Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
— Давно? — спросил Кирилл у бледной Маши.
— Полчаса как. Меня тошнит. Проводи меня до каюты.
Кирилл согласился. Дойти до дверей было настоящей проблемой. Пол постоянно менял угол наклона. Кирилл хватался за мебель и тянул Машу за собой. Они выбрались в коридор. Здесь идти было проще. За тот момент, что судно кренилось вперед, они пробегали до условного места, цеплялись там за все, что для этого годилось и ждали, когда судно сделает еще одну амплитуду. До дороге Маша попросилась в гальюн. Ее лицо стало совсем зеленым. Едва она наклонилась над умывальником, как ее вырвало. Кирилл придерживал девушку, потому что
Кирилл доставил Машу в ее каюту, уложил на шконку.
— Я останусь, пока ты не уснешь, — пообещал он. — Вот тебе пакет, если что, сама знаешь, что делать.
— Угу, — не открывая рта, произнесла девушка. — Спасибо, Кирилл. А как же Карл?
— Потерпит немного.
— Блин, я никогда не думала, что буду страдать морской болезнью. Как это ужасно, как с дикого перепоя.
— Попробуй уснуть. Организму надо время, чтобы привыкнуть.
— Ты такой заботливый.
Кирилл ничего не ответил. Маша убеждала его в том, что он тот самый Карлсон, который живет на крыше и который был самым-самым в любой дисциплине. Он взял девушку ладонью за голую лодыжку, чтобы ее рецепторы, отвечающие за ориентацию, восприняли этот хват за точку отсчета. По молодости он научился бороться с «вертолетом», вызванным перепоем. Он просто ставил одну ногу на пол и вертолет прекращался. Спустить ногу с шконки было проблематично из-за ее высоты, поэтому Кирилл решил, что сможет обмануть вестибулярный аппарат девушки другим способом.
Прием, кажется, сработал. Маша засопела. Кирилл решил, что останется покараулить еще, пока не убедится, что ее больше не будет тошнить. Каюта ныряла и поднималась. Тошнота накатывала и у Кирилла. В закрытом помещении качку переносить было гораздо тяжелее. Иногда судно так тяжко содрогалось своим корпусом, будто натыкалось не на волну, а на бетонный волнолом. Похоже, легенды, описывающие шторма у мыса Игольный, не сильно преувеличивали разгул стихии.
Спустя час Кириллу показалось, что щеки Маши немного зарумянились. Он нагнулся, чтобы послушать ее дыхание. Девушка дышала ровно. Теперь можно было вернуться в комнату отдыха, проведать Карла, который наверняка уже начал беспокоиться из-за отсутствия хозяина. Идти было тяжело. Корабль сильно кренился с носа на корму, что по ощущениям выглядело, будто он становился вертикально. Пару раз Кирилл не находил за что уцепиться и скатывался по полу.
По дороге он наткнулся на дверь, ведущую на палубу. В двери имелся круглый иллюминатор. Кирилл выглянул в него. Лучше бы он этого не делал. Сквозь забрызганное водой стекло он увидел гигантские серые водяные валы, вздымающиеся вокруг корабля. Большой десантный корабль в их окружении больше таковым не казался. Стихия выглядела мощнее и опаснее.
Перед волной судно катилось вниз, как в яму. Водяной вал обрушивался на палубу, скрывая нос корабля почти полностью, потом начинался подъем на гребень и снова скольжение вниз. Сквозь пелену штормовой взвеси, закрывающей обзор как туманом, Кирилл разглядел огни. Совсем рядом с ними шло еще одно судно. Кирилл подумал, что оно потеряло управление. Вряд ли бы кто-то решился так сближаться в шторм. Огни то терялись в пелене, то появлялись снова, будто были игрой воображения.
В коридоре появился офицер.
— Вы знаете, что рядом с нами корабль? — спросил его Кирилл.
— Знаем. У них трещина в корпусе. Передают «мейдей» в эфир, но реально помочь им никак, пока штормит.
— Пассажирское судно?
— Нет, сухогруз какой-то.
— Ясно. Мы будем рядом с ним до конца шторма?
— Ну, да, если на дно раньше не уйдет, — офицер пошел дальше по своим служебным делам.
Кирилл передернул плечами, представив себя на тонущем судне. Ему стало страшно оставаться в одиночестве и он спешно направился в комнату отдыха. Из тех, кто бы здесь до того, как он ушел, осталось меньше половины.
— Тошнотиками оказались, — высказался об отсутствующих Черных. — Мало пороху нюхали. Я-то по молодости побороздил моря-океаны в экспедициях. Союз многое мог себе позволить для ученых. Твоему другу, кажется, тоже неможется.
Карл лежал на диванчике, на боку. Его щеки и конечности двигались вверх- вниз вместе с амплитудой колебаний судна. Кирилл хорошо знал четвероногого друга, чтобы понять, как ему плохо. Он сел рядом с мопсом и тоже взял его за заднюю лапу, как недавно Машу. Карл едва повел одним глазом в его сторону.
— Крепись, друг. Никто не знал, что до этого дойдет. Думали, слетаем туда- обратно, потратим на это два дня и вернемся. А у нас уже, вон сколько приключений набралось, перестрелка в аэропорту, минометный обстрел, шторм, и когда мы с тобой домой вернемся, одному богу известно.
— Хватит тебе собаку пугать, — вмешался Черных. — Давай в шахматы сыграем?
— В такую-то качку?
— У меня магнитные, — Черных поднял деревянную коробочку с изящной резьбой.
— Вы что, знали, что мы пойдем на корабле? — удивился Кирилл.
— Нет, но привычка брать с собой магнитные шахматы смолоду осталась. — Черных открыл коробочку и поставил ее на стол. — Партейку?
— Давайте, разомнем мозги.
Черных расставил магнитные фигурки на доску.
— Белыми? — спросил он.
— Все равно.
— Тогда я, белыми.
Черных двинул пешку, Кирилл ответил. Они сделали еще по одному ничего не значащему ходу. Вдруг Черных наклонился к уху Кирилла.
— По секрету. Домой в ближайшее время мы не попадем. Кирилл отстранился и только мимикой показал свое удивление.
— В Атлантике обнаружился очаг, в районе Канарских островов, — Черных посмотрел в глаза Кириллу, чтобы оценить реакцию на новость. — Только никому пока не говори.
— Ладно. Это точно?
— К сожалению, да.
— А там-то откуда?
— Ох, если не брать во внимание, что зараза оказалась там тем же способом, что и в Индийском океане, то ее могло занести туда ветром, самолетом, птицами.
— Выходит, нам отрезали все пути?
— Пока нет. Капитан сказал, что можно пройти по холодным антарктическим водам и выйти в Тихий океан. Надо будет только пополнить запасы провизии и топлива, иначе не дойдем.
— С каждым днем эта командировка становится все интереснее и интереснее, — иронично произнес Кирилл. — И зачем я тебя взял? — он посмотрел на больного пса.
— Ничего ему не будет. Одиночество для собаки опаснее, чем невзгоды рядом с хозяином. К тому же, он не чувствует, что ты ему хозяин. Ты для него папка и мамка. Ему с тобой хорошо будет даже в Антарктиде. На пингвинов, опять же, в естественной среде посмотрите. Шах! — Черных откинулся с довольным видом и чуть не слетел со стула. Корабль качнуло вниз.