Внеклассная алхимия
Шрифт:
Основная проблема жизни, что жизни на решение большинства проблем не хватает. Более возвышенно можно сказать и так: бесконечное восприятие каждого конечного человека вынуждено знать о своей конечности, и как-то самоопределяться с этим. Короче, человек смертен — знает бытовой рассудок. И вся метафизика про то, что это не так. Но это не так может быть двумя основными способами.
«Человек смертен» — это неправда. Почему? Либо потому, что «нет человека», либо потому, что «нет смерти». Либо Я — ложная структура сознания, и его проблемы снимаемы вместе с ним, либо мы имеем некие гарантии личностного спасения. Либо «Атман есть Брахман» (сюда же, полагаю, и веданта, и буддизм, и может быть линия Спиноза — Гегель), либо авраамический путь, откровение и какой-то рационализм постфактум. Если ботать по дискурс, одно можно обозвать имманентным
Нельзя сказать, что кто-то больший рационалист, кто-то меньший. Просто они разные, рационализмы. И разный иррациональный план, приставляемый к ним.
Можно долго про это. Можно книгу целую написать. «Личностное спасение и его враги». Или наоборот: «План имманенции и его друзья».
Но мы тезисно.
Просто линия раздела.
Антропоцентризм приводит к элитаризму. Если полагать человечество божьей тварью, все мы, по большому счету, никто. В творении последний хмыренок мало отличен от хмыря номер один… Периферия уравнивает. Все убоги — все равны. Все твари братья и сестры. Но если человечество лезет в центр мира, если оно претендует на космогонический статус, если оно «звучит гордо», и по гордости подбирается к известному архангелу… дистанция между первыми и последними — абсолютна. Нет того абсолютно внешнего, что ничтожит любую нашу дистанцию, и дистанция правит бал. Если человечество — главная ценность, то презентовать ее должны «первые лица», только за ними признается в финале достоинство. Все остальное — ресурс. С ним можно поделиться, можно не поделиться. Олигархия в таком случае не обязательный строй, но самый естественный. Если напрягаться, возможна и демократия, и социализм, но текущее само по себе тут будет олигархическим. И кому-то очень даже антропофобским.
Сознание есть атрибут субстанции, а не модус, т. е. разум в космосе строго необходим. Прежде всего, для того, чтобы бытие получило именование (версия Ильенкова, что разум необходим для начала Вселенной, кажется скорее факультативной). Скажем так: Вселенная создала человечество, чтобы увидеть сама себя. То есть главная функция — дление себя как глаза в созерцании и именовании, сознающее себя бесконечным. Это базис космогонического присутствия человечества.
Бесконечность интеллектуального созерцания ставится под сомнением наличием самой природной среды как фактора нестабильности (в чистом виде человек никогда не остается с этим фактором один на один, но в любом случае тоже страшно). Ноосфера как совокупность мощи и связности энергетических потенциалов в роли прокладки от фактора.
Коррелятом развития ноосферы последние века была совокупная стоимость чистых активов. Живое время, переработанное в деньги, есть, всего прежде, ресурс создания ноосферы. Откуда гарантированное самовозрастание совокупной стоимости при человечестве? Не столько даже новые технологии, сколько повышение качества и количества времени, поступающего в реакцию. Касательно качества: оно прямо пропорционально валентностям человеческой особи, чье время сливается в котел символический экономики. Количество связей, объем информации на входе и выходе, вхожесть в круги, число телефонных звонков за день, мобильность в передвижении по планете, и т. д. Это к тому, чем офисный яппи качественнее прежних людей. Он носитель большей валентности, чем крестьянин, и тем ценнее. Вот это и есть «общество потребления», если взять его не в потреблении, а в главном.
…Примерно так, ежели в двух словах — кредо на сейчас. Поскольку оно у меня подвижное, и течет каждый месяц, и перетекает, и скоро, будет другим — спешу, значится, отфиксировать. Затесать.
Самой жестокой картиной мира была бы не та, где «зло правит», а там, где оно вообще отсутствует. Ну нет в картине мира того, на что можно указать пальцем — вот оно, зло, сидит… Возможно, именно такая картина мира у самого зла. Ну а вообще: выдержать такое представление дано лишь подлинно сильным людям. Хотя оно дает многие преимущества.
Философия — она о том, чего нет. О том, чего нет, но без чего не представимо то, что есть. Более мягкий вариант: то, что есть, не представимо в качестве человеческого. Короче, философия — очень сложная, но очень практичная вещь. Как религия. Вообще, если бы хотелось оскорбить сразу всех, надо было бы сказать: философия — религия для бесчувственных, а религия — философия для не думающих.
Кругом христиане. «А вы, Саша, чего же не крещеный, не верующий?» С легким осуждением, но вполне христианским прощением. Мол, придет мое время. Я же проходил тут тест — «религиометр», такое вот дивное название… Тест, к чему вы больше предрасположены. Из религий. Вопросы прямые и косвенные. По итогам я вышел то ли «атеист», то ли «агностик». Вполне предсказуемо. Но интересно, что «христианство» заняло последнее место из всех религий. Даже «индуизма», прости боже, во мне нашлось куда больше… Впрочем, вру. Последнее место занял все-таки «сатанизм». Что логично — что может занять последнее место, как не простое отрицание предпоследнего?
А ведь «что делать?» — мой основной вопрос философии. Банально, зато правда. А что может быть естественнее, нежели это? Содержание тут красиво вытекает из формы, в которой вопрос задан. Что такое мышление, взятое физиологически? — зависание, невротическая реакция, когда стимул есть, а ответа нет. Животное в таком случае погибает, человек думает. О чем думать — между раздражением и действием? А чего Гамлет думал? Как только понимаешь, что делать — мышление заканчивается. Если хочешь, чтобы оно не заканчивалось, ставь себя в условия, где будет вновь непонятно… Самая большая «непонятка» — всегда на границе. Миров, потоков. Вот и шуруй нести пограничную службу. Правда, тройной агент — он кому-то разведчик, а кому-то и шпион. А шпион — зачастую предатель. Так что можно немного перефразировать: «предатель многих родин». Чаадаев, что ли, не предатель? Сократ? Ницше? Маркс? Все предатели, как пить дать.
Что практичнее — изучать проблемы ЖКХ или творчество философа 17-го века Бенедикта Спинозы? Мне кажется, что второе. Разумеющий Спинозу уже немножко въезжает в суть проблем ЖКХ, даже если ничего не знает о них. А знающий проблемы ЖКХ еще ничего не понял в Спинозе.
Добрые, честные и наивные люди могут полагать, что миром правят злодеи, отсюда и зло. Как бы им рассказать, что злодеев нет — и в действительности все намного хуже, чем с ними? Рассказать, чтобы воодушевить?
Самая забавная деятельность — которая вне прагматики. Не вызвана вроде бы ничем, но есть. То есть чем бессмысленнее, казалось бы, тем совершеннее. Например, ритуал. Почему-то кажется, что вся так называемая экономика на большую долю существует в ритуальных целях. Советский Союз выпускал бесполезное количество танков, и если бы не бессмысленность ВПК, мог еще пожить. Но бессмысленные танки — это был Ритуал, и это оправдано. И распитие кока-колы — от жажды, что ли? Это ритуал, литургия, карманная месса. С точки зрения каких-то иных месс это, вполне возможно, поклонение силам зла, но поклонение силам — это все-таки поклонение, а не глупость. Общество потребления, с некоторой позиции, тотально религиозно, просто это имплицированная религия и с точки зрения изначального христианства пагубная ересь. Но с точки зрения ее самой пагубная ересь как раз изначальное христианство…
Гламур религиозен от и до, но если христианин скажет, что это дело от Люцифера — не стану особо спорить, хотя, впрочем, не верую во Христа и странно мне веровать тогда в Люцифера.
Видите бессмыслицу — ищите ритуал — и обрящете.
Конспирология тут вообще не при чем, она исходит из того, что кто-то о чем-то «договорился», а хрен-та. Не договаривались. Самые сильные ритуалы те, которые спонтанны и имплицитны. Возникли не понять как, и в качестве производных не сразу понять чего.