тихо. Свечу вокруг фонариком смартфона и нахожу свою пропажу, молча сидящей в углу и обнимающую свои ноги.
Сползаю по стене рядом, оцениваю её состояние. Слёз не видно, истерики вроде нет.
Её не пугает моё внезапное появление, не удивляет. Пришёл и пришёл.
– Бусинка? – начинаю дышать с ней в один такт.
– Что? – отвечает спокойно, голос не слабый.
– Давно сидишь?
Пол холодный, подогрев не включала. Сама в тонком комбинезоне, в коротких носочках. Прибить мало.
Она игнорирует мой вопрос, о чём-то думает.
Снимаю с себя пиджак:
– Ну-ка, давай. – беру её замёрзшие руки, просовываю в рукава, закутываю и, психанув, дёргаю к себе в объятия, сжимая-разжимая слабенькие девичьи мышцы.
Безвольно приняв такое положение, выдыхает через нос, смотрит на валяющийся на полу кий.
Жмусь виском к её макушке, раздумываю как вывести на разговор, но малышка сама нарушает тишину:
– Это любимое папино место в доме…
– Ты, наверное, посчитаешь меня сволочью. – забываю о деликатности и тонкости дочерних чувств, и на миг, выдаю то, что не говорил никому. – Но лучше так. Познать отца и потерять, зная, что тебя любили, чем быть никому не нужным с самого рождения…
Медленное движение головы и девочка поднимает на меня глаза, светящиеся в темноте сочувствием.