Во власти страха
Шрифт:
– Какая, право, жалость. Когда я разговаривал с ним в последний раз, он был здоров. Во всяком случае, не жаловался на боль в груди.
Уэллер насторожился.
– Разговаривали с ним?
– Угу.
– Недавно?
– Да. В тюрьме.
– Вы здесь один? – поинтересовался Уэллер.
Пуласки кивнул и задал тот же вопрос.
– Да, – ответил адвокат.
– Значит, прощания с прахом не будет?
– Родные решили не устраивать. – Уэллер смерил Пуласки взглядом.
Так, пора уходить…
– Что ж, до свиданья, мистер Уэллер. Передайте его родным, или кто там ваши клиенты, что я скорблю об их утрате. Я тоже буду тосковать по нему. Он был… интересным человеком.
– Я, как уже сказал,
Пуласки надел темные нитяные перчатки.
– До свиданья.
Уэллер кивнул. Когда Пуласки приблизился к двери, адвокат спросил:
– Зачем вы на самом деле пришли сюда, мистер Валеса?
Молодой полицейский остановился. Обернулся.
– На самом деле? Как это понять? – Круто, как де Ниро. Как Тони Сопрано.
– Заупокойной службы не намечалось. Если вы приехали увидеть, что я забираю прах, – и увидели, раз вы здесь, – то должны были знать, что службы не будет. Вот так. Что мне об этом думать?
Пуласки изобразил задумчивость. Полез в карман и достал визитку. Не снимая перчатки, протянул ее адвокату.
– Отдайте своим клиентам.
– Зачем?
– Просто отдайте. Или выбросите. – Он пожал плечами. – Как решите.
Адвокат холодно посмотрел на него, потом взял карточку. На ней было только вымышленное имя и номер одноразоворго телефона.
– Чем вы, собственно, занимаетесь, мистер Валеса?
Пуласки смерил взглядом адвоката, начиная с его лысины и заканчивая туфлями, почти такими же блестящими.
– Всего доброго, мистер Уэллер. – И, бросив косой взгляд на коробку с пеплом Часовщика, Пуласки направился к двери. С мыслью: «Да, ломай над этим голову!»
Глава 49
Однако Икс оставил в таунхаусе меньше улик, чем надеялся Райм. А других надежных нитей не существовало. Телефонный звонок о злоумышленнике поступил из неизвестного источника. Поиски видевших его свидетелей не дали результатов. Видеокамеры в двух ближайших магазинах засняли худощавого человека в темном комбинезоне, шедшего с опущенной головой и несшего портфель. Он неожиданно свернул в тупик. Лица, разумеется, видно не было.
Мел Купер провел анализ бутылки и, естественно, нашел на ней отпечатки пальцев только Райма и Тома, не оказалось даже дактилоскопии продавца или шотландского винодела. Никаких других следов на бутылке не было.
Теперь Сакс говорила ему:
– Райм, ничего значительного. Кроме того, что он классный взломщик. Следов инструмента нет. Наверняка пользовался пистолетом-отмычкой.
Купер проверял содержимое пакетов для улик.
– Негусто, негусто. – Однако через несколько секунд он сделал открытие: – Волосок.
– Превосходно, – сказал Райм. – Где?
Купер просматривал записи Сакс.
– На полке, где он отравил виски.
– Притом очень хорошее, – пробормотал Райм. – Но волос? Отлично. Только чей: его, твой, мой, Тома, доставщика заказов?
– Давай посмотрим. – Эксперт снял волосок с ролик-щетки и приготовил предметное стекло для визуального наблюдения в оптическом микроскопе.
– Луковица на нем есть? – поинтересовался Райм.
Из волоса можно выделить ДНК, но только если он с луковицей. У этого образца луковицы не было. Однако волос может открыть о преступнике и другие факты. Например, токсикологический и наркотический профили (волосы хранят следы употребления наркотиков месяцами). И, разумеется, настоящий цвет волос.
Купер навел микроскоп на резкость и нажал кнопку, передающую изображение на монитор высокой четкости. Волос был коротеньким – кусочком щетины.
– Черт возьми, – произнес Райм.
– Что такое? – спросила Сакс.
– Это никому не кажется знакомым?
Купер покачал головой. Но Сакс негромко засмеялась.
– Прошлая неделя.
– Именно.
Волосок принадлежал не Иксу, он был с места убийства возле муниципалитета на прошлой неделе, где в драке с грабителем погиб служащий. Волосок из бороды (убитый побрился перед выходом из конторы). Такое иногда случается: несмотря на максимальную внимательность при работе с уликами, крохотные образцы порой остаются незамеченными.
Вспыхнул экран компьютера, подключенного к масс-спектрометру. Купер вгляделся в него и сообщил:
– Получил профиль яда: треметол. Разновидность спирта. Добывается из посконника морщинистого. Его было недостаточно, чтобы убить тебя, разве что ты сразу выпил бы целую бутылку.
– Не искушай меня, – сказал Райм.
– Но пострадал бы здорово. Сильное слабоумие. Возможно, неизлечимое.
Может быть, Икс не успел влить в бутылку всю дозу? Смертоносна доза, а не само вещество. Всем ежедневно попадают в желудок сурьма, ртуть, мышьяк. Но в таких количествах, что вреда не причиняют. Черт возьми, убить может даже вода. Если достаточное ее количество выпить слишком быстро, натриевый дисбаланс может остановить сердце.
– Это все, – сказала Сакс. Ни отпечатков пальцев, ни следов ног, ни каких-то других следов.
Ничего не было обнаружено и в здании «Бельведер апартментс» и возле него. Никто не видел человека в форме пожарного, раздающего кофе с ядом. Группа, направленная осмотреть мусорные баки в том районе, не нашла других стаканов с отравленным напитком. Видеозаписи ничего не дали.
Лон Селлитто все еще находился в критическом состоянии, в себя не приходил и поэтому не мог сообщить никаких сведений об Иксе. В любом случае Райм сомневался, что преступник мог быть таким неосторожным, чтобы чем-то выдать себя при раздаче отравленного кофе.
Мел Купер связался с поисковой группой, которую собрал Лон Селлитто, и выяснил, что они не смогли найти ничего, связанного с числовыми сообщениями. Однако получили кое-что другое. Поступила докладная записка от полицейского из отдела расследования тяжких преступлений, которому Селлитто поручил исследование наколотой многоножки.
От поисковой группы по делу Х 5–11.
Детективу Лону Селлитто,
капитану Линкольну Райму
Касательно многоножки
Мы не смогли установить никаких связей между конкретными преступниками в прошлом и Иксом в этом деле относительно наколотых многоножек. Мы узнали следующее:
Многоножки – членистоногие в классе губоногих подкласса мириапода. На каждый сегмент тела у них приходится пара ножек. Их может быть от двух дюжин до трех сотен. Самые большие многоножки достигают фута в длину.
Только у многоножек есть «форципулы», видоизмененные ножки, расположенные прямо за головой. Эти ножки хватают добычу и через отверстия в них вводят яд, который парализует или убивает жертву. У них есть ядовитые железы в первой паре ножек – похожих на щипцы конечностях, всегда расположенных сразу же за головой. Форципулы не ротовые части, хотя используются в поимке добычи, введении яда и удерживании пойманной добычи. Ядовитые железы проходят по трубке почти до кончика каждой форципулы.
В культуре многоножки изображаются для двух целей. Первая – напугать врага. Изображение ходячей змеи с ядовитыми клыками воздействует на врожденные страхи человека. Мы нашли высказывание тибетского буддиста: «Если любишь пугать других, то перевоплотишься в многоножку».
Вторая: многоножки вторгаются в предположительно надежные места. Они селятся в обуви, в постели, в диванах, колыбелях, гардеробах. Эти насекомые наводят на мысль, что вещи, которые мы считаем безопасными, на самом деле такими не являются.
Обратите внимание, что у некоторых людей есть татуировки по мотивам «Человеческой многоножки» – не слишком удачного фильма ужасов, где трое людей соединены вместе, образуя то, о чем говорится в названии. Эти татуировки не имеют ничего общего с насекомыми.