Внуки Сварога
Шрифт:
– Да, досталось нам, – усмехнулся волхв в бороду, заметив взгляды, направленные на его дрожащую руку. – Братья на капище раны зализывают. Но ничего, поправимся. Сил накопим. Природа поможет.
– Ты появился, и я понимаю, что нам пора в Женеву, – скорее утвердил, чем спросил Горин.
– Да, Саша. Вам пора.
– Нам?
– Да. Вы идёте сами, – Старец поставил на землю пустую кружку и огладил бороду. – Я забираю Николая, а вы должны остановить безумцев.
Все немного помолчали, под потрескивание костра. В лесу было тихо. Невдалеке заухал филин.
– Полк, по моим подсчётам, должен завтра-послезавтра выйти к Женеве, – Матвей поковырял палкой в углях.
– Поэтому вам следует торопиться. Завтра я помогу перебраться к границе Франции. Будете встречать бойцов у озера.
Ещё немного помолчали.
– Скажи, Велеслав, – заговорил Чагатай, – что было бы, если бы Николай активировал медальон?
Старец с Николаем переглянулись. Волхв глубоко вздохнул, и глаза его заблестели в свете огня.
– Возможно, всё разумное исчезло бы с лица Земли. Зверь исчез бы навсегда, но и люди… – Велеслав пожевал губами и добавил, – Хотя полностью род людской не исчез бы. Кто-то где-то остался бы обязательно. Но нас бы точно не было.
Командоры вздрогнули при этом ответе.
– Ты, Коля, спрятал бы подальше медальончик, – Матвей опасливо покосился на толстую цепь на его шее.
– Медальон теперь всегда будет с ним, – пояснил волхв. – Это вечный источник силы, он будет необходим новому императору. А Николаю уже завтра предстоит много работы.
Они допоздна сидели возле костра, строя планы на будущее. Чагатай горячо обсуждал с Николаем стратегию управления государством. Наконец успокоился, видя, что кандидат в монархи подготовлен более чем основательно.
Утром, сразу после завтрака, Чагатай вызвал Чахура и отдал приказ о разделении войска. Часть возвращалась на родину, часть должна была дойти до северных и западных границ Европы, переправиться в Англию, проверяя наличие живых людей и группируя их. Отправил и личную охрану.
Остались под стенами Карлштейна лишь командоры и волхв с Николаем. Велеслав подвёл всех к протекающему возле замка Будненскому ручью. Командоры, подняв над головами рюкзаки, вошли в воду по грудь. Стали плечом к плечу. Волхв сорвал пучок травы, поднёс к губам, что-то шепнул и опустил в воду. Поднял руку в прощальном приветствии. Воздух затуманился, и командоры враз ощутили себя не в ручье, а в большом водоёме.
Огляделись. Они стояли по шею в воде огромного озера. Выбрались на берег. Под ногами была заросшая мхом и травой набережная Монблан. Перед глазами расстилался огромный полуразрушенный город. Некогда величественные казино и отели, офисные здания, жилые кварталы производили унылое впечатление.
Командоры прошли квартал и, остановившись возле огромного здания Гранд Казино, переоделись в сухое, разложили вещи на просушку и присели на тёплый, нагретый солнцем бордюрный камень.
Котов разложил карту и начал прокладывать карандашом маршрут. Горин и Чагатай заглядывали через его плечо.
– Так, – Матвей вёл карандаш по улицам. – Выходим на улицу Шантепуле, затем идём по Сервет и далее по прямой по улице Мерен. Минуем аэропорт и останавливаемся на ночёвку. Утром встречаем полк здесь, на территории аэропорта. Дальше опасно, могут обнаружить. Комплексы БАКа будут уже близко.
– Нормально, – Горин попробовал подсыхающие вещи. – Теперь следует сообщить о месте встречи командиру полка.
Чагатай молча, достал деревянную плошку, налил из фляги немного воды. Всмотрелся. Через несколько секунд появилось изображение Хубилая. Полководец мерно покачивался в седле, в окружении всадников. За ним тянулась длинная вереница воинов.
– Хубилай! – Чагатай негромко сказал в плошку. – Тот недоумённо дёрнулся в седле, а затем, повертев головой, уставился прямо в глаза своему императору. Обрадованно улыбнулся.
Затем они пару минут говорили по-монгольски. Увидев за спиной Чагатая Горина и Котова, Хубилай приветственно махнул рукой. Закончив разговор, монгол выплеснул воду и повернулся к друзьям.
– Всё в порядке. Утром встречаемся на кольце.
Командоры поднялись, собрали рюкзаки и двинулись вперёд. Полуразрушенный водой, холодом и ударной волной, город производил удручающее впечатление. Улица Шантепуле перешла в улицу Сервет. Командоры прошли железнодорожные пути, по пояс заросшие травой.
– Сейчас справа будет университет, – угрюмо сказал Чагатай.
– Был здесь? – спросил Горин.
– Учился три года.
Проходя мимо корпусов университета, все с интересом рассматривали Увриер де Женева. Наверное, поэтому вовремя заметили нападение.
Из-за угла учебного корпуса, с улицы Серкль, на них бросились семеро оборванцев. Расстояние в тридцать метров позволило сбросить рюкзаки и приготовиться к обороне. Грабители явно были удивлены ухоженным видом и отличной экипировкой будущих жертв, но, кроме радости наживы, других мыслей у них не промелькнуло. Зря.
Чагатай потянул саблю, но Матвей придержал его руку и пошёл вперёд, с быстрого шага переходя на бег. Это было похоже на удар ракеты воздух-земля! Котов ворвался в слегка растянутый строй нападавших и в мгновение ока раскидал их. Остановился, оценивая ситуацию. Глаза его горели боевым азартом, губы кривила хищная улыбка.
На ноги поднялись четверо. Достали длинные ножи. Один выхватил пистолет и успел два раза выстрелить. Качнув маятник, Матвей сократил дистанцию, и, сломав бандиту руку, выбил пистолет. Отбросил его в сторону и ударил стрелка ногой. Мародёр сломался, словно кукла, беззвучно рухнув на землю. Крутанувшись, Котов уложил оставшихся, разбросав уже бесхозные ножи вокруг.
Подошли Александр и Чагатай. Монгол восхищённо поднял брови. Стрелявший был мёртв, остальные начали шевелиться. Приведя их в чувство, провели короткий допрос.
Два венгра, немец и три француза без промедления отвечали на вопросы. Чагатай спрашивал на французском, Котов – на немецком. На венгров махнули рукой.
Оказалось, они работали вольнонаёмными сотрудниками хозобеспечения на ЦЕРНе. После катаклизма центр продолжал функционировать, но они стали подворовывать, сбывая краденое уцелевшим людям. Были изгнаны и вот уже год промышляли грабежами.