Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Над головой пронеслись вертолеты. С их пилонов слетели серые полосы неуправляемых реактивных снарядов. Тайга вздрогнула от частых разрывов. С еловых лап посыпался снег. Военные остановились. БМП дали несколько очередей в лес. Личный состав перегруппировался и направился в тайгу.
Руслан решил, что уже может встать и посмотреть с какими итогами вышел из боя его взвод. Пока шла интенсивная стрельба, он ничего не видел по сторонам. Из сугробов, из-за деревьев начали показываться его товарищи. У многих глаза были по пятаку, не успели избавиться от первого страха. Щербаков был жив. Помахал рукой Руслану и попытался улыбнуться, получилась странная гримаса.
Комвзвода пробежался по позициям.
— Мужики, проверьте наши позиции, кто ранен, кто убит и доложите.
— А мы дальше пойдем прочесывать? — успел спросить Макаров.
— Нет, — Шаров не стал вдаваться в подробности, очень спешил.
Стрельба снова раздалась, но уже далеко. Военные отстреливали оставшихся диверсантов. Макаров сразу заметил, что Гусько среди собравшихся нет. Нашел то место, где их застали первые выстрелы. Его напарник лежал, уткнувшись лицом в снег. По спине, сквозь дыру в бушлате растеклось пятно крови. Руслан перевернул его. Напарник был мертв.
Убиты были еще два бойца из взвода и два ранены.
— Вот ведь, съездили на сборы. Думали, водку жрать будем да дурью маяться. А теперь…, их семьям отправят похоронки. — Щербаков взял в руку горсть снега и шлепнул ее себе в лицо. — Уф, бля, в голове не укладывается.
— Да наши с самого начала знали, что это никакие не сборы. Реально угроза со стороны Китая есть, вот и заткнули нами.
Первый бой и первое переосмысление ситуации повлияло на всех. Кто-то серьезно решил найти способ сбежать из части, через больничку, через знакомых дома или просто сбежать, оставив наказание на потом, наивно полагая, что его как- нибудь получится избежать. Кто-то наоборот, загорелся жаждой мщения за погибших товарищей. Теперь это была их война. Макаров, как всегда, болтался где- то посередине полярных мнений. Он считал, что провокация может и не повториться, либо государство найдет способ заблокировать границу надежней. Без сомнения, хотелось вернуться домой. Прежняя работа на фоне боевого столкновения казалась такой безопасной и даже приятной. Но будучи честным с собой, Руслан не мог не отметить, что суровая мужская компания, и даже первое в его жизни сражение, не отторглись психикой. Наоборот, родилось в душе чувство полноценности, которого не хватало прежде.
После боя, на следующий день, он позвонил Наталье, узнать, что ей известно о провокации. Она ничего не знала. В новостях сказали об этом промежду прочим, будто бы это был акт отчаянья со стороны некоторых китайских граждан, не сумевших перенести известия о приближающейся катастрофе. Руслан наврал ей, что их это событие не задело и он несет службу, не зная бед. Обмануть бывшую все равно не удалось.
— Рус, я не знаю, что именно ты врешь, но я-то знаю тебя, как облупленного.
Скажи честно, вас плохо кормят? Тебя обижают? У вас дедовщина? Болеешь?
— Натах, ты как Шерлок, тебя не проведешь.
— Что именно?
— Представляешь, тут всего тринадцать каналов, а я хочу смотреть те, что дома, с ужастиками и сериалами.
— Ну, ты больной! Вы там с жиру беситесь что ли?
— Это курорт, таежный курорт с чистым воздухом и прекрасной природой, что нам еще остается?
— Денег перевести на карту?
— Не надо, тут все казенное. Копи на мое возвращение.
Руслан живо представил свое возвращение в цинковом гробу. Плечи самопроизвольно передернулись.
— Хорошо, уже откладываю.
— Пока.
— Пока.
В этот день к вечеру, в лагерь приехали несколько грузовиков с более современным оружием, бронежилетами и новой формой. «Партизаны» почесывали головы.
— Дааа, кажется, сборами это уже не назовешь, — протянул Щербаков, — эти наряды нам надолго.
Глава 6
— Вставайте! Вставайте, просыпайтесь уже!
Роман чувствовал, что до утра еще далеко, и не понимал, чего всполошилась Ангелина.
— Воду украли! — негромко произнесла супруга, будто боялась, что ее могут услышать.
— Какую воду? — Роман почувствовал неладное.
— Ту самую, НЗ. Выкопали и сбежали.
— Кто?
— Откуда я знаю. Еще все спят.
— Почему думаешь, что сбежали.
— Ночь была ясная. Я видела силуэты в океане, собственно, потому и заподозревала. Проверила, и точняк, яму разрыли, воду забрали.
— Да уж, это нам за то, что мы так долго откладывали. Надо было уходить, как планировали, через три дня, а мы тут уже дней десять ждем чего — то.
— Двенадцать, — поправила супруга.
— Вот и хрен — то, я же говорил, что без воды мы не дойдем никуда.
— Может, попробовать догнать?
— А догоним? Палками забьем?
— Вместе пойдем.
— Блин, дерьмовое утро. Сколько на градуснике?
— Еще ночь, я не смотрела.
— Чего так жарко сегодня, как в аду.
Ангелина схватила простынь и сделала несколько взмахов над мужем, чтобы разогнать воздух.
— Не надо! Пользы никакой от этого!
Роман откинулся на подушку и закрыл глаза. Сначала они потеряли время, решив поиграть в спасителей для сотни приблудившихся туристов, а потом и самый главный ресурс в этом пекле — воду. Конечно, они собирались поступить точно так же, как эти немцы, забрать воду и отправиться искать острова с еще нерастраченными ресурсами. Возможно, Господь просто решил проучить их за чрезмерную хитрость. Теперь же у них осталась только хитрость и никакой воды.
Губы давно уже пересохли, шелушились и лопались сразу до крови. Пили раз в день, чтобы выпить много, иначе оставленная в бутылке вода на глазах начинала густеть. Через час организм уже не принимал ее. Воду добывали не только из бутылок, народ сверлил дырки в стволах кокосовых пальм и давился горьким соком, жевал листья, чтобы исчезло ощущение сухости хотя бы во рту.
Помимо жажды, мучила еще и неопределенность. Никаких известий из внешнего мира не приходило. С одной стороны, незнание давало надежду на лучшее. Роман не переставал смотреть в небо, надеясь увидеть вертолет, занимающийся поиском пострадавших, но в большей степени он был уверен в том, что все еще хуже, чем они себе представляют. Вслух Роман не признавался в этом, желая подавать пример своим показным оптимизмом.
Только последняя новость о краже воды смогла вывести его из себя и показать настоящее настроение.
— Уходить надо, — Роман открыл глаза. — Всем.
— Они же не смогут? У них дети, да и обессилены многие.
— Кто не может, пусть остается. Мне вообще поровну пойдет с нами кто— нибудь или нет. Это их дело, умереть здесь или по дороге. По мне, так лучше без них, потому что они нам, если мы ничего не найдем, еще и припомнят.
— Но мы не можем поступить иначе, Роман. Я не могу себе простить, что мы не смогли помочь тем людям на шлюпках, если еще и этих бросим, то это будет совсем подло.