Внуки Сварога
Шрифт:
Сработала сигнализация, и навстречу начали выскакивать бойцы охраны. Но было уже поздно. Разбившись на подразделения, монголы спустились на нижние уровни, одновременно начав зачистку. Бытовые помещения, лаборатории, центры управления и связи, центры обработки информации мгновенно обыскивались и отключались от системы энергоснабжения. Весь персонал был разбужен и отправлен под конвоем в огромный конференц-зал. Туда же последовала дежурная смена. Пленённых охранников блокировали в отдельном, запирающемся лишь снаружи помещении.
Топот сотен ног, крики, команды. Матвей коршуном метался по всем этажам, контролируя обстановку. Захватив жилой блок учёных-ядерщиков, Котов мгновенно выдернул троих и устроил допрос. Быстрый диалог на английском протрещал, как пулемёт.
Стоявший рядом командир разведроты вдруг вздрогнул и напрягся, увидев расширившиеся глаза Матвея.
– Турген! – от ярости у Котова сводило челюсти. – Двух бойцов и за мной! Вниз!
Выкрикнув команду, даже не обернувшись, разведчик кинулся за Матвеем. За ним стремительно нарастал топот двух пар ног. Мелькали ступени, переходы, отлетали от яростного напора двери. Появившиеся два раза тройки охранников он просто смёл, как обезумевший носорог, не дав им и доли мгновения, чтобы поднять оружие.
Котов мчался вниз, словно за ним гнался сам дьявол. Он не чувствовал усталости сводимых судорогами мышц. Пролёты лестниц он не пробегал, а просто прыгал вниз, ловя равновесие и бросая тело в новый прыжок. Только бы успеть!
На нижнем уровне, в пятидесяти метрах под землёй, он упёрся в бронированную дверь. Ни замка, ни щёлочки. Только узкая прорезь для идентификационной карты. Взвыв, Котов в отчаянии ударил кулаками в высоколегированную сталь. Дверь была такой толщины, что даже звука удара он не услышал. Он стоял, не шелохнувшись. Лишь грудь ходуном ходила, вгоняя свежие порции кислорода в обессиленный организм.
Через минуту подбежали хрипящие разведчики. Тренированные тела и невероятная выносливость сдали под напором скорости спуска. Шатаясь, Турген достал из разгрузочного жилета коммуникатор, и, вложив чип в щель, попытался подобрать код. Мелькали на маленьком дисплее серии цифр. Время шло. Безрезультатно.
Оставшиеся под деревьями Горин и Чагатай налили в плошки воды и следили за действиями рот. Когда Александр услышал допрос Котовым учёных, его волосы встали дыбом.
– Что? – дёрнулся Чагатай, следивший за своей плошкой.
– Руководитель проекта, когда сработала сигнализация, ринулся к центральному автономному пульту управления БАК.
– И что? – осторожно спросил монгол.
– Он собирается запустить коллайдер на полную мощность. Увеличить энергию в пятьдесят раз!
Чагатай только грязно выругался по-русски. Секунду помедлив, Горин побежал к CERN. Только это был не бег. За несколько шагов он промахнул пятьсот метров. Не вписавшись в ворота, в одно касание перемахнул семиметровый забор. Спуск по лестнице он просто не помнил: окружающее слилось для него в размытую картинку.
Через несколько секунд Чагатай увидел, как его людей заманивают в ловушку на ATLAS, и, не раздумывая, бросился на помощь.
С лестницы послышался топот ног и надсадный хрип. Шатаясь, еле передвигая ноги, с лестничного пролёта подошёл Горин. Красные пятна покрывали его лицо, сильно отекли веки. Последние шаги он прошёл рывками, как сломанная механическая игрушка.
– Вода есть? Сюда! – просипел он.
Стоявший как изваяние Котов вдруг очнулся и сорвал флягу с пояса. Обернулся, резанув взглядом разведчиков. Бойцы мгновенно сорвали свои фляги и протянули Горину.
На мгновение задумавшись, он сорвал каску с головы Тургена, выдрал амортизатор и вылил в неё из фляг всю воду. Несколько секунд держал в руках, пытаясь унять дрожь.
Александр опустил глаза и вдруг увидел в зеркале воды лицо жены. Алина смотрела на него расширенными от тревоги, но всё равно красивыми глазами. Её губы дрожали. Ещё секунда – и она улыбнулась.
– Саня! – прошептала родным голосом вода из каски. – Не сомневайся ни в чём! Сделай это!
Дрогнули руки, и вода пошла рябью. Куда-то пропала дикая усталость. Александр, абсолютно спокойно, вздохнув полной грудью, не торопясь, аккуратно и резко поставил каску на ребро и ударил открытой ладонью.
Никогда бы он не подумал, что в армейскую каску вмещается столько воды. Тугая, мощная струя ударила в дверь. Многотонный прямоугольник легированной стали вылетел из проёма, и, пролетев два метра, с ужасающим грохотом рухнул на бетонный пол. Мгновенно в проём проскользнул Матвей с разведчиками. Александр сделал пару шагов и без сил опустился на колени. Его рвало. Дикая головная боль. Суженное поле зрения. Он окончательно потерял силы, воспринимая происходящее как сквозь густой туман.
Небольшая, в тридцать квадратных метров, комната была практически пуста. Её занимал единственный стол с компьютером и четыре экрана на стенах. На экраны проецировались изображения происходящих процессов. От монитора резко оторвался учёный-ядерщик, седой пятидесятилетний мужчина в белом накрахмаленном халате, и, выпрямившись, повернулся.
Его взгляд яростно ожёг ворвавшихся. Все его тело нервно подрагивало. Сделав пару шагов вперёд, он вперил взгляд в Матвея. Зрачки его мелко дрожали. Котов непроизвольно отшатнулся назад.
– Как вы посмели! – визгливо закричал ядерщик. – Вон отсюда!
Котов и разведчики обалдело переглянулись, но не тронулись с места.
– Вы не представляете, во что вмешались! – продолжал визгливо орать учёный.
Горин со стоном зажал уши и прислонился лбом к холодному бетонному полу.
– Этот эксперимент вне вашего сознания! Дебилы! Вы не понимаете, что пытаетесь остановить!
– Что? – тихий голос Котова эхом откликнулся от стен помещения.
– Я исследую антиматерию! – орал ядерщик.
– Зачем? – устало спросил Матвей.
– Доказать теорию создания Вселенной!
– Зачем?
– Я обнаружил антикварк!
– Зачем?
– Мы свободно получаем протоны из водорода!
– Зачем? Даже я знаю: чтобы «разогнать» хотя бы грамм водорода, БАК понадобится непрерывно работать около миллиона лет.