Во власти страха
Шрифт:
Глаза в глаза…
– Ладно, перейдем к уликам. Сакс, чем мы располагаем?
Том Рестон твердо сказал:
– Линкольн, выясняй, что у нее есть, только быстро. Пора в постель. День был долгим.
Райм нахмурился. Но он признавал, что работой помощника было сохранить его жизнь и здоровье. Паралитики подвержены многим опасным состояниям, и самое серьезное из них – автономная гиперрефлексия, повышение давления крови до критического уровня, вызванное физическим стрессом. Неизвестно, может ли утомление стать фактором риска, но Том не хотел рисковать.
– Да, да, да. Всего несколько минут.
– Ничего особенного, – заявила Сакс, указав подбородком на улики.
Но, с другой стороны, подумал Райм, дымящиеся пистолеты редко попадаются в качестве улик. Работа на месте преступления имеет накопительный характер. А бросающиеся в глаза находки сразу же вызывают подозрение – они могут быть подброшенными уликами. Такое случалось чаще, чем можно предположить.
Первым делом Сакс показала фотографии татуировки.
Слово было окаймлено фестонами, что, по словам Т.Т. Гордона, могло иметь определенное значение. И эта загадочная природа окаймления вызывала у Райма раздражение.
– Сначала «второй», теперь «сорок».
Опять строчная буква и никакой пунктуации. Что он, черт возьми, сообщает? Интервал от двух до сорока составляет тридцать восемь. И почему переход от порядкового числительного к количественному? Райм подумал: «Похоже на какое-то место, какой-то адрес. Система глобального ориентирования или координаты долготы и широты. Но пока этих данных недостаточно, чтобы опираться на них».
Он перестал размышлять и обратился к собранным уликам. Сакс выбрала пакет и отдала его Куперу. Эксперт вынул из него комок ваты.
– Яд, – сообщила Сакс. – Один образец отправлен медэксперту, но я хочу вырваться вперед. Сожги его, Мел.
Купер вложил материал в хроматограф и через несколько минут получил масс-спектр.
– Это сочетание атропина, гиосциамина и скополамина.
Райм уставился в потолок.
– Его получают из какого-то растения… да, да… Черт, не могу вспомнить какого.
Купер ввел смесь ингредиентов в базу данных ядов и через несколько секунд объявил:
– Ангельская труба: бругмансия.
– Да, – сказал Райм. – Точно. Только я не знаю, что это такое.
Купер объяснил, что это южноамериканское растение, особенно популярное у преступников в Колумбии, которые называют его дыханием дьявола. Они дуют на него в лицо своим жертвам, и парализующий, вызывающий утрату памяти наркотик приводит тех в бессознательное состояние или, если они остаются в сознании, лишает возможности сопротивляться.
А при достаточной дозе, как в случае с Самантой Ливайн, наркотик может вызвать смерть за несколько минут.
В эту минуту ожил городской телефон: звонили из канцелярии медицинской экспертизы. Купер, приподняв одну бровь, взглянул на Сакс.
– Должно быть, вечер у них незагруженный. Или ты, Амелия, так их напугала, что они решили уделить нам первостепенное внимание.
Райм знал, в чем тут дело.
Звонивший подтвердил, что для татуировки на животе Саманты Ливайн использовался яд «дыхание дьявола», и добавил, что яд был высокой концентрации. В ее крови также обнаружили остатки пропофола. Купер поблагодарил его.
Они продолжали изучать улики, которые собрала Амелия. Однако на сей раз не нашли отклонений от контрольных образцов. Это означало, что остатки, обнаруженные на теле покойной и на пути убийцы к месту преступления, оставлены не им, все они были характерны для подземного загона для скота.
– Ergo [15] , – пробормотал Райм, – совершенно бесполезны.
Наконец Сакс взяла щипцами пластиковый пакет, в котором, как показалось Райму, лежала сумочка.
– Я сперва подумала, что это крыса – бурая. А ремешок показался ее хвостом. Будьте осторожны. Внутри какой-то сюрприз. – Она бросила быстрый взгляд на Купера.
15
Следовательно (лат.).
– Почему ты так думаешь? – спросил Райм.
– Сумка стояла футах в десяти от тела Саманты, – принялась объяснять она. – Ей там было совершенно не место. Я посмотрела внимательно и увидела торчащую изнутри иглу, очень маленькую, и взяла сумочку пинцетом.
Сакс добавила, что опасалась сюрпризов, так как психолог полицейского управления Терри Добинс предупредил, что преступник может сделать преследователей мишенями.
– Это подло, – заявил Купер, разглядывая в лупу кончик иглы. – Это шприц. Очень маленький. С белым веществом внутри.
Райм подкатил поближе и посмотрел, его острые глаза разглядели возле замка что-то блестящее.
– Проверь на взрывчатку, – велел он Куперу. – Это не образ действий Икса, но осторожность не помешает.
Результат проверки был отрицательным. И все-таки Купер решил положить сумочку в контейнер для обезвреживания взрывных устройств и использовал телеманипулятор, чтобы ее открыть, так как в ней могло быть какое-то устройство, способное обрызгать ядом открывшего.
Но нет, игла была единственным сюрпризом. Содержимое сумочки представляло собой ключ к внезапно оборванной жизни: карточка члена клуба здоровья, благодарственная записка за пожертвование в пользу страдающих раком груди, дисконтная карта одного из ресторанов Мидтауна, фотографии детей – видимо, племянников и племянниц.
Что до сюрприза, то Купер осторожно извлек иглу.
– Шприц невелик, – сообщил Райм. – Какой можно сделать вывод?
Купер ответил:
– Его можно использовать для инъекций инсулина, но чаще им пользуются пластические хирурги.
– У него есть и пропофол, – напомнил Райм. – Анестезирующее средство общего действия. Может, он планировал какую-то косметическую операцию, чтобы скрыться. Хотя, возможно, просто проник на склад медицинских принадлежностей и похитил то, что нужно. Сакс, проверь, есть ли сообщения об этом за прошедшие месяцы.