Внук Дьявола
Шрифт:
– Если кому-то нужно уединиться, внизу есть каюта, – сказал Тейт и отхлебнул из стакана, не слишком изящно провел по губам тыльной стороной ладони и пристально посмотрел на Лейни. Она увидела, что глаза у него странного тускло-серого цвета, безжалостные, наглые. Ее как огнем обожгло: она вдруг поняла, что этот человек желает овладеть ею среди бела дня, в присутствии Престона. – Послушайте, Элейна, – вас так, кажется, зовут? – вы никогда не осматривали мое судно вблизи?
Наконец он отвел от нее взгляд и с вызовом посмотрел на Престона.
Она
– Я вполне могу сводить ее на экскурсию, – сказал Престон, лениво растягивая слова. И тем не менее в его тоне звучала скрытая угроза. Ллойд опустил глаза на дно стакана. Престон рассмеялся. – Ну вот, ангел, напугали тебя эти звери? Пойдем от них куда-нибудь. Выпить не хочешь?
– Пари держу, ей мама не позволяет пробовать крепкие напитки, – хохотнул Ллойд.
Лейни оставалось только надеяться, что ее щеки не вспыхнули.
Она никогда не употребляла спиртного, если не считать вина на причастии да свадьбы Мэри Фрэн Доллар. Там во время праздничного обеда подавали шампанское. И то шампанское Лейни не понравилось. Она-то считала, что попробует нечто необычайное по сравнению с «Севен ап». На деле же шипучее вино оказалось кисловатым, так что она не могла понять, почему мирные обитатели Спрингса подняли вокруг него такой шум. Сюзан Макалистер долго возмущалась тогда: «Шампанское! Вот к чему приводит свадьба в епископальной церкви! Нет бы ей выйти замуж за доброго прихожанина Церкви Христовой и поднять на свадьбе бокал с лимонадом!»
Лейни усмехнулась про себя, подумав, что едва ли в баре плавучего дома отыщется лимонад. Никак лимонад не вяжется с великосветскими привычками Тейта и его друзей. Эта публика охотно извиняет себя, как и Престон. Конечно, не так плохо будет пожить с ним, купаясь в этой роскоши. Но от одной мысли об этом у нее заныло в груди, и она, должно быть, оступилась, так как Престон прервал разговор с Марком Грегори и обернулся.
– И как тебе эта мысль? – спросил он и весело подмигнул.
– Прости. Я задумалась. Какая мысль?
Она подняла глаза и тут же об этом пожалела. Тейт все еще стоял рядом; более того, здесь же находилась и рыжая девица, которую он успел увести у Джека Грегори. Лейни вдруг показалось, что лицо этой женщины связано с неким смутным и неприятным воспоминанием. Да кто же она такая?
– Спустись с небес на землю и слушай меня. Ллойд считает, что нам надо сходить к старой каменоломне понырять с маской.
Лейни резко выпрямилась, словно заслышав сигнал тревоги, и прислонилась к борту.
– Вы имеете в виду старый карьер Ло-Джо? Быть не может!
– А почему нет? – пожал плечами Престон. – Та земля – собственность деда. Кто нам запретит?
– Он, – решительно заявила Лейни. – Там никто не бывает с тех пор, как под завалом погибли люди.
– Это было тридцать лет назад, – возразил, презрительно скривив губы, Престон.
– Двадцать пять, – поправила его Лейни. – И один из них все еще там, под каменными плитами. Его тогда так и не нашли.
– А, ты имеешь в виду Броди, – припомнил Престон. – Ну хорошо, ему-то что за дело, если мы там появимся? Он будет только рад обществу.
– Так еще интереснее, – оживился Ллойд. – Посмотрим, кто первый найдет Броди Ролинса.
Джек Грегори примирительно посмотрел на Лейни и спросил:
– А там глубоко?
– Глубоко, как в колодце, и вода холодная, как в Арктике, – отозвался Престон.
– Ну почему нельзя понырять здесь? – не сдавалась Лейни. – Это же рай для подводного плавания.
Тейт сделал очередной глоток, не отводя глаз от Престона, а потом сказал небрежно:
– Малышка права. Глупая идея. Рискованная к тому же.
– Так именно потому у нас всех в одном месте зачесалось, – возразил Престон.
– Если мы там окажемся, это не понравится Колли Ролинсу, – отчетливо выговорил Тейт, глядя в стакан.
Наступило молчание, а потом Престон взорвался:
– Вы что, все думаете, мне есть дело до того, что подумает этот змееныш? Я его не боюсь. Знаю я, кто он такой. И я помню, как в первый раз натолкнулся на него у деда. Он все время торчал в конюшне, потому что к человеческим домам не привык. А когда старик отправил его в Нэшвилл, так там все над ним ржали напропалую.
– Ну, с тех пор много лет прошло, – заметил Ллойд. – Сейчас над ним никто не смеется. А в хибарах на ферме его зовут Большим человеком.
Лейни не выдержала его насмешек.
– Откуда вы можете это знать?
Глаза Ллойда сузились, превратившись в серые щелочки.
– Дорогая, мне известно все, – ответил он без улыбки. – Я умею слушать. Кстати, знаешь, что еще говорят? Что Большой человек положил глаз на тебя.
Рыжая, стоявшая в тени под навесом, насторожилась и пристально всмотрелась в лицо Лейни.
– Я тебя знаю, – медленно выговорила она. – Ты девушка из гостиницы в Индиан-Спрингс. Тебя зовут Элейна Торн. Я все про тебя запомнила; это было нетрудно.
– Мы не могли бы не копаться в прошлом? – раздраженно воскликнул Престон. – Лично я сыт по горло той историей, слышите?
Но его восклицание – если только рыжая вообще его услышала – не могло ее остановить. Со стороны могло показаться, что она читает с амвона проповедь, а не пересказывает старую сплетню. Обращалась она теперь исключительно к Ллойду и Джеку:
– Ее семья считалась солидной и уважаемой, пока она не спуталась с Колли. Он тогда жил возле речки, жил, как дикий зверь. Она одна из всех в городе могла с ним общаться и кое-как приводить его в чувство. Говорят, что она в свободное время бегала вместе с ним по лесам.
Неприкрытая злоба рыжеволосой девушки даже не разгневала Лейни, а лишь привела ее в замешательство, так что она смогла только пробормотать:
– Я была ребенком. Мне было тринадцать лет.
– Ты не была ребенком, когда твой отец закатил концерт на глазах у половины города, потому что Колли явился к тебе в «Магнолию». И почему-то вскоре после этого с Джоном Торном случилось несчастье.