Внезапный удар
Шрифт:
«Говоритъ Д. 143. Д. 143. Наступленіе готовится къ двадцатому. Эскадра двадцать четыре бомбовоза. Участокъ неизвстенъ. Радіо - пилотъ...»
Оторвавшись отъ листка, капитанъ удивленно посмотрлъ на радіо - телеграфиста.
— Въ чемъ дло? — спросилъ онъ раздраженно.
Радіо - телеграфистъ передалъ наушники помощнику, и, повернувъ голову, отвтилъ:
— Я самъ ничего не понимаю, господинъ капитанъ, передача была какой - то сумбурной. По приказанію полковника Дюпре, я, какъ только были услышаны позывные Д. 143, сталъ расшифровывать передачу со слуха. Мн кажется, что я не допустилъ ошибки.
Провривъ расшифровку адъютанта Дюпона, капитанъ убдился, что унтеръ - офицеръ не ошибся. Въ телеграмм было много неточностей и какихъ - то обрывковъ
Переписавъ телеграмму, капитанъ вызвалъ полк. Дюпре.
— Алло. Говоритъ капитанъ... Да, господинъ полковникъ, только - что получена радіо - телеграмма. Прикажете прочесть. Слушаюсь. Ожидаю.
Черезъ пять минутъ полк. Дюпре былъ въ кабинет капитана.
— Слава Богу, — сказалъ онъ входя. — Наконецъ-то откликнулся Д. 143.
— Увы, господинъ полковникъ, его телеграмма полна неточностей.
— Покажите.
Полковникъ пробжалъ но написанному бланку и спросилъ:
— Расшифровка точна?
— Такъ точно. Мною проврена.
— Первая фраза понятна. Но вторая. Что должно значитъ 24 бомбовоза? — задумчиво сказалъ Дюпре. — Что значитъ радіо - пилотъ?
— Я также думалъ объ этомъ, господинъ полковникъ, — отвтилъ капитанъ. — Если предположить, что передъ наступленіемъ нмцы произведутъ бомбардировку участка съ эскадры, управляемой по радіо, то...
— То они не достигнутъ никакого результата. Зенитныя батареи снимутъ бомбовозовъ раньше, чмъ они успютъ сбросить бомбы. Нтъ, тутъ что - то другое. Тутъ какая-то ловушка. Но какая?
ИЗЪ ЗАПИСОКЪ ФЕЛЬДМАЙОРА ФУКСА.
Эскадра Вотана благополучно снизилась въ прифронтовомъ подземномъ аэродром № 408. Отъ генерала фонъ Ритенфельда я получилъ еще вчера вс необходимыя приказанія.
Завтра развдкой будетъ дана фальшивая радіо-телеграмма о возвращеніи французской 84-й эскадры бомбовозовъ, уничтоженной сегодня вечеромъ нашими зенитными батареями на сверномъ участк линіи Зигфрида. На флагманскомъ корабл, въ разбитомъ штурманскомъ стол, былъ найденъ секретный кодъ. Вотъ имъ - то и воспользуется развдка. А я, чтобы замаскировать бомбовозы, долженъ на ихъ крыльяхъ и фюзеляж нарисовать отличительные знаки, которые приняты во французской арміи. Теперь уже мн извстно, что меня перебрасываютъ на самый южный участокъ фронта. Прибывъ въ штабъ къ генералу фонъ Ритенфельду, я имлъ съ нимъ бесду. Оказывается, на этомъ участк фронта нами уже давно подготовлялось наступленіе, и моя задача будетъ состоять лишь въ томъ, чтобы нанести ударъ, который дополнитъ работу артиллеріи. Мой визитъ къ тенералу былъ вызванъ еще тмъ, что мн хотлось лишній разъ получить детальное разъясненіе, какимъ образомъ мн удастся проскочить черезъ барьеръ зенитныхъ батарей. Оказывается, на этомъ участк фронта уже нсколько разъ длались развдочные полеты и, какъ это ни странно, вся противовоздушная оборона у французовъ оттянута глубоко въ тылъ и защищаетъ лишь крупные города. Въ прифронтовой полос оставлены лишь тяжелые пулеметы и нсколько зенитныхъ батарей, которыя по мннію генерала, будутъ легко подавлены огнемъ артиллеріи во время подготовки наступленія. Къ тому же тотъ участокъ фронта, почти на протяженіи сорока километровъ, не иметъ непрерывныхъ бетонныхъ сооруженій. И моей задачей будетъ направить эскадру Вотана именно на т участки, которые защищены бетонными блиндажами. Внимательно разсмотрвъ агентурную карту юго - восточнаго отрзка фронта, генералъ лично намтилъ мн точки пораженія. Задача осложняется только тмъ, что я принужденъ буду направлять каждый отдльный бомбовозъ моей эскадры Вотана въ опредленную точку.
Справлюсь - ли я съ этой задачей? До послдняго времени я практиковался на сниженіи цлой эскадры, и теперь приказаніе генерала разстраиваетъ мою задачу.
Но счастье опредленно улыбается мн. Изъ разговора я понялъ, что въ моемъ распоряженіи находится еще по меньшей мр около двухъ недль, я поэтому, высказавъ чистосердечно вс мои сомннія генералу, я получилъ разршеніе отъ него продолжать тренировку, но уже въ прифронтовой полос. Такое отношеніе генерала меня чрезвычайно тронуло. Я увренъ, что мн удастся съ честью выполнить трудное и серьезное заданіе.
ЛЮДИ СЪ КРАСНЫМИ ПЕТЛИЦАМИ.
Въ конц сентября въ расположеніи баварскаго корпуса появились незнакомые люди. У большинства ихъ были ярко красныя артиллерійскія петлицы на френчахъ и такіе же канты на фуражкахъ съ поднятыми сзади полями, такихъ странныхъ въ боевой обстановк. Артиллеристы бродили повсюду — въ передовыхъ караулахъ, въ окопахъ, въ пулеметныхъ бетонированныхъ гнздахъ и въ различныхъ тыловыхъ пунктахъ. Они привезли съ собою карты, планы, схемы, какія-то таблицы. Они оставались равнодушными и не принимали никакого участія въ лнивой и случайной перестрлк, которая ведется обычно въ періоды такъ называемаго затишья, а на итало-французскомъ фронт оно прочно установилось. Противники какъ бы сговорились не доставлять другъ другу много огорченій. У посторонняго наблюдателя создавалось впечатлніе, что французы и итальянцы ршили стоять неподвижно мсяцами другъ противъ друга, основательно окопавшись, уйдя глубоко въ землю, спрятавшись въ блиндажи, землянки, лисьи норы. Барсельеры порой посмивались:
— Французамъ такъ же хочется стрлять, какъ... — дальше шло крпкое выраженіе, которое такъ любятъ изобретать солдаты въ окопахъ отъ нечего длать.
Но люди съ красными петлицами внесли безпокойство. Они внимательно и подолгу разсматривали въ бинокли и трубы видимыя позиціи французовъ. Все замченное ими заносилось на карты и планы: ходъ сообщенія, пулеметное гнздо, дерево, кустъ, блиндажъ или остатки какого-либо строенія, чудомъ уцлвшаго посл ураганнаго огня итальянской артиллеріи въ первые дни войны, когда французы пытались прорвать фронтъ. Самые интересные участки снимались фотоаппаратами. Тщательнымъ образомъ обшарили эти люди и весь районъ расположенія своихъ войскъ. Изучили уже безъ того знакомыя дорога, возвышенности, пропасти и скалы.
Первые четыре дня артиллеристы обходили мстность всей группой. Потомъ они раздлились, разсялись, растворились въ мстности, среди скалъ, бугровъ, кустарниковъ и лсовъ. Но незамтная, скрытая отъ постороннихъ взоровъ, работа продолжалась. То одного, то другого изъ нихъ можно было случайно видть въ самыхъ неожиданныхъ мстахъ. То стоящимъ съ биноклемъ въ рукахъ на далекой скал въ тылу, то сидящимъ на дерев у опушки лса, то лежащимъ на крыш домика, уцлвшаго какимъ-то чудомъ, на передовой полос фронта.
Вотъ онъ разглядываетъ въ бинокль районъ расположенія противника, отмчаетъ на своемъ планшет, но какіе-то участки не видны артиллеристу съ его пункта наблюденія. Онъ покрываетъ ихъ иа карт продольными и поперечными полосами. На планшет появляются густо заштрихованныя площади, неправильной формы, темныя, какъ непроглядная ночь.
На артиллерійскомъ язык это называется «зачерчиваніе полей видимости». Значить нужно искать новое мсто, чтобы оттуда снять покрывало невидимости...
То тамъ, то здсь, артиллеристы-развдчики вбиваютъ въ землю небольшіе колышки, на колышкахъ черной краской нарисованы различные номера...
Если собрать воедино все, что видли артиллеристы - развдчики съ различныхъ пунктовъ, то получится примрно такая картина французскихъ позицій:
Справа, на высот «272», построено сильное укрпленіе въ вид редута. Ближе къ середин мстность понижается и переходить въ глубокій, большой оврагъ, прозванный солдатами «горломъ волчицы». Еще лвй стоитъ одинокое съ сорванной верхушкой дерево. Около него ясно видны блыя рогатки, поставленныя передъ окопами французовъ. На нихъ висятъ консервныя коробки и какія-то тряпки. Здсь начинается тотъ самый «языкъ», который такъ интересовалъ начальника артиллеріи. За рядомъ кольевъ проволочнаго загражденія отчетливо виднлись развалины фермы, хозяйственныхъ построекъ и продольные и поперечные ходы сообщеній между окопами.