Вне подозрений

Гриппандо Джеймс

— Послушай, когда я показал тебе снимок запястья, ты видела этот угол или нет?

— Видела, видела. Но только после того, как ты на него указал. И мне куда больше импонировала бы твоя версия, если бы и патологоанатом обратил внимание на надрез.

Джек искал контраргументы, но так и не нашел.

— Хорошо, — нарочито спокойным тоном протянул он. — Просто прекрасно.

— Я одно хочу сказать. Возможно, не стоит увлекаться рассуждениями на сей счет.

— На самом деле ты хотела сказать другое.

Что не следует безусловно верить в невиновность Тео, так?

— Возможно.

— Ладно, не переживай. Я пришел к тебе с одной целью. В надежде, что ты поможешь мне разобраться.

— И?..

Он подошел к изгороди и долго смотрел на вытянувшихся цепочкой бегунов, трусивших по тропе вдоль канала.

— И еще больше запутался.

62

Ночь с Тео была долгой и утомительной, и утром в субботу Катрина отправилась домой за припасами. Было еще очень рано, и она надеялась немного вздремнуть. Подошла к холодильнику, налила себе смесь из апельсинового и морковного соков. Потом включила телевизор, посмотреть утренний выпуск новостей. Диктор как раз заканчивал сообщение о том, что Тео Найту должны предъявить обвинение в убийстве Джесси Мерил. То же самое сообщали и вчера, только теперь больше акцента делалось на убийстве доктора Марша и том факте, что тело его обнаружил в «мерседесе» Джек Свайтек, а рядом находился «фольксваген», принадлежавший Тео Найту.

Катрина не сводила глаз с экрана, и вот, наконец, диктор закончил сообщение вполне ожидаемым для нее комментарием: «Нам не удалось пока связаться ни с Тео Найтом, ни с его адвокатом, могущим пролить свет на происшедшее».

Катрина выключила телевизор. Новости лишь подлили масла в огонь; она еще раз убедилась в том, что надо срочно что-то решать с Тео. У Свайтека удалось выторговать всего двадцать четыре часа. Оставалось надеяться, что этого времени ей хватит.

— Доброе утро, Катрина.

От неожиданности она вздрогнула и так резко обернулась, что уронила стакан с соком. Он со звоном разбился у ее ног. В патио, на пороге застекленной двери в кухню, стоял мужчина. Она уже хотела было закричать, но тут он сказал:

— Это я. Юрий.

Катрина присмотрелась. О Юрии она была наслышана, но за восемь месяцев работы видела его лишь однажды, да и то мельком, когда он приходил по какому-то делу к Владимиру.

— Господи! До смерти меня напугали.

— Так ты впустишь?

Она отворила дверь.

— Могли бы и постучать вежливости ради.

Он вошел. А потом демонстративно постучал по дверной панели — три раза, с паузой после каждого стука. Должно быть, он шутил, но на лице не было заметно и тени улыбки. Он вообще мало походил на человека, который часто улыбается.

Юрий затворил за собой дверь, затем задернул стеклянную панель шторкой и запер.

— Тебе нечего меня бояться. Ты это понимаешь, верно?

Катрине не понравился его взгляд, она занервничала, но старалась не подавать виду.

— Да, конечно.

Выражение его лица не изменилось. Тот же холодный, оценивающий взгляд.

Катрина схватила бумажное полотенце и вытерла пол, потом собрала осколки стекла и выбросила в мусорное ведро. Юрий следил за каждым ее движением.

— Выпьете что-нибудь? — предложила она. — Кофе? Соку?

Ответа не последовало. Он выдвинул стул, развернул его и уселся лицом к спинке, положив на нее руки.

— Где пропадала всю ночь?

— Выходила.

— Куда выходила?

— Просто выходила, и все. — Катрина скрестила руки на груди и прислонилась к холодильнику, самой своей позой давая понять, что это не его ума дело.

Он же продолжал смотреть на нее пронизывающим взглядом холодных темных глаз.

— Уверены, что не хотите кофе?

— Лучше скажи-ка мне вот что, Катрина. Как поживает грязный кровяной бизнес?

Она пожала плечами:

— Прекрасно.

— А тебе известно, что это мы придумали банк крови?

— Кто «мы»?

— Мы, русские. Мало кто это знает. Никаких банков крови не существовало в природе, пока в тридцатые годы в Советском Союзе не начали брать кровь покойников. Я тоже не верил, до тех пор пока один врач не показал мне старый фильм. О том, как советские врачи придумали брать кровь у мертвецов, пока не наступило трупное окоченение, пока в теле не распространились бактерии. Такую кровь можно использовать.

Она промолчала, не понимая, куда он клонит.

— Ты только представь, Катрина! Кровь от мертвецов!

Теперь она начала понимать. Похоже, он каким-то образом разузнал, что она залезала в компьютер Владимира и знает всю правду о женщине из Джорджии, в теле которой недоставало трех литров крови, зараженной СПИДом.

— Когда-нибудь слышала о таком? — задал он вопрос уже в лоб.

— Нет.

Юрий улыбнулся, но от этой улыбки так и веяло холодом.

— Владимир тебе доверял, ты это знаешь?

— Нам хорошо работается вместе.

— А мне всегда казалось, он хотел затащить тебя в постель.

— Мне тоже. Пока я не увидела фотографию его дочки. Мы с ней очень похожи.

— Повезло тебе. Признаюсь, лично мне плевать, на кого ты там похожа. И я доверяю тебе куда меньше.

— Да, он мне говорил.

— Еще бы не сказать! У Владимира была мерзкая привычка выбалтывать людям то, что не следует. Поэтому и пришлось ему уйти.

— Он уехал?

— Да, отправился на покой. В долгосрочный, так сказать, отпуск. Впрочем, это не важно. Важно другое. Нам с тобой надобно восстановить доверие.