Вниз тормашками
Шрифт:
Из-за двери не доносилось ни звука. Встревожившись, девушка дернула на себя ручку двери, ожидая встретить сопротивление, но та неожиданно легко открылась.
Она вскрикнула:
— Боже мой, Дима!
На полу крохотного санузла, неуклюже изогнувшись, лежал Дмитрий, с трудом поместившись между стиральной машиной и раковиной. Его длинные голые ноги почему-то сразу бросились Ольге в глаза. Посмотрев на его лицо, она еще больше испугалась и почувствовала дрожь в коленках — лицо жениха было серым. От уголка
Ольга минуту стояла в оцепенении, потом резко дала себе пощечину, чтобы не упасть в обморок. Сев на колени рядом с бесчувственным телом, она первым делом прижалась ухом к Диминой груди, больше всего на свете боясь ничего не услышать. Первые секунды так и было, но потом сквозь пелену страха Оля с облегчением расслышала неровное сердцебиение.
— Жив! Господи, спасибо!
Она машинально вытерла Диме рот кухонным полотенцем, после чего, спохватившись, бросилась к телефону. По дороге она чуть не споткнулась о разбросанные Димкой кроссовки.
«Скорая» приехала через полчаса.
Через восемь часов Дмитрий скончался после мучительной агонии. Единственное, что смогли сделать врачи, — успокоительный укол Ольге, поскольку она была в невменяемом состоянии. Даже промывание желудка и интенсивная терапия не остановили процесса интоксикации организма Дмитрия. Мышьяковистый водород всосался практически без остатка, к тому же обратились за медицинской помощью слишком поздно, поэтому летальный исход был неизбежен. Человек умер.
Алексей Дарьин сидел у себя в кабинете и, обхватив голову руками, тупо смотрел на стол, изучая его поверхность. Сценарии программ, всевозможные блокноты, ручки и тому подобная дребедень валялись без всякого порядка на красноватой деревянной столешнице. Но беспорядок на рабочем месте волновал директора кулинарной передачи «Робин-Бобин» сейчас меньше всего. У него убили сотрудника. Причем очень и очень ценного сотрудника. Правда, сам сотрудник даже не подозревал о своей ценности в глазах Алексея.
«Вот дерьмо!» — с большим чувством подумал Леша.
Раздался зуммер. Леша машинально разгреб бумаги, половина которых свалилась на ковер, вытащил на свет божий сотовый телефон и кисло сказал: «Да?»
— Здравствуй. Это я.
Сердце Леши сделало большой скачок, глухо замерло, затем снова начало работать в ускоренном темпе. Звонившему не было нужды представляться. Этот холодный голос с хриплыми интонациями был знаком Леше даже слишком хорошо.
— Что? — вышло немного визгливо, видимо, голос сорвался. Леша прочистил горло и уже более твердо сказал: — Я слушаю.
— Нет, это я слушаю, — усмехнулся собеседник. — На хрена ты парнишку-то отравил?
«Знает! Черт, и откуда он все знает?» — досадливо поморщился Леша.
— Сам же говорил, что рано еще, — продолжал собеседник, — или ты передумал? Что же меня не предупредил?
— Да не я это сделал! Что я, больной, что ли?
— Ты мне по существу отвечай, а не задавай риторических вопросов. Насчет — больной ли ты, у меня даже сомнений нет. Но тебе виднее.
— Нет!
— Что — нет?
— Это не я! — воскликнул Леша.
— А кто?
— Откуда мне знать?! — сорвался Леша. — Я свечку рядом не держал!
— А ты не кричи, — ласково посоветовал голос. — Нервные клетки — они же не восстанавливаются. А если и восстанавливаются, то только половым путем. Понимаешь, о чем я? — он захихикал.
— А ты не задавай мне вопросов, на которые я не знаю ответа, — угрюмо ответил Алексей.
— Не знаешь? — с нежной угрозой спросил человек на том конце провода.
— Пока, — тут же поправился Леша. — Пока не знаю.
— Но собираешься выяснить, не так ли? — в отечески звучавшем голосе говорившего не было ни малейшего сомнения относительно Лешиных планов.
— К-конечно, — Леша сглотнул. Черт, он опять заикается! — Обязательно.
— Правильно, Леша. Выясняй как можно скорее. И звони дяде Васе. Кстати, к тебе на днях мои ребятки заедут…
Леша посерел. На его лбу выступили бисеринки пота. После последнего визита «ребяток» Василия Леше пришлось вставлять новые зубы.
— Ты уж их встреть по-людски.
— Василий, я…
— Не волнуйся, мальчик. Будешь себя хорошо вести — и все будет хорошо! Кассета у тебя?
— Нет, — ответил Леша.
— Плохо, — несмотря на легкость тона в трубке, Леше стало нехорошо.
Василий помолчал пару секунд и почти радостно спросил:
— Но ведь ты найдешь ее, правда?
— Конечно.
Леша сейчас пообещал бы даже стать космонавтом и найти на Марсе следы органической жизни, только бы дядя Вася не присылал своих ребяток.
— Умный мальчик. И учти — нехорошо получится, если убийство бросит на студию хоть тень подозрения. Мне все равно, сделал это ты или кто другой: исправлять-то тебе придется. И лучше будет, если виновным окажется посторонний человек. Ну все, конец связи.
Леша нажал «Flash» и невидящим взглядом посмотрел на трубку. Затем он со злостью швырнул сотовый на кожаный диван, стоящий у стены, как будто исчезновение телефона с глаз долой поможет ему избавиться от вкрадчивых интонаций «дяди», все еще звучавших в ушах Леши.
Но интонации остались, и ничего хорошего они в ближайшее время не сулили. Н-да-а. Посторонний человек, говорите? Леше пришла в голову одна маленькая идейка. Он повертел ее в голове, обдумывая, потом улыбнулся — а почему бы и нет?