Вне конкуренции
Шрифт:
– А где моя комната? – тормозит перед лестницей, цепляется в перила.
– Там же, где и моя.
– Подождите, Игнат!! – повышает в возмущении голос.
– Мы так не договаривались!
– А как мы договаривались? – подхожу вплотную, девчонка инстинктивно поднимается на лесенку выше.
– Насколько мне известно, брак подразумевает совместное проживание, Ия, днём и ночью…
– Я против! – оглушает.
– Могу постелить в кладовке.
– Хорошо! Буду там!
– Я бы предпочёл на мягкой кровати, но дело твоё. Будем выравнивать позвоночники
– Вы издеваетесь?
– Не планировал.
– Вы же должны понимать, что брак ненастоящий! – догоняет, что каждый видит ситуацию так, как хочет.
– Нам не обязательно играть роль там, где нет зрителей!
– Я того же мнения, принцесса. Поэтому свою роль я перестал играть ровно тогда, когда мы поженились.
– О чём вы?? – загребает ртом воздух.
– О том, что строить из себя дурачка я больше не собираюсь. – напрямую, уже всё планируемое свершилось.
– Вы… вы отказываетесь мне помогать?
– Помогать буду, Ия, и это не обсуждается. – заверяю испуганную кису, аж шерсть вздыбила.
– Но. Относиться к своей жизни, как к игре, ни за что не стану. Я не такой человек, бусинка.
– Поясните! – готова вонзить мне когти в шею, почуяла западню.
– Поясняю. – предельно вежливо, а то нападёт.
– Я взял тебя в жёны, девочка. Это не договор. Не шутка. И не фарс. Это новая жизнь и новые требования.
– И какие ко мне требования?? – вся пошлятина в глазах пробегает, дурочка.
– Для начала самое лёгкое, Ия. Быть рядом.
– То есть, не отвергать всё то, чего запросит муж? Закрыть рот и исполнять все желания?
– Можешь исполнять с открытым ртом. – свожу всё в шутку, но что-что, а юморить никогда не умел. Девчонку начинает трясти, лицо бледнеет, в глазах влажный блеск.
Я надеялся без драмы, а получается наоборот.
– Знаешь чего я хочу, Ия?
– Догадываюсь!! – с гневом и обидой.
– Хочу также, как было у твоих родителей. – огорошиваю.
– Это как же?!
– Вместе. Во всём. Всегда. – больше не прячу своё восхищение и немного зависти.
– Так не будет, господин Розанов! – почти рычит.
– Мама с папой жили по взаимной любви! Вы же – шантажист, а я – неудачница! Между нами лишь деловое соглашение! Никаких отношений нет и не будет!
– А ты что подразумеваешь под отношениями? Чтобы я, сгорбившись часами, тебе на ромашковом поле цветы собирал? Ты права. Этого не будет. Ты уже моя жена.
– Не забывайтесь, Розанов!! – ох, вот это взгляд, поджарит за секунду.
– Так со своими дворовыми шавками будете разговаривать!!! Шаг назад, Игнат!! – когда я приближаюсь рассмотреть угрозу в глазах поближе.
– Между нами теперь печать в паспорте, красивая. – не отступаю, не убедит.
– Не заставляй меня давить на тебя.
– Ломать будете??
Чувствую, что её энергетика стала холодной, апатичной, отрастила шипы.
Я привык, что бабы в моих руках пластилином плавятся, что кочегаришь их, а они просят ещё, слова против боятся сказать. А в жёны выбрал полную
Ворчушка истероидная.
И всё же, она та редкость, что я хочу в постоянство.
Сердце рвёт в клочья от мощнейшего вольтажа, не справляясь с высоким напряжением.
Чётким захватом малышка оказывается в моих руках. Трусь лбом об её висок, ноздрями жадно втягиваю запах с волос, моментально дурею. Запоминаю это состояние. Когда тело прошивает разрядом, грудину стягивает тугой нитью, не вздохнуть, не расслабить пальцы вокруг хрупкой девичьей талии. Пьян до сумасшествия.
Чувства перемахнули за барьер, там, где уже громко и неистово. Не заткнуть. Не убежать.
– Ты не заключённая здесь, Ия. Ругаться бессмысленно. Хочешь ты того или нет, но мы теперь семья. И всё, к чему мы должны стремиться – это укрепление единства. Ты боишься и это нормально. Но ты можешь успокоиться, я дам тебе уверенность в завтрашнем дне. Тебе нет нужды бояться меня. Все мои действия направлены на здоровую атмосферу. Никакой иллюзии не будет, только правда, Ия.
Уж прости мне мои человеческие слабости. Я просто хочу быть счастливым мужем…
– А что, если откажусь?
– Выиграешь время, но я всё равно доведу до победного финала. Розановой ты захочешь остаться на всю жизнь.
– Если вы попробуете меня обидеть, Игнат, то я напомню вам, что по отцу я Акилова! А мы не терпим диктата!
Ощущаю кровавый огонь по венам, так необратимо разгорается страсть к молодой жене.
– Если обижу – выгонишь из спальни, а пока моё место закреплено рядом с тобой. – тяну за собой, туда, где она должна чувствовать себя уверенной, важной и особенной для меня.
ИЯ.
Поразительный вид на город. Трудно оторвать взгляд, панорамные окна ничего скрывают, стоишь, как прикованная.
– Не волнуйся. Здесь тонировка. Можешь спокойно ходить голой.
Мысленно чертыхаюсь и сглатываю тугой комок, что мешает нормально дышать. Муж не отходит ни на шаг. Чего ждёт? Моего полного подчинения?
Привёл в спальню, окрестил это место нашим общим домом, уведомил, что все мои вещи уже распакованы и замолк, наблюдая, как я мечусь от одного угла к другому.
Я чувствую жгучую неуместность всего происходящего, рассеяно заламываю перед собой вспотевшие пальцы, небрежно комкаю платье. Его дом кажется чужим, холодным. Спина покрыта мурашками, я прямо-таки осязаю приближение Игната, тело вмиг загорается только от его взгляда, но сейчас реакция близится к грани.
– Не помню, говорил ли я, что ты очень красивая… - подол платья сзади движется вверх и моё притворное спокойствие обрывается, так и не начавшись. – Тебе очень идёт белый цвет…
В груди замирает, когда по коже плеч ползёт тяжёлое мужское дыхание, по шее жар медленных пальцев, а на лопатках ощутимый поцелуй. Мои губы уже вовсю дрожат, на языке протест, но я молчу и позволяю. Сама себе не могу объяснить своё бездействие, слабостью окутывает каждую мышцу, в глазах рябит, больше ничего не вижу. Все органы чувств отныне принадлежат Розанову.