Внучка бабы Яги
Шрифт:
Михай протер порядком осоловевшие глаза:
— Слышь, сними морок-то, а то прямо и не знаю, как себя вести — вроде с девицей беседы веду, а перед глазами — мальчишка.
— Не, — уверенно икнула я в ответ. — Еще приставать начнешь. Так-то оно надежнее.
Я привольно разлеглась на укрытой прострочными атласными покрывалами княжей лежанке и закинула руки за голову. Расписной потолок покачивался надо мной, подобно штормящему морю, из его пенных завитушек помахивала мне крылом волшебная птица Сирин. Я было хотела позвать Михая поглазеть на грудастую
— Ты чего это, спать удумала? — донесся до меня будто из далекого далека встревоженный голос. — Ведьма, не балуй. Влад с меня три шкуры спустит… Еще и за тот побег.
— У тебя их несколько? — вынырнула я из дремы.
— Кого? — опешил Михай.
— Не кого, а чего, — с неохотой покинула я пригретое местечко. — У вовкудлаков шкур-то вообще сколько? Девять, как жизней у кошки?
— Тьфу, пропасница, — обиделся дружинник. — Я ж, так сказать, фигурально выразился.
— А… — отхлебнула я прямо из бутылки. — Тогда развлекай меня.
— Чего?
— Ну ты же не хочешь, чтоб я заснула… Сказку какую расскажи. Только интересную, чтоб не сморило меня.
Перевертыш аж ушами зашевелил от раздумья. Непонятно, чего это я его так боялась раньше? Нормальный парень — русые волосы аккуратно острижены кружком, лукавые голубые глаза хоть и не шибко большие, зато веселые. Вот только улыбка подкачала. Как оскалится, зубы свои острющие покажет — меня сразу в дрожь бросает. А так — ничего, ладный да проворный.
— Или петь давай, — решила я слегка оживить ситуацию. — Или в игру какую увлекательную сыграем, только не на деньги, а то бабушка узнает — выпорет.
Уж не знаю, чего я такого забавного ляпнула, только мой охранник согнулся от смеха чуть не вдвое:
— Так вот кого ты боишься!
— Гляди не лопни, — насупилась я. — Сам бы штаны намочил при встрече, ей такой волчок вроде тебя — на один укус.
— А кто у нас родственница? — заинтересованно подобрался Михай.
Но я уже поняла, что слишком разоткровенничалась, и, отбивая ритм тяжелым серебряным бокалом, завела песню. Ну да, в общем-то, с вокальными упражнениями у меня не очень сложилось. Тот медведь, что потоптался по моим ушам, судя по всему, ни величиной, ни весом не уступал иноземному животному элефанту, про которого я в книжках читала. Поэтому трогательная история о нелегкой женской доле вызвала у моего охранника очередную порцию здорового хохота.
— Уж лучше в игры, — решил он, отирая рукавом выступившие от смеха слезы.
Обыскав кованый пристенный сундук и резной шкапчик, из которого перед тем доставал разнообразные напитки, романин погрустнел.
— Ни карт игральных, ни костей…
— Давай в шахи, — наконец-то опознала я, для чего служит инкрустированная столешница. — Умеешь?
Пошарив под столиком, я выдвинула ящик, в котором глянцево поблескивали боками черные и белые фигурки.
— Это в какой же деревне в такие игры играть учат? — шутливо спросил Михай, помогая расставлять фигуры.
— Да в той же, где и валашских оборотней обучают, — не осталась в долгу я.
Мы кинули жребий, кто какие войска в бой поведет.
— А все потому, что я за добро, — мстительно сказала я, вытаскивая из зажатого кулака соперника белую пешку.
Вот за что шахи уважаю — за огромное количество комбинаций. Ведь у меня для первого хода есть аж двадцать разных возможностей, а партнер тоже на каждый мой ход может ответить одним из двадцати вариантов. То есть двадцать умножаем на двадцать, получается… Эх, ёжкин кот, получается — пить надо меньше…
Я похлопала себя по щекам в тщетной надежде согнать хмельную одурь. В дверь заколотили снаружи, да так, что еще чуть-чуть, и золоченые деревяшки грозили соскочить с петель. Михай встрепенулся, кинулся отпирать замок, залебезил перед ворвавшимся в горницу Владом. Я икнула, по-скоморошьи поклонилась чужеземному государю и сделала первый ход. Потому как, если фигуры расставлены, обратной дороги нет. Такой вот закон жизни.
— Ты зачем ее напоил? — навис князь над побледневшим вовкудлаком.
— Да кто ж знал, что ее с получетверти так разнесет? Горе у девки, думал, выпьет чуток — повеселеет.
— Да уж, обхохочешься, — задумчиво проговорил Влад, махнув в мою сторону рукой.
Я почувствовала, что мой с таким трудом сплетенный морок пытаются развеять. Стало очень противно, так бывает, когда с тебя стягивают намокшую рубаху. Я поднатужилась и дернула на себя, скопировав плавное движение его кисти. На висках князя вздулись жилы, а синие глаза загорелись злым огнем. Я стала задыхаться, будто кто весь воздух из меня выкачал, но не отступила. И главное, понимала, что, по уму, надо не ерепениться, а сдаться по-хорошему. Да овладело мной какое-то озорное безразличие. Только билась в ритм сердца мысль: «Врешь, не возьмешь!»
— Ну ладно, — расслабился князь.
Меня сразу же отпустило, я задышала часто, как выброшенный на мелководье карасик.
— В игру пустите? — Он присел напротив меня и уставился в лицо игривым взглядом.
— То только для двоих баталия, — твердо ответила я. — Между мной и твоим слугой бой будет.
— Ну, если следовать вассальной клятве, — начал умничать злыдень, — государь вполне может своего подданного заменить, если тому сил не хватает.
— С чего это я знаю, что сильнее? — попыталась выяснить я.
— А Михай вообще в шахматы играть не обучен, — хохотнул князь.
— Зачем согласился тогда? — не отступалась я.
— А хорохорился. Видно, не мог признать, что деревенская девица хоть в чем-то его превосходит.
Предмет нашего разговора краснел как маков цвет и натужно пыхтел в смущении. Я хмыкнула:
— Ну давай, раз такой заботливый повелитель, подмени его.
Влад потер ладони и двинул черную пешку. Я не заставила себя долго ждать.
— На что играем? — как будто между прочим поинтересовался Влад. — На деньги?