Во всем виновата Маринка
Шрифт:
Та молчала. Первым что-то понял Тимофей. Он попытался найти пульс на шее женщины. Под пальцами ничего не прощупывалось, никаких толчков.
– - Ира, - тихо произнес он, - она мертва. Слышишь, Ира. Отпусти её. Надо вызвать милицию.
Ирина присела возле сестры и тихо продолжала плакать. А девочка на руках Марины стала вырываться, сказала тоненьким голосочком: "Мама", - и потянулась к Ирине. Марина отпустила малышку, та подошла на нетвердых ножках к плачущей женщине, обхватила её ручонками и опять произнесла:
– - Мама, - и стала грязными ручонками вытирать слезы Ирине.
– Не плачь!
– - Как тебя зовут?
– Тимофей присел возле жены и дочери.
– - Люка, - доверчиво сказала малышка.
– -
– - Какое странное имя?
– - Наверно, Юлька,- предположила Марина.
– - Юлька, Юленька,- повторила, не соображая, Ирина. Она прижала к себе доверчиво прильнувшую девочку.
– Моя Юленька.
– - Но вот у нас с тобой есть дочка,- это сказал Тимофей.
Ирина окончательно разрыдалась.
Так Люська стала Юлькой, нет, Юленькой, маленькой доченькой, и нашла новую ласковую мать и любящего отца.
Юлька.
После всего произошедшего у Георгия наступило резкое ухудшение. Химиотерапия задержала смерть, продлила жизнь, но ненадолго. И везде всегда рядом с ним была его верная похудевшая Марина.
Ирина и Тимофей заходили, но ненадолго. Им особо не радовались, это видно было по Марине. Георгий порой пытался шутить по-прежнему. Только окружающим становилось не по себе от этих шуток. Все старались делать вид, что жизнь идет своим чередом. Она и шла, но у всех по-разному.
На семью Васильевых свалилось множество забот, среди которых похороны Елены. Прилетели родители, Ариадна Сергеевна разнервничалась, ругала себя, что не искала все эти годы Елену, поверила её глупому письму, в результате у пожилой женщины резко подскочило давление, она слегла. Эдуард Петрович держался, как мог, днём играл с появившейся так неожиданно внучкой, радовался всем сердцем, видя улыбку на худеньком личике девочки и радость в глазах Ирины, обращенных на ребенка, и благодарил небо за её появление. А бессонные ночи сваливались на Иру. Маленькая Юлька совсем не спала, а если засыпала, то кричала во сне. Успокаивалась лишь на ласковых женских руках. Чтобы ребёнок хоть немного поспал, Ирина ночь напролёт держала девочку, прижав к себе, укачивала. Иногда её сменял Тимофей, но у него ещё и работа, он за рулем, и нет верных помощников: Георгия и Марины, всё приходилось делать самому. Ирина гнала мужа спать. Измученная, она похудела, болели от недосыпа глаза и голова, женщина не успевала заниматься домом. Пришлось взять помощницу по хозяйству. По рекомендации старого знакомого, Виталия Баранова, начальника милиции, Тимофей привез немолодую женщину, молчаливую, но очень порядочную и чистоплотную. С Марьей Ивановной стало легче. Новая домработница жила у них в доме, хотя у неё была своя крошечная квартирка в одном из хрущевских домов А-ска. Когда-то Марья Ивановна имела большой дом в Прибалтике. Муж её умер. На дом претендовали местные наследники. Женщину в эти сложные годы выставили из Прибалтики по одной причине - она была русская. За дом заплатили совсем немного. Марья Ивановна была рада и этому, других выгоняли просто так. Звала она с собой и единственную сестру с дочерью, но сестра в это время вышла вторично замуж и отказалась уезжать. Марья Ивановна вернулась одна на историческую родину - в А-ск. Связь с сестрой вскоре оборвалась. Марья Ивановна все деньги вложила в крошечную квартирку. Свой угол теперь был. Но и жить на что-то надо. Но женщины в возрасте не требовались никуда. Поэтому Марья Ивановна была очень рада предложенной работе, она успевала все: убиралась, готовила еду, следила за маленькой Юлькой, лишнего никогда не говорила. Услышав, как кричит по ночам девочка, женщина впервые осмелилась дать совет: найти какую-нибудь бабушку, что умеет лечить, пусть та пошепчет
– - Вы не держите всю ночь на руках Юлю, положите с собой в постель. Вот увидите, девочка будет чувствовать, что вы рядом, вскрикнет во сне и успокоится. Потом она разоспится, вы переложите в кроватку её, только пусть рядом её кроватка стоит, чтобы вы руку протянуть всегда могли. А если не будет спать в своей кроватке, то рядом с вами. И вы хоть немного поспите.
Бабушку пока не нашли, а с кроваткой так и сделали. Ирина стала немного высыпаться, успевать что-то делать и по дому, но Марью Ивановну оставила у себя. С ней было намного легче.
А вот разговор с мужем о его сыне, втором ребенке Елены, Ирина никак не решалась начать. Не знала, как сказать, всё думала, правда ли это.
Остались позади похороны, прошли девять дней, сорок, уехали к себе родители. Как-то ночью опять раздался отчаянный крик маленькой девочки, ничто не помогало, даже на руках Ирины она скулила потихоньку до самого утра. Женщина вспомнила о совете найти бабушку, умеющую лечить. Сосед Виталий Баранов, который знал все, помог найти знахарку.
– - Чего далеко за бабками-шептуньями ходить!
– заявил он.
– Вот позовите соседку, жену Димки Королева. Ну и что такого, что молодая. Альку Королеву вся округа ведьмой зовут. Она мудрая баба, даже диких собак укрощает одним взглядом. Сам видел!
Ирина знала немного Алину Королеву, как-то на каком-то празднике их познакомили. Женщина ей понравилась. И теперь Ирина осмелилась и позвонила ей. Та засмеялась в ответ, сказала, что не по адресу немного, это не она, а её тетушка умеет лечить людей, а про неё больше треплют языком. Но Ирине повезло, говорила Алина, сейчас её тетушка гостит здесь, вот она умеет лечить, заговаривать. Вечером две удивительно похожие зеленоглазые женщины, молодая и в возрасте, зашли к Ирине. Та, что постарше долго смотрела на девочку, потом вздохнула:
– - Да, досталось тебе, малышка. Много страху натерпелась. Но все позади, с тобой новая мама.
Она умыла девочку тыльной стороной ладони, выплеснула эту воду на землю, в траву, попросила сделать на этом месте дорожку из плиток, чтобы зло не вернулось. (Ирина давно хотела там сделать узенькую тропинку из кирпичей, так что совет женщины был выполнен). Перед тем, как женщины ушли, Алина взяла руку Ирины:
– - Сейчас погадаю тебе на прощание, - засмеялась она.
– Тетушка, фея моя, проверь, правильно ли я вижу будущее. Вот ты мне нагадала четырех детей. Я уже двоих родила и еще рожу. А у вас, Ирина, по руке я вижу троих. И все ваши. Так, тетушка?
– - Так, - засмеялась та.
– Ты правильно усвоила мои уроки.
Эти очаровательные разговорчивые доброжелательные женщины были совсем не похожи на колдуний. Денег не взяли.
– - Нельзя, когда лечишь детей брать деньги, - сказала старшая, - иначе заговор силу потеряет.
– - Всего вам хорошего, удачи во всем, - добавила младшая.
– Все у вас будет хорошо.
Женщины ушли. Забежала на минуту усталая Марина.
– - Зачем к тебе приходила Алина?
– спросила она.
– - Юльку попросила полечить. Сильно кричит во сне.
– - Ну что, помогли они тебе?
– спросила соседка.
– - Не знаю, но хочется верить, что помогли, - ответила Ира.
– Какие-то легкомысленные, хохочут все больше, будущее предсказывают. Над Юлькой, так, слегка шепнули, и все.
– - А ко мне сначала отказались даже идти, я ведь тоже обращалась к ним, - с горечью проговорила Марина.
– Алина взяла мою руку, посмотрела и молчит. Я спросила, чего страшного она увидела. Та опять молчит. А её тетушка тихо так говорит: "На руке-то у тебя все хорошо, только ты сейчас не поверишь в это". Я говорю: "Значит, Гоша жить будет?" А Алька отвечает: "Его уже нет!".