Во власти страха
Шрифт:
Билли сказал:
– Послушай, я коммунальщик. Работаю в коммунальной службе. – Он указал подбородком на свой комбинезон. – Я не собираюсь тебе мешать. Просто делаю свою работу.
– Ты не репортер?
– Коммунальщик, – повторил Билли, осторожно тыча в комбинезон пальцем. Потом пошел ва-банк. – Я ненавижу репортеров.
Казалось, это слегка успокоило Медведе-человека, хотя он нисколько не расслабился и по-прежнему крепко держал бритву в большой грязной ручище, другой продолжая прижимать Билли к стене туннеля.
– Джулиан? –
– Что?
– Джулиан?
Казалось, это имя служило паролем, и Билли должен был произнести отзыв. Если ошибется, то лишится головы. Ладони его вспотели. Он пошел на риск.
– Нет, я не Джулиан.
– Нет, нет, нет. Знаешь Джулиана Сэвича?
Его раздражала непонятливость Билли.
– Нет.
Медведе-человек недоверчиво сказал:
– Нет, нет? Он написал эту книгу.
– Нет, я не знаю его. Правда.
Незнакомец пристально разглядывал лицо Билли.
– Эта книга обо мне. Не только обо мне. О всех нас. У меня есть экземпляр. Подписанный. Один из коммунальщиков… – Он ткнул пальцем в логотип на комбинезоне Билли. – Один из коммунальщиков привел его сюда. Привел в наш квартал. Сюда. В мой квартал. Ты не знал этого?
– Нет… Даже не имел понятия…
– В законе сказано, что я могу тебя зарезать, если почувствую опасность, и присяжные поверят, что я действительно чувствовал опасность. Не был в опасности, а чувствовал. Понимаешь разницу? Это все, что мне нужно. И ты мертв, приятель. – Фразы сталкивались друг с другом, грохоча, словно вагоны резко тормозящего товарного поезда.
Билли спросил:
– Как тебя зовут?
– Натан.
– Прошу тебя, Натан. – Он умолк, когда бритва снова заскребла по его горлу.
Скрип, скрип…
– Ты живешь здесь, под землей? – спросил он Медведе-человека.
– Джулиан плохо говорил о нас. Обозвал этим прозвищем.
– Прозвищем?
– Оно нам не нравится! Это ты направил его сюда? Его направил кто-то из коммунальщиков. Когда найду его, убью. Он обозвал нас этим прозвищем.
– Каким? – Билли думал, что это логичный вопрос и он не разозлит Медведе-человека, коснувшись этой очевидно болезненной темы.
– «Крото-люди», – прозвучал возмущенный ответ. – Так он назвал нас в своей книге, тех, кто живет здесь, под землей. Нас тысячи. Большинство бездомные. Живем в туннелях и в метро. Он обозвал нас крото-людьми. Нам это не нравится.
– Кому бы это понравилось? – согласился Билли. – Нет, я никого не приводил сюда. И не знаю никакого Джулиана.
Бритва блестела даже в тусклом свете – видимо, ее любовно хранили. Она была сокровищем Медведе-человека, и Билли понял, почему он чисто выбрит, что редко встречается среди бездомных.
– Нам не нравится, когда нас называют кротами, – повторил Медведе-человек, словно забыв, что уже говорил это. – Я такой же человек, как и ты.
Билли
– Конечно. Так вот, Натан, Джулиана я не знаю. Я просто проверяю туннели. Для безопасности.
Медведе-человек уставился на него.
– Конечно, ты так говоришь, но почему я должен тебе верить? Почему? Почему? Почему? – Слова вырвались с рычанием.
– Ты не должен мне верить. Но это правда.
Билли решил, что его в самом деле ждет смерть, и подумал о тех, кого любил.
ЕЛА
ЛЬЯМ
Он произнес молитву.
Медведе-человек – не крото-человек – сильнее стиснул Билли, продолжая держать бритву у его горла.
– Знаешь, мы не сами выбирали эту жизнь. Мы не хотим жить здесь. Ты так не думаешь? Мы предпочли бы иметь жилье в Уэстчестере. Кое-кто из нас предпочел бы спать с женой по четвергам и водить ее к своей родне в теплые весенние дни. Но дела не всегда складываются так, как хотелось бы, верно?
– Верно, Натан. Точно, не складываются. – И Билли, отчаянно пытавшийся создать между ними хоть какую-то связь, едва не рассказал Медведе-человеку о трагедиях родителей и Очаровательной Девушки. Но в последний момент удержался. Не нужно знать Заповеди Модификации, чтобы не делать глупостей. – Я не помогаю авторам писать о вас. Я слежу, чтобы не произошло обрушение туннелей, чтобы здесь не было воды или утечки газа. – Он указал на ряд труб, тянущихся под потолком туннеля.
– Что это? – Натан задрал рукав Билли и уставился на многоножку с почти детским интересом.
– Татуировка.
– Вот это да. Очень красивая. Очень хорошая. – Бритва чуть отодвинулась, но Билли не удалось освободиться. Рука у Натана была огромной.
– Это мое хобби.
– Ты сделал ее сам?
– Да. Это не так уж трудно. Тебе нравится?
– Да, – признался Натан.
– Я могу сделать тебе татуировку. Уберешь эту бритву от моего горла, если сделаю?
– Какую татуировку?
– Какую захочешь.
– Я не поднимаюсь наверх. – Он сказал это так, словно Билли предложил ему пройти через активную зону ядерного реактора.
– Я могу сделать ее здесь. Хочешь?
– Я не прочь.
Билли подбородком указал на рюкзак.
– Машинка у меня при себе. – Он повторил: – Это мое хобби. А как насчет кое-каких денег? У меня есть и одежда. Я дам тебе все это, если уберешь бритву и отпустишь меня.
Господи, до чего же он сильный, подумал Билли, как можно быть таким сильным, живя здесь? Натан мог бы убить его голыми руками; ему не нужно было это блестящее лезвие.
Натан нахмурился, вытер бритву, потом, как показалось Билли, сжал ее еще крепче. Движения лезвия были такими же отрывистыми, как фразы Медведе-человека.