Внешняя беговая

Яньшин Юрий Витальевич

III.

— Что, мать, не признала меня в этаком-то обличье? — спросил он у медведицы, ласково почесывая ее за ухом. — Потерпи, так надо. Я теперь после прививки опасен для вас, так доктор сказал.

Она словно бы поняла, о чем он ведет речь и после слова «опасен» вытянула морду в сторону соседних строений.

— Потерпи, милая, — уговаривал он ее, продолжая свои ласки, от которых она жмурилась и шумно вздыхала.

Чтобы не прослыть неблагодарной,

медведица посунулась мордой к его масочной личине и, вывалив длинный язык, постаралась, как могла, вылизать то место, где у человека должно было быть лицо. Медвежонок, видя такую идиллию между матерью и человеком, привычно сунулся тому в ноги, обхватив их передними лапами. Ему тоже хотелось получить свою порцию ласковых прикосновений. Митрич пошарил у себя в карманах, надеясь найти что-нибудь сладкое для малыша, но после тщетных попыток, сумел только достать, порядком залежавшуюся и смятую мармеладину.

— Извини, брат, ничего сладкого сегодня для тебя не припас, — с сожалением произнес он, подавая лакомство тому в раскрытой ладони.

Тот осторожно снял с ладони мармелад и почти не жуя проглотил его. Убедившись, что от человека больше ничего поиметь не удастся, он опустился на все четыре лапы и потрусил к сараю, даже не попрощавшись. Мать недовольно рыкнула вслед неблагодарному сыну и чтобы, хоть как-то загладить неловкий момент корыстолюбия, еще раз лизнула Митрича, но уже не в лицо, а в руку, заодно проверив, чем он только что угощал ее потомка.

— Ладно, мать, пойду я, — обратился он к ней, как бы прося разрешения. — С утра не жравши. Подхарчусь немного.

Медведица закивала, соглашаясь с тем, что харчевание — дело всегда нужное и полезное с любой стороны, как ни посмотри. Он еще раз потрепал ее по огромной голове и уже тоном, почто заговорщическим сообщил прямо в ухо:

— Моя-то старуха сегодня опять борща наварила. Значит, будет мясо. Я тебе потом, прямо с костью вынесу. Погрызи, побалуйся.

Медведица опять правильно поняла его, поэтому еще раз лизнула и тихонько подпихнула передней лапой в сторону дома, дескать, ступай поскорей, да не забудь про обещание.

Благоверная супруга встретила коменданта не слишком ласково. Видимо, высмотрев в окошко его заигрывания с медведицей, в ней опять проснулось дремучее чувство ревности. Окинув взглядом мужа, произнесла суровым тоном:

— Пришел?! То-то же. А то ить соскочил спозаранку и даже куска не проглотил — ушкандыбал на свою службу. И маску зачем-то напялил.

— Дела мать, дела! — чуя, что супруга не в настроении, деланно веселым голосом ответил он на тираду жены, подсаживаясь к столу и пряча маску в карман.

— Куды?! — замахнулась она на него вафельным полотенцем, которое держала в руках. — Лезешь к столу, а руки не помыл! Эвон, опять со своей подружкой миловался, греховодник старый! Николи мимо нее не пройдет!

— Да я так, по малости, — заискивающим тоном попробовал он замять ситуацию, отирая руки о китель.

— Ступай-ступай к рукомойнику! Неча в дом всякую заразу с улицы нести!

Пришлось, покряхтывая вставать с табуретки и плестись в туалет, выслушивая в спину нелицеприятные высказывания

— Совсем к старости спятил! С медведицей время больше проводит, чем с законной женой! В магазин выйти не могу! Глаза от стыда не подымаются! Все уже в лицо смеются! Охальничают! Спрашивают, как нам втроем на одной кровати спится! Тьфу, ты, прости, Господи! Срам-то какой!

— Стыд — не сало, кинут в щеки — не пристало, — отозвался он из туалета.

— Я тебе щас кину! Не донесешь! — послышались угрозы из кухни. — Ты скоро там?!

— Да иду уже, иду, — смиренно отозвался он, выходя из санузла и протягивая для осмотра еще влажные руки.

Подобный диалог был между ними уже далеко не первым за два месяца, и они оба к нему привыкли, больше отдавая дань ритуалу, нежели ссорясь по-настоящему.

— Ладно, садись, и я заодно с тобой поснидаю, — смилостивилась Фроловна после тщательного осмотра ладоней мужа.

Митрич сел к столу и решительно придвинул к себе глубокую тарелку с наваристым борщом. Жена тоже плеснула себе из половника в тарелку, но так, чуть-чуть, только, чтобы поддержать компанию. Митрич зачерпнул большой деревянной ложкой сметану из банки и неторопливо стал ее размешивать. Супруга с недоумением выгнула левую бровь, не скрывая своего удивления.

— Ты, старый, не заболел ли часом? — в голосе жены послышались нотки затаенного испуга и непонимания.

— Ты о чем это? — в свою очередь удивился тот.

— Как это о чем? Да все об том же, — поджала она свои бескровные старушечьи губы. — Ты ж николи за стол не садишься без того, чтобы хоть сто грамм не принять на грудь? А тут сразу сел и даже не вспомнил о графине.

— Э, мать, — махнул он сожалеюще рукой, — отстала ты от жизни.

— Это как же? — замерла ее рука на полпути ко рту.

— Ты думаешь, что это я упорол с утра не позавтракав? Я, мать, ходил в амбулаторию на прививку.

— И что, сделал? — испуганно округлила она глаза.

— А, как же?! Конечно, сделал! Я, как военный и гражданский глава администрации первым должен пример подать согражданам, заявил он, с шумом отхлебывая борщ с ложки. Затем подмигнул ей зачем-то и добавил. — А ты, старая, хоть и следишь за тем, как я с медведицей милуюсь, а того и не приметила, что я уже два дня ни капли в рот не брал.

— Господи, Исусе! — мелко перекрестилась она, — Да как же сподобился-то? Я, вон, разное про энту вакцину слыхала. Говорят-де ненадежная она и побочный эффект у нее едва ли не хужее самой хвори.

— Брось, мать, глупости разные повторять, что по ящику долдонят. Сама же медицинский работник, а несешь чушь несусветную, — строго оборвал он ее, продолжая работать ложкой.

— Так, врачи и говорят! Я же не сама это придумала. Есть и поумнее меня люди, — как всегда начала противоречить мужу пожилая строптивица.