Во всем виновата Маринка

Бондаренко Ольга Ивановна

Андрей остался за воротами, опасаясь, что при виде его испитой физиономии им просто не откроют дверь. На всякий случай присел в кусты.

Ирина открыла дверь и сразу узнала в потрёпанной женщине свою сестру.

– - Лена?
– с ужасом произнесла она. Лена! Это ты?

– - Да, я. Что, изменилась?
– пропитым голосом ответила сестра.

За руку Елены цеплялась плачущая худенькая девчоночка.

Когда Ирина увидела это большеглазое создание, тоненькие ручки и ножки, что-то сжалось в сердце женщины. Она присела, взяла ребёнка на руки, прижала к себе,

плачущая девочка сразу замолчала:

– - Правильно все Ленка придумала, - довольно констатировал в кустах Андрей в предвкушении большого количества хорошей водки. Он начал уже мечтать, как они возьмут две литровые бутыли, и ни какой-нибудь дешевой левой водки, а настоящей. Денег много будет теперь.

– - Заходи!
– пригласила Ирина сестру.

Сама с девочкой на руках пошла в комнату. Быстро накрыв на стол, пригласила поесть. Малышка потянулась к хлебу, с аппетитом ела суп, схватила тонкой ручонкой кружок колбасы. Ира с жалостью следила за ребенком. "Господи, девочка голодает, - думала она.
– Надо что-то делать, что-то предпринять!"

– - За встречу не нальёшь?
– недовольно пробурчала Елена.

Ирина пристально посмотрела на сестру:

– - Ты пьёшь, Лена? Не надо. На кого ты стала похожа! Мама бы ужаснулась, увидев тебя...

– - А тебе какое дело, на кого похожа, живу, как хочу!

– - Ты всегда жила, как хотела. Ни с кем не считалась. Почему ты не пишешь родителям. Они же переживают. Папа весь седой стал.

Девочка опять потянулась за хлебом и колбасой. И Ирина неожиданно даже для себя сказала:

– - Лена! Леночка! Отдай мне её.

– - Кого?
– не поняла сестра.

– - Девочку твою, кстати, как её зовут?

– - Люлька.

Так называл малышку старший братик. А Ира продолжила:

– - У нас нет детей. И не будет. По моей вине. Я не могу выносить ребёнка, у меня слабые мышцы матки, поэтому выкидыши. Уже было несколько. Мы чего уже только не пытались сделать, в какие клиники не обращались...

Молодая женщина ласково смотрела на ребёнка, который был так похож на обожаемую в детстве сестричку Леночку.

– - Отдай, Лен, мне девочку, зачем она тебе? Ей лучше у меня будет, и тебе свободнее. Ну хочешь, я денег тебе дам.

Ирина понимала: нельзя оставить девочку с пьющей сестрой. Погибнет ребенок. Обязательно надо забрать.

Поток самых неожиданных чувств захлестнул Елену. Но, как всегда, на первом месте была зависть к тому, что кому-то лучше, а особенно ей, вечно правильной Ирке. Той должно быть плохо, больно, и надо сделать ещё хуже, больнее.

– - Не отдам, - Елена почти кричала.
– Мучайся без детей! Не нужны мне твои деньги. Ты всю жизнь была хорошая, а Бог-то тебя наказал! У тебя нет детей, и твой Тимка бросит тебя, рано ли, поздно ли! И вспомнит меня! Меня! Не тебя! Я, это я родила от него мальчика, я, не ты! Тимка узнает и от тебя уйдёт ко мне.

– - Остановись, что... что ты говоришь?
– еле слышно прошептала Ирина.

Елена замолчала не потому, что пожалела сестру, это чувство ей было неведомо, просто высказанная в злом порыве мысль так понравилась ей, что

она решила пока не брать, в самом деле, денег, не продавать Люську. Лучше отбить мужа у сестры. Тогда всё это, она окинула взглядом со вкусом обставленную гостиную, будет принадлежать ей, а Ирка пусть выметается. Тимка, наверняка, как все мужики, мечтает о сыне, а тут, на тебе, готовенький сынок. Рассмеявшись, женщина взяла вновь заплакавшую дочь и вышла из дома, совершенно забыв, что её ждёт за густыми кустами жимолости сожитель.

– - Лен, - крикнула Ира вслед, - Ты правду сказала про сына Тимофея?

– - Правду, правду, мучайся теперь, жди, что Тимка завтра тебя бросит, - ответила Елена.
– Да заткнись ты, - крикнула она на ребенка.

Оглушенная известием о ребенке Тимофея, Ирина еще несколько минут сидела неподвижно, не обращая внимания на доносившийся с улицы шум. Потом вскочила: "Господи, Боже мой, ведь Лена унесла девочку. Вон как громко она плачет, заливается. Надо отобрать, дать денег, много денег, нельзя пьяной женщине отдавать малышку!". Ирина бросилась следом за сестрой...

Трезвый и поэтому очень злой Андрей вылез из кустов и хрипло произнёс, обращаясь к сожительнице:

– - Давай сюда.

– - Чего?
– не поняла разозленная разговором с сестрой Елена и опустила на землю девочку.

– - Деньги!

– - Да подожди ты, обойдёшься. Не будет сегодня денег. Я отказалась!

– - Что?
– Андрей даже не мог себе такого представить: отказаться от даровых денег.

У него горело всё нутро, надо было выпить, а дура Ленка не хотела отдавать деньги. Она, наверняка, взяла их и спрятала. Сама хочет, одна, выпить хорошей водочки, а ему, Андрею, ничего! Но Андрей не таков. Он свою долю получит. Негодяй подскочил к женщине, схватил закричавшего ребёнка, резко толкнул Елену. Та упала на твердую плитку тротуара, стукнулась виском, застыла, неловко повернув голову. Сожитель заорал:

– - Гони сюда деньги, а то пришибу это отродье!
– Андрей пнул лежащую женщину.

Елена не пошевелилась. Ребёнок уже не плакал, а хрипел в руках орущего негодяя. Но у того была одна мысль: "Выпить, выпить, выпить!" Он со злобой бил ногами Елену:

– - Деньги, деньги давай!

Из-за поворота показалась легковая машина, остановилась напротив лежащей Елены. Из машины выскочил мужчина. Сожителю Елены такое совсем не понравилось.

– - Стоять!
– заорал Андрей.
– Не то я убью её.

Он поднял вверх за шиворот задыхающегося ребенка, всем видом показывая, что бросит его на землю изо всей силы. Сам же стал тихо отступать к кустам, надо бежать, как вдруг что-то с силой ударило его сзади по голове. В глазах потемнело. Он упал. Подоспевший на помощь сосед скрутил его.

Марина подхватила на руки плачущего ребёнка.

– - Тихо, моя маленькая, тихо. Злой дядька больше тебя не обидит. Тихо, моя хорошенькая. Тихо.

Из дома выбежала Ирина и бросилась к сестре:

– - Лена, Леночка, сестричка моя, - плакала она, - вставай! Я отведу тебя в больницу, ты будешь прежней красивой Леночкой. Будешь растить дочку.