Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии
Шрифт:
Я прекрасно осознаю, что упустил одно важное достоинство подхода Берна. Райх предоставил понятию "сопротивление" Фрейда — тело, часть реальности, которую он называл броней. Берн предоставил Супер-Эго Фрейда ощутимого оппонента — ребенка. Фрейдовское Супер-Эго управляет такими абстракциями, как инстинкты, эго, действия. Берн таким образом создал полярность.
Я называю оппонентов "удачник" и "неудачник", подчеркивая контроль потребностей и обид, требований и взаимных фрустраций.
Я понимаю те внутренние конфликты как конфликты между родителями и детьми, мужем и женой, терапевтом и пациентом,
Я понимаю, как эти конфликты стихают, побеждают интеграция и гармония, как только оппоненты возьмутся за ум, в основном, начав слушать (игра слов — буквально — "вернуться к своим чувствам" означает "взяться за ум"). Это не семантическая уловка — уравнивать слушание с пониманием. Это истинная взаимосвязь.
Покорность понимания противостоит потребностям контроля[2].
Борьба хороша, если она мобилизует возможности, как во многих видах спортивной и интеллектуальной конкуренции. Она основывается на радости становления.
Борьба плоха, если она мобилизована предрассудками и праведностью. Она основывается на радости разрушения.
Это — "хорошо", а это — "плохо". Мнения, мораль, этика.
Откуда они происходят? Рождены ли они природой, являются ли голосом Бога, причудами законодателей? Кто заставляет нас нападать на "плохое" и поклоняться "хорошему"?
До Ницше и Фрейда считалось, что сознание является наивысшей ценностью наследия человека. Кант все еще помещает категорический императив наравне с вечными звездами.
Сравните это с гитлеровской циничностью: "Я могу по желанию объявить любого врагом или другом".
Католическая точка зрения, что мы рождены во грехе, без адекватных моральных устоев жизни, еще сильнее запутывает этот вопрос. Как Дарвин сверг человека с престола вневидового божественного творения, не имеющего родства с животными, так и Фрейд развенчал сознание как божественный институт. Он сделал очевидным возобновление социальных табу у человека через механизмы интроекции, интернационализации полицейского.
Он не совсем готов принять человека-животное, в том числе секс, как он есть. Он должен оправдывать его. В его младенце все еще присутствует оттенок католической "плохости", в том числе его проекция полиморфной извращенности ребенка.
"Можем ли мы сделать шаг вперед и посмотреть дихотомию "хорошо/плохо" как функцию организма?".
Я полагаю, что можем. Мы можем взглянуть на эту дихотомию, как на проективную реакцию организма.
"Точно ли я услышал? Я полагаю, ты сказал, что если мы действуем проективно, мы знаем, что хорошо и что плохо".
Это придет позднее. Это реакция на проективную реакцию.
"Я нахожу это поразительным. То, что ты сказал, подтверждает, что ты сводишь меня с ума своими напыщенными "терминами".
Напротив, они — благородные намерения вернуть тебе здоровье.
Ты полностью отрицаешь "стимул — реакция". Сейчас ты украдкой протаскиваешь ответные реакции с черного хода.
"Ты плохо реагировал на мою маленькую песню, заявив придирчиво и уныло: я — плох, я — ошибаюсь".
Ты подошел ближе. Если бы ты не мешал мне, я мог бы начать дискуссию о "хорошо" и "плохо", как
"???????".
Фрейд был "разместитель". А именно: он был ориентирован топологически. Он расталкивал предметы повсюду, он размещал предметы. Хотя он оставил термин "вытеснение" (в англ. вытеснение — имеет такой же корень, что и размещать. — примеч. пер.), для определенных событий его теория может быть понята, исходя из движения в пространстве. Это звучит парадоксально. На первый взгляд кажется, что Фрейд ориентирован на время, поскольку его поглощенность прошлым очевидна.
Никоим образом. Я пытаюсь поспорить с ним (игра слов: "высмеять", — "спорить"). Ты мог бы сказать, что я использую его для своего собственного понимания. Я пользуюсь типологией в трех формах (проекция, интроекция, ретрофлексия). В течение 25-ти лет я, безусловно, был последователем фрейдистского способа мышления, хотя и отрицал его валидность по отношению к другим явлениям.
"Приведи какие-нибудь примеры".
Возьмем "перенос". Буквально это означает перенести нечто из одного места в другое. Этот термин сбивает с толку, когда ему придают все виды созначений, таких как: доверие, фиксация, требование, поддержка и т. п. Первоначально он означал перенос чувства с отца и т. п. на терапевта. Позднее термин стал расплывчатым, методологической ловкостью рук. Негативный перенос больше не означает смену кредита на дебет, а лишь проявление негативного, враждебного поведения.
Сознательное и бессознательное также "размещены". Бессознательное становится местом предметов "не" размещенных. Рот, анус и гениталии являются участками размещения либидо.
Катексис — это название Фрейда для "фигура/фон": разбор, занятие места — только он накладывает немного клея там, где желательна полная свобода для изменения, другими словами, пренебрегает процессом, отодвигает его на задний план механическим мышлением. Нигде это не проявляется так очевидно, как в его взгляде на интроекцию. Только что объект находился снаружи, а в следующий момент — он внутри организма. На механический процесс размалывания только намекается, а сама химия не существует. После того, как пища перемалывается в мякоть, требуется дальнейшая деструкция с помощью желудочного сока. Пища, как умственная, так и физическая не может использоваться организмом для его физических потребностей, если она не разрушена до аминокислот и т. д. — а именно до такого элементарного состояния, с которым клетки могут справиться. Это — нулевая точка. Это — момент ассимиляции, превращение чужеродного вещества в свое. Вплоть до этой точки организм имеет дело со своими потребностями, желаниями, со своими минусами.
Следующий шаг — аккумуляция и удаление химического вещества, которое является бесполезным, которое препятствует работе, становясь ядовитым и вредным для организма. Говоря физиологически, имеет место процесс детоксикации через почки, печень и т. д. Чтобы достигнуть нуля, организму необходимо уменьшить свой избыток нежелательного вещества.
У токсичных людей отсутствует хорошо функционирующая система, устраняющая яд. Мы далеки от истинного понимания связи — а возможно и идентичности — между поведением организма и поведением личности.