Водные маги жгут
Шрифт:
– И куда такая красивая полузомби собралась? – ехидно уточнила белка, глядя на пошатывающуюся меня.
– Совершать полусамоубийство, – в тон ей фыркнула я. Судя по ощущениям собственного тела, мне было проще лечь обратно в кроватку и прикинуться покойницей, чем пытаться изображать из себя живую. Сил не было. Совсем. Ну разве что на cарказм. Что еще раз подтверждало слова сестрички Рей: «Ди, ты, даже лежа в гробу, будешь давать своим носильщикам ехидные советы, а то и вовсе потребуешь прокатить до погоста на бис».
– Это как? – заинтересовалась белка.
– Я буду отчасти вешаться …
– Отчасти?
– Да. Вот сейчас повешу нос и взгрустну, - тоном, полным разочарования, подытожила я.
А печалиться было отчего. Моей одежды в комнате не было. А в одной тонкой и короткой сорочке по Касселроку разгуливать как-то не очень.
– Тьфу на тебя, свeтлая! – в сердцах плюнула белка. – А если серьезно, куда все же намылилась-то? С меня Дрок шкуру обещал спустить, если за тобой недогляжу.
– Что?
– От заявления рыжей уже я оказалась в затруднении.
– А то. Твой муженек оставил меня тебя стеречь. Заявил, что из всех обитателей замка доверяет мне больше остальных. Потому как если бы я тебя хотела убить,то сделала бы это еще в зазеркалье. И, как ты очнешься, приказал ему сообщить, - при этих словах она задумчиво посмотрела на свой беличий маникюр, всем своим видом показывая, что она независимая белка и приказам подчиняться не думает, а действует исключительно по своей беличьей воле.
– Он бы и сам остался, но экстренная подготовка к осаде…
– К к-к-какой осаде? – Я, ошарашенная, опустилась обратно на постель. Благо недалеко ушла.
– Ты хотела сказать – к приему Всадников?
– Ну… – протянула Эйта… – Это и так можно назвать. Приветственные катапульты. Встреча с солью (правда, без хлеба),и эта самая соль – из селитры…
Эйта вещала, а я все больше убеждалась: стоило мне потерять сознание, и мир сошел с ума. Или Дрок. А это значит, что мне срочно, до рези в глазах, нужно увидеть этого северного лиса.
– Касселрок, мне нужна одежда! – требовательно произнесла я.
Словно издеваясь, откуда-то с потолка упали два башмака, гольфы и длинное черное платье с белыми манжетами и воротником. В другом случае я бы попривередничала, но… была дорога каждая секунда.
Я, насколько быстро могла, оделась и, завязав волосы лентой, пошла к двери. И вот удивительно: куда-то ушли и боль, и усталость.
– Я с тобой, – тут же заявила белка.
– Все же интересно узнать, кто же наш убийца-лентяй…
– Почему лентяй? – утонила я, думая совершенно о другом: где найти мужа?
– Потому что труп в твоем лице все ещё жив.
– И ты так уверена, что стоит мне выйти за порог спальни, как эта тайна будет раскрыта?
– Конечно. У него осталось времени – всего несколько ударов колокола. Так что тебя непременно попытаются прикончить совсем скоро. И его можно будет застать за горяченьким.
– А тебя при этом не смущает, что я могу пoгибнуть.
– Да. Это будет печалька. Лучше бы ты сошла c ума… Мне бы был больший профит, - прагматично заключила белка.
– Знаешь, Эйта, сыщик из тебя так себе.
– Зато я отлично умею хоронить иллюзии. Аж с разрывом шаблонов, мехов гармоники и гульбищем! – нашлась рыжая.
– Даже не сомневаюсь, - мрачно ответила я на эту акцию самовосхваления и обратилась уже к замку: – Касселрок, проводи меня к Дроку.
В воздухе тут же повисла дымчатая нить.
Выпендрежник… А в прошлый раз были просто следы. Я двинулась к двери и, лишь коснувшись латунной ручки, поняла: да меня берегли едва ли не лучше, чем Аврингроса в его императорском дворце. Во всяком случае, столько охранных заклинаний и такой силы я ни разу не встречала. Но радовало то, что все они были для тех, кто попытается проникнуть ко мне снаружи, но никак не изнутри.
Отворив дверь и перешагнув порог, мы с Эйтой устремились по следу, который отчего-то вел в северное крыло. Там я, признаться, была лишь пробегом, когда искала куда-то запропастившихся Стоунов. Оно было нежилым. А следовательно,и не отапливалось. Судя по всему, его закрыли, потому что оно нуждалось в ремонте.
Интересно, что там забыл Дрок? Но я понадеялась на Касселрок. И он привел нас. Вот только не к северному лису. Нить обрывалась, немного не доходя до двери. А вот за неплотными створками я услышала голоса. Вдова что-то зло выговаривала.
– Ты поклялся моему мужу на смертном одре, что станешь новым Хозяином бурь! – почти кричала она.
– Ты, а не этот ублюдoк!
– Пообещал, а не поклялся, - поправил знакомый голос.
Вот только я не узнала говорившего. Зато Эйта – преотлично
– О, а побратим-то не так прост, - хмыкнула мне прямо в ухо на уровне слышимости рыжая.
– Трол, какая, к дохлому червегрызу, разница! – меж тем ярилась вдова покойного Стоуна.
– Ты дал слово. И ты должен его сдержать! Бросить этому грязнокровному выродку вызов. Ты сможешь победить его в кругу силы. У меня есть… – Она замялась, послышалось шуршание ткани.
Мы с Эйтой, прильнувшие к дверной щели, увидели, как Мрот достала пузырек. Эйта уважительно цокнула. Я же замерла соляной статуей. Потому как слышала об этом эликсирчике. Он увеличивал в разы силу мага на пару ударов колокола. Но после… в девяти случаях из десяти чародея ждало выгорание.
– Убери эту дрянь. Я не твой Олафир.
Всего две короткие фразы. Но за ними – целая судьба. Мать, желавшая, чтобы Олафир стал Хoзяином Бурь, сделала из собственного сына калеку, лишенного дара. Впрочем, времени предаваться размышлениям не было. Разговор за дверью продолжался. Мрот, не собираясь убирать бутылек, наоборот, подняла его на свет.